Карина Демина - Леди и война. Пепел моего сердца

Там было счастье.

Не ценила.

Вряд ли мы когда-нибудь увидимся, и хотелось бы думать, что ты иногда будешь обо мне вспоминать. Передай тетушке, что я очень ее люблю.

Целую нежно.

Меррон.

Она сыпанула на лист песка, и тот прилип к красным пятнам, Меррон дула-дула, сдувая, пока Малкольм не забрал лист. Пробежался взглядом по строкам и сказал:

— Сойдет.

Наградой за сотрудничество стал почти роскошный обед — хлеб, сыр, вода. Позже и одеяло принесли. Значит, пока Меррон нужна была живой.

Хорошо. Есть время подумать.

Все-таки ненависть изрядно бодрит.

Смотрю на лорда-канцлера и прямо-таки нечеловеческий прилив сил ощущаю. Вот и тянет с милой улыбкой огреть по голове… вот хоть бы бронзовым львом-чернильницей.

Или хотя бы гадость сказать.

Но нет, сижу, улыбаюсь, жду, пока Кормак соизволит начать беседу. Это ведь он к Нашей Светлости стремился, а не наоборот. Кормак разглядывает меня, не трудясь скрыть презрение, хотя, полагаю, оно — часть задуманного представления. Не уверена, что этот человек способен испытывать искренние эмоции. Если когда-то и умел, то умение подрастерял в дворцовых играх.

— Леди…

— Ваша Светлость, — поправила я.

— Ваша Светлость, — и поклона удостоилась, нарочито вежливого, церемонного. — Я рад, что с вами все в полном порядке.

— Я тоже очень рада, что со мной все в полном порядке. Присаживайтесь.

Отказываться он не стал, опустился в кресло и вытянул ноги, упираясь каблуками сапог в стол, точно грозя опрокинуть его на Нашу Светлость.

А там и добить. Тем же бронзовым львом…

Впрочем, Кормак, как и я, желания контролирует. Но молчаливое присутствие Сержанта благотворно сказывается на моих расшатанных нервах.

— Могу я узнать, что случилось вчера? — Кормак проводит по краю стола пальцем. Проверяет качество уборки?

— Стреляли.

Я уже знаю, что стрелок скрылся, а винтовка осталась. И это оружие явно рождено в другом мире.

— Кто стрелял?

— Помилуйте, мормэр Кормак, откуда мне знать?

Не верит, вернее дает мне понять, что не верит ни единому слову, но я не спешу возмущаться и требовать справедливости. Жду. Пусть скажет то, что собирается сказать.

— Кайя Дохерти мертв?

— Нет.

Я знаю это совершенно точно.

— Ваша Светлость, надеюсь, понимают, в сколь сложном положении оказались. Горожане волнуются. Слухи ходят самые… разнообразные.

…и полагаю, Кормак лично проследил за тем, чтобы шли они в нужном ему направлении. А ведь особых усилий прикладывать не придется. Благодаря стараниям Ингрид в Городе меня крепко недолюбливают. И охотно поверят в любую чушь.

— Какие же?

— Говорят, что… Ваша Светлость вступили в преступный сговор…

…конечно, чем мне еще заниматься, помимо преступных сговоров?

— …с целью избавиться от супруга… и захватить власть.

О да, власти у меня ныне столько, что не знаешь, куда девать.

— Вы и ваш… — выразительный взгляд в сторону Сержанта, — ваше доверенное лицо воспользовались состоянием Урфина Дохерти, внушив ему мысль о мести. Несчастный обезумел от горя…

…чему найдется немало свидетелей.

— Доказательства?

— То оружие, которое было найдено, явно родом не из нашего мира. А кто, кроме него, способен преодолеть разрыв…

— Торговцы.

Тот самый Хаот, который закупает нарвальи рога да и многие другие весьма нужные вещи, привнося вещи другие, тоже полезные, вроде отмычки. И пусть не убеждают меня, что сия торговля ведется исключительно с соблюдением всех норм закона.

— Конечно, — соглашается Кормак. — Но зачем торговцам устраивать покушение?

— А Урфину зачем? Скорее ему следовало бы убить вас…

…сразу и дышать стало бы легче, и мир обошелся бы без испытания на прочность.

Смешок. Лорд-канцлер оценил мое чувство юмора.

— Ваша Светлость, я не пытаюсь враждовать с вами…

…то есть все, что было до сего дня — действия мирные, но неверно истолкованные?

— …я понимаю, сколь много вы значите для Кайя. И я никоим образом не претендую на то, чтобы вмешиваться в вашу личную жизнь.

По-моему, он влез в нее обеими ногами. Но Наша Светлость сдерживаются.

— Однако политика — дело другое. Народ вас не принял. В Городе вот-вот вспыхнет восстание. В Замке вас, мягко говоря, недолюбливают. Вы не даете себе труда обратить внимание на нужды людей…

…забыл добавить «определенных». Пожалуй, это звучало бы ближе к правде. Нужды определенных людей. Действительно, Наша Светлость игнорировали самым бессовестным образом, и раскаяния не испытывают.

— …и люди выражают недовольство.

— Люди вольны в выражении своих чувств. В том числе недовольства.

— Возможен бунт…

— Бунт будет подавлен, — спокойно заметил Сержант. — Гарнизон готов.

— Уверены? Гарнизон — те же люди. И вряд ли они пойдут за вами.

Кормак прав, но Сержант его правоту не признает. Более того, он спокойно пожертвует и Городом, и Замком, оставив за собой Кривую башню, которую хватит сил удержать до возвращения Кайя.

Он вернется.

Обязательно. Он не бросит нас здесь.

— Но даже если гарнизон встанет на защиту Вашей Светлости, то прольется кровь… много крови… вы готовы это допустить?

Гражданская война в пределах отдельно взятого города? Из-за меня?

— И какой вы предлагаете вариант?

Он не пришел бы без камня за пазухой. Разве подобный человек нарушит правила поведения, оставив хозяев без увесистого подарка? И сейчас Кормак откидывается в кресле, отпуская стол. Он складывает руки, словно в молитве, упираясь большими пальцами в подбородок. Растягивается рыхлая кожа на шее, собираются складки на щеках.

И я смотрю на темную кайму под ногтями.

Лорд-канцлер не боится марать рук.

Я же понимаю, что он готов пойти ва-банк. Мятеж. Измена. Казнь. И шантаж мной как единственный способ ее избежать.

— Не я. Совет предлагает вам сменить статус.

Ожидаемо. Во взгляде вызов. И ожидание моих слез. Их не будет.

— Ваш супруг получит ту жену, которая соответствует его положению и ожиданиям народа. Вы — достойное содержание и мою поддержку. Все то, что не прощают леди Дохерти, простят фаворитке лорда Дохерти. Вашу… эксцентричность. Вызывающую внешность. Отсутствие манер. Привычку лезть в дела, совершенно вас не касающиеся.

Откровенно. И пожалуй, близко к правде.

— Вы будете избавлены от необходимости присутствовать на всякого рода официальных мероприятиях, которые вам столь ненавистны. Будете заниматься благотворительностью…

…сходя с ума от ревности и обиды.

— Совет даже не станет возражать против появления у вас детей.

…какая неслыханная щедрость. Кормак близок к тому, чтобы вывести меня из равновесия.

— Боюсь, я не могу принять ваше щедрое предложение.