Полина Каминская - Операция Антиирод

– Консерватория, – ничуть не смущаясь, ответил музыкант.

– Тогда откуда вы знаете...

– Мы сами придумываем правила игры в своих мирах, – грустно улыбаясь, заметил Юрий Адольфович.

– И вы уверены, что все получится? – Тоскливое предчувствие сжало Сашино сердце.

– Других вариантов я не вижу.

Все? Конец? Начало? Лихорадка последних секунд охватила Сашу. Постойте, а как же... я? Неужели в пещере, полной сокровищ, ничего нельзя взять себе? Света! Света!! Неужели ты никогда меня не полюбишь?!

– ...Пять. – Игорь Валерьевич Поплавский приготовил электрод и внимательно посмотрел на пациентку. Спокойное лицо, ровное дыхание. Так. Плечевой нерв. Черт возьми, сделают когда-нибудь в лаборатории нормальный свет? Голова женщины оказалась в тени, словно в сером облаке. А с другой стороны к кушетке не подойти. А что, если? Игорь аккуратно дотронулся электродом до виска пациентки. Ни одна стрелка на аппарате не отозвалась на это прикосновение. Ну, естественно, а чего же вы хотели? Доктор еще раз чертыхнулся и занялся плечом.

– Юра! – Раскрасневшаяся Юлия Марковна заглянула в комнату мужа. – Ты что, еще не собрался? Ты же не успеешь! Елисеевский в два часа закроется на обед!

Юрий Адольфович виновато поднял глаза от нот.

– Юленька, а может, Бог с ней, с ветчиной? Леночка мяса не ест, у тебя – гастрит...

– А ты?

– А я вполне переживу без ветчины. – Юрий Адольфович ласково улыбался.

– Ох, ну и семейка! – Юлия Марковна всплеснула руками, выпачканными мукой. – Ладно уж, лентяй. – Она ушла на кухню, приговаривая про себя: – За последние двадцать пять лет первый раз на столе не будет ветчины...

За окном шумел вечерний Каменноостровский. Саша лежал на любимом своем бывшем бабушкином диване, положив голову Свете на колени, и смотрел на потолок. Телевизор ненавязчиво бубнил что-то про кислотно-щелочной баланс.

– Слушай, а что ты, в конце концов, вяжешь? – Саше надоело смотреть на мельтешение огней на потолке, и он закрыл глаза.

Я полностью отдаю себе отчет в том, что и эти огни, и теплые колени под головой, и вязание, и вопрос, задаваемый в сотый раз, – все это и называется счастьем.

– Я вяжу подставку под слоника. Семь штук свяжу, куплю фарфоровых слонов и поставлю...

– На пианино, – закончил Саша, в очередной раз поражаясь Светиной фантазии. Из ста ответов на дежурный вопрос она ни разу еще не повторилась. – Вчера ты, помнится, вязала теплый набрюшник Илонкиному ребенку.

– Точно, – подтвердила Света. – Но Никита уже в такого бегемота вымахал, что мне никаких ниток не хватит.

– Но у нас нет пианино!

– Что ж, придется подарить и слонов, и подставки твоему Бляхману. – Света пошевелилась, и Саша, не открывая глаз, догадался, что она пожала плечами.

– Кстати, ты не забыла, что мы сегодня идем к нему на премьеру в филармонию?

– Я-то помню. А вот ты – как? Осилишь вечерний поход?

– Да, брось ты, Свет, я совершенно здоров! Как бык!

– Нет, милок, на быка ты пока еще не тянешь. Ты все еще на загнанную лошадь похож. – Света быстро поцеловала Сашу. Проклятые синие тени, кажется, навсегда залегли у него под глазами. Щеки худы-ые. И руки. Исколотые вдоль и поперек. Ретаболил, витамины, глюкоза, АТФ, фестал, лактобактерин, снова витамины, каждый день, каждый день... Дистрофия. Это вам не ОРЗ.

– Жалко как, – вздохнула Света.

– Ты о чем?

– Нитки красные кончаются. И желтые.

– Ну и что?

– Без них мрачно будет.

– Значит, купим новые. – Саша зарычал и полез обниматься.

– Купим, купим... – засмеялась Света, отбиваясь. – Ну, ну, бегемот, все рассыпал!

Красный самый маленький клубочек упал на пол и укатился под батарею.

– Подожди, Саш, я сейчас за клубком схожу... – Света слезла с дивана, наклонилась и начала шарить рукой под батареей.

– Только ты недолго... – жалобно попросил он, переворачиваясь на живот.

– Недолго, недолго. За тридевять земель, в тридесятое царство. – Тихо напевая, Света что-то подняла. И тут же удивленно обернулась к Саше:

– Вот это да!

– Что случилось? – Он, не обращая внимания на головокружение, соскочил с дивана.

– Смотри! – У нее на ладони освобожденное, наконец, от ниток, лежало хорошенькое колечко с сапфиром. – У твоей бабушки было прекрасное чувство юмора, не правда ли?

– Шеф здесь? – Взъерошенный коммерческий директор Витя Толмачев нерешительно топтался перед метрдотелем ресторана “Два ЧП”.

– Здесь, – тоскливо отвечал Гаврилов, потягиваясь в кресле. – С утра сидит.

– Злой? – Витя работал у Антонова всего две недели, поэтому шефа боялся до судорог.

– Никакой. – Мэтр махнул рукой в сторону двери. – Можешь сам посмотреть.

В полутемном зале ресторана за самым дальним столиком у водопада сидел Виталий Николаевич Антонов, Даже отсюда было видно, как сильно он пьян. Левый локоть его стоял в тарелке с салатом. Радиотелефон валялся на полу. При виде Толмачева взгляд Антонова слегка оживился.

– Витек! – позвал он. – Проходи! Вы...пьем! – Виталий Николаевич пошарил рукой по столу. – А меня труб...ка сломалась, никак до тебя не дозвонюсь. Меня ис...кал кто-нибудь?

– Искали, Виталий Николаевич. Игорь Эммануилович звонил, Дмитрий Викторович, потом Хренов, еще итальянец звонил, переживал очень, потом господин Шульце...

– Тоже пер...живал?

– Нет. Ругался.

– А, хрен с ними! Больше никто?

– Никто.

Антонов длинно и грязно выругался и потянулся к бутылке.

– Да, еще какой-то доктор Поплавский звонил. – Витя Толмачев почувствовал, что рубашка у него на спине совершенно мокрая от пота.

– Да? И ч...его хотел?

– Спрашивал, не приедете ли вы... – Витя споро развернул свой блокнот, – в Оздоровительный центр “Фуксия и Селедочка”.

– А... – Антонов хорошо плеснул себе в стакан, выпил, громко икнул. – В следующий раз, если опять б...удет спрашивать, пошли его... – Последовала еще одна матерная тирада. – Да ты запиши, запиши в своем ск...лерознике, а то еще забудешь, куда. – Антонов захихикал и отвернулся.

Витя Толмачев тихонько вылез из-за стола, бочком пробрался к выходу и, страдальчески-сочувственно покивав метрдотелю, вышел из ресторана.

-ОНИ ВСЕ МАТЕРИАЛЬНЫ...ОНИ ИМЕЮТ ФОРМУ, КОТОРУЮ НЕ МОГУТ ИЗМЕНЯТЬ. НИКАКОГО РАВНОВЕСИЯ – НЕВОЗМОЖНО УСЛЕДИТЬ ЗА МИЛЛИАРДАМИ РЕАКЦИЙ, ПОСТОЯННО ИДУЩИМИ В ЭТОМ МИРЕ. СПЛОШНОЕ КОПОШЕНИЕ МОЛЕКУЛ В ЗАМКНУТЫХ ОБЪЕМАХ. ОЧЕРЕДНОЙ НЕЛЕПЫЙ ФОКУС ОРГАНИЧЕСКОЙ ХИМИИ, КОТОРЫЙ ОНИ НАЗЫВАЮТ “ЖИЗНЬ”.

– КАК ОНИ СУЩЕСТВУЮТ В СВОЕМ БЕСТОЛКОВОМ МИРЕ? И ЧТО ЗА СТРАННЫЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ СОБЫТИЯМИ?

– ОНИ НАЗЫВАЮТ ЭТО “ВРЕМЕНЕМ”. И УМУДРЯЮТСЯ ДЕЛИТЬ СКОРОТЕЧНЫЙ ХАОС СВОЕЙ ЖИЗНИ НА ПРОМЕЖУТКИ. КРОМЕ ТОГО, ОНИ ОБЩАЮТСЯ ДРУГ С ДРУГОМ С ПОМОЩЬЮ ЗВУКОВЫХ КОЛЕБАНИЙ.