Екатерина Николаичева - Сила разума

Архимагистр, директор ШМИ, нехорошо покосился на мешок на столе.

— Вот. А вы хотели выпускников наших на практику туда. — Он подошел к столу. — Если уж маги первого уровня умудрились провалиться… — Алхимик и эльфийка понурили головы. — Лапу вы зря притащили. В принципе, задание выполнено. Вот только… интересно, это с каких пор у баньши хозяева появились? Ладно, это все лирика. Дион! Изложишь все подробности в отчете. Отдохните денек и принимайтесь за подготовку к новому учебному году!

— Есть!

Обоих вымело из кабинета в мгновение.

— Эй-эй! Заберите свою культяпку! — Однако тех уже и след простыл. — Дети! — поднял к потолку синие глаза Орэн Хеннаврит. — За сотню перевалило, а все туда же! Не удивлюсь, если в поимке этой баньши они соревновались, вот и проморгали… — Он сделал легкий взмах рукой, мешок с лапой приподняло и выкинуло в окно.

Внизу раздался вопль:

— Кто?!! Да какой молокосос-ученик посмел!!!

Моргнув, архимагистр поспешно отошел от окна.

С собственным заместителем даже он шутить опасался.

Я с гордостью смотрел на собственное произведение искусства. А что? Разве вы не пробовали сидеть три дня в помещении пять на пять шагов, где сыро, сумрачно и дохлые крысы? А, ну да, еще скамейка, должная изображать кровать. Сейчас как раз шел третий день, кормили хорошо (раз в день, какое чудо!), вот только… Делать было нечего. Мне дико не хватало простора, леса, воздуха! В этом дурацком застенке я чувствовал себя эльфом и медленно сходил с ума. Наверное, окажись рядом кто-то, даже крыса (живая желательно), я бы и с ней заговорил! Но… никого не было. И я медленно погружался в состояние ступора, глядя в одну точку на стене, до тех пор, пока не обнаружил на этой самой стене надпись:

«Всем, кто здесь сидит! Вы — отстой! Я — уже на свободе!!! А вы — БЫДЛО!!!»

Затем еще одну:

«Пишит добрай паринь из сила Кристово. Гы. Сежу за хуллегансво. Съил усю копусту в забигаловки на Севернай. Гы».

Но больше всего меня поразил вот этот опус:

Я долго осмысливал этот бред, пробежал взглядом по остальным надписям, ничего особенного не представляющим, и принялся за дело. Вскоре я с гордостью смотрел на собственное произведение искусства. Надпись на стене, чуть ниже «Крысовой», гласила:

Ну насчет последнего самонадеянно, но дед сказал, чтобы я ни с чем не возвращался. И не вернусь! Тьфу ты, в смысле обязательно поступлю… Так, может, еще чего накалякать? О, нарисую ту высокомерную эльфийку-магичку! И я с энтузиазмом принялся за дело…

Через полчаса ложка, которой я все это вырисовывал, сломалась. Дух леса! О, как нуждаюсь я в твоей тени!

— Всего хорошего! — гоготнул мне вслед стражник.

Я поднялся из пыли и попытался отряхнуть безнадежно испорченную одежду. Ну и? Что мне делать теперь? Идти к доверенному в таком виде? Сам грязный, одежда тоже, все тело чешется… Брр!!! Как же я ненавижу города! Как же хорошо было в лесу, дома!

Я с тоской оглянулся. Смеркалось. Да, к доверенному идти сейчас не стоит, хоть и сохранилась у меня бумага, но… И что делать? Лучше бы меня утром выпустили, честное слово! Один, в незнакомом городе, в котором полным-полно различной шушеры, без оружия, без денег. А может, это и к лучшему, без ни-че-го! Что ж, остается одно — найти какую-нибудь нору. Например, парк — в нем деревья, и нет людей, и можно отдохнуть.

Городской парк я нашел через полчаса. Рад был неимоверно. До тех пор, пока не понял, что людей полно и там. Дело в том, что я заприметил весьма уютною скамеечку под раскидистым деревом там меня никто бы не заметил — и направился к ней по кратчайшей дороге. Вот и наткнулся на группу людей, состоящую из четверых дюжих парней и одной девушки. Как заметил в сумерках и отдаленных отблесках магических фонарей, одеты все были бедно. И все вооружены. У парней по ножу в одной руке, а в другой… У самого высокого — плеть, у другого — дубинка, а у двоих последних по кастету. Конец!.. Девушке в смысле. Меня-то никто еще не заметил.

Ведь не попрусь же я как дурак ее спасать? Верно? Нет, ну верно?

Мои мучительные измышления прервал возглас девушки:

— Да вы всего лишь слизняки под моими ногами, даже на уродов не тянете, ублюдки косорогие! Да что б вам всем подохнуть в канаве!!! Да мой отец вам за то, что вы хоть пальцем меня тронете, бошки размозжит! Вы что, решили пойти против самого главы южного квартала?

От ее презрительного шипения по спине у меня пробежали мурашки, и все сомнения разом покинули мой усталый мозг.

А девица профессиональным жестом извлекла из-под подола юбки пару ножичков. Атмосфера накалялась.

— Да что мы тремся, братва? Кто узнает? Оприходуем эту цыпочку — и в кусты на вечное погребение! — опомнился один, и все его поддержали.

О-о-о, а дела-то сурьезные… И чего эта дура не бежит? Никто не станет ей помогать, даже я. Хотя… с одной стороны, пройти мимо — дело аморальное. А с другой…

Ну на кой мне она сдалась? У меня и так проблемы! И недели не прошло, а уже как бомж скитаюсь по Ванарине. Значит, так: сейчас берем и обходим это место самой длинной дорогой! И-и-и… медленно разворачиваемся и тихо-тихо… За спиной раздался звон стали, сдавленный вопль одного из нападающих, еще один, звон стали… А в следующий момент мне пришлось резво уклоняться от летевшего в мою сторону ножа. Замечательно! Меня заметили…

— Эй, Гвоздь, что за сопляк? Он же на нас донесет! Глуши его!!! — И вся четверка, позабыв о девушке, накинулась на меня…

— Шухер, братва, стража!!! — Из кустов вылез какой-то шустрик и тут же куда-то убежал.

Братву смело разом. Я остался один на один со «спасенной».

— За мной должок! — тоном, полным превосходства, объявила она. — Понадобится помощь, приходи в южный квартал, в таверну «Пьяная ночь», спроси Селирну. Скажешь, чё с добром, помогу, чем смогу! — И растаяла в наступившей темноте.

Я перевел дух. Нет, мои нервы такого не выдерживают! Ничего эта разбойница мне не должна! Скамеечка, ты где? Надо отдохнуть…