Всеволод Буйтуров - Слезы Невидимых. Золотой Разброс.

Покинули свои землянки и Сибирские татары.

А эти нехристи стрелы и копья из-за глухо закрытых ворот и высокой городьбы мечут без устали.

— Год осадой стоять будем! — роптала на Атамана Вольница. — Огнём городьбу палить надо, а как от дыма да огня побегут, перестрелять басурман из пищалей, а после уж проверить, что у них там за злато-серебро!

Атаман Ерофей хмурился, крутил усы, скрёб затылок и, пока, отмалчивался. Негоже так местный народ огнём привечать. Посланы, дескать, властями новые земли разведать да казну пополнить, а не городища жечь. Коли воевать иноплеменников, так по правилам силой меряться. Но провиант заканчивался, заряды сдуру попалили в первые дни: думали с наскока взять крепостишку — чего тут жмотничать, пали сколь душе угодно, с новой добычи мигом припасы поправить можно!

А крепостишка-то, совсем малый городок, не простая оказалась. Стрелы у осаждённых не переводились, бочки с горящей смолой катились на осадников со всех склонов Горы непрестанно. Кажется, недостатка в воде и провианте внутри стен тоже не было.

Атамановым людям, меж тем, уже изрядно поднадоело скудное пропитание из вареной в котлах подмокшей и попревшей за долгий поход крупы и солонины. Не до добычи свежего зверя и дичи было на этой странной войне. Да и распугали пальбой всю окрестную живность. Не отправляться же на охоту к чёрту на кулички в тайгу, когда правильную осаду держать нужно! Пытались подкоп вести под стену — плотная, вроде, глина тут же обваливалась. И откуда ни возьмись, заваленные подкопы заливала вода. Да ещё от обилия образовавшихся ручьёв заболотились все подступы к горе.

— С такой осады самим бы ноги не протянуть! — возмущались незадачливые вояки. — Где это видано — столько дней под стенами торчать! И могилок другов наших с каждым днём прибавляется: стреляют туземцы отменно, и лихорадка гнилая косит одного за другим…

Смолить челны, да плыть дальше по Большой Реке. Бес попутал войти в эту малую речушку! Может, и нет здесь богатств великих, а животы положим зазря. Айда на большую воду, на наш век добычи хватит. И земель казне ещё иных откроем!

В Селении же верных Сыновей Невидимых всё складывалось не совсем так, как виделось вымотанным долгим плаванием и осадой пришлым людям. Еды пока хватало. Стрел, копий, смолы тоже. Вот с водой вышла незадача. Думали Невидимые поскору смыть обидчиков своих Детей в Реку, да осушили всю Белую Гору.

Даже в самой глубине её ни одного малого родничка не осталось. Воду, запасённую загодя в чанах, давали только смочить губы младенцам и старикам. Что поделать — не приходилось никогда раньше воевать Небесным Родителям. И Детей своих этому дурному делу они не больно-то обучили. Помогали, как умели своим Чадам. Припас и вооружение у них не оскудели бы ещё много-много дней. А с водой сплоховали.

Тут ведь какое ещё горе: Слёзы, что так обильно проливали для блага Детей Родители, дабы не превратиться просто в вожделенное золото, должны были иметь постоянный союз с Водой. Чудесное сопряжение Влаги Небесной и Влаги Земной давало изобилие и покой каждому из порождённых Невидимыми через Отца Орла и Мать Рысь Племени. А воду сами же Родители по воинской неопытности расточили.

И собрали совет великий Невидимые в своих Небесных Чертогах. Думали, думали, ничего не удумали, и решили помощи просить у Духа Воды. Протянул свой луч Младшенький из Родителей по имени Солнце, видимый, по жребию ради света, в воды Реки, а с лучиком послание с уважительными словами и просьбой смиренной: подсказать, как вновь повенчать Небесные Слёзы с Его Земной Водою.

— Вспять воду вам, Небесные Родичи, я поднять не властен. И так в моих владениях чудо великое предержу — Чистое Озеро, что на Чистой Горе стоит и вниз с той Горы не свергается, а изливается малой речкой Чистой легоньким потоком и при том не скудеет. Вдругорядь такого дива мне не сотворить. Ан, есть в тайге глухой, неведомой местность, где моя Могучая Река течёт, имея силу небывалую, а в глубинах Слёзы Земные Горючие скоплены за века многие. Цены им нет, как и вашему золоту. Тамошние Племена без Слёз Земли поклоняться матери своей Земле не могут, как ваши Чада без ваших Слёз. Ибо нет ничего святее Слёз Родительских. На них и завет с Детьми скрепить достойно.

— А нам что до Земных ? Мы — Небесные. И наши Дети Небесными Слезами вразумляются!

— А вы гордыню свою смирите, да поклонитесь Духу Земли. Будет его благоволение, соединит ваши Слёзы с Горючими Водами: под вашей Горой, да в окрестностях тоже полно Горючих Слёз. Поможет вам сохранить свое Достояние. А как — уж у него спрашивайте.

Лилия и странный Институт

А я пруду для Лилии,

Для Лилии, для Лилии

Сорвал три белых лилии,

Три лилии сорвал….

Несуразное существо, отчаянно молотя задними ластами, рванулось навстречу красавице. В перепончатом кулаке были зажаты три не совсем свежих озёрных цветка.

— Опять этот оболтус Пончик! — Девушка, смеясь, увернулась от экзотического ухажёра, и, никем не замеченная, вышла из Озера на берег прямо к торговой точке с гордым названием «Мастер Пончик».

В тени этого павильончика, снабжавшего всех желающих горячими, посыпанными сахарной пудрой калачиками, любил в полуденный зной кантоваться слегка дураковатый Водянёнок. Ещё любил это самое лакомство тибрить у зевак-отдыхающих. За что и получил у Озёрного Люда свое прозвище. Лилии же было удобно проявляться в этой части водоема, поэтому приходилось воспринимать восторг своего безобидного обожателя как часть процедуры Перехода.

Водянёнок был ещё по озёрным меркам совсем юным. Его родители — почтенная чета Водяных — вынуждены были скрываться в канализационном коллекторе, когда реставрировался «Памятник природы «Сквер у Чистого Озера».

Озеро было временно осушено для очистки дна от многолетнего жестокого засорения, начавшегося ещё в сороковых годах прошлого века, когда в самом начале Большой Войны рядом с водоёмом расположился оборонный завод, использовавший озёрную воду в замкнутом цикле своего важного производства.

Во время скитаний по городской канализации и угораздило чету Водяных зачать потомство. Экология в «каналье» была ужасна для этих чистоводных созданий. Ребёночек получился малость тронутым.

Впрочем, пока хватит об Озёрных Жителях.

Красавица, невесомой походкой шедшая берегом Чистого Озера, притягивала взгляды мужской части посетителей многочисленных летних кафе и шашлычных, заполонивших берега ради обеспечения культурного досуга граждан. Была она необыкновенно хороша, загадочна и, к тому же, весьма легкомысленно и провоцирующе одета.

Не обращая никакого внимания на досужую публику, девушка пересекла сквер, немного прошла Ремесленным переулком до здания старой постройки. Вывеска гласила, что здесь находится Чумский ИИВЖН — «Институт исследования взаимодействий жидкостей недр». Редкие прохожие тихого переулка не обращали на вывеску внимания. Непонятных и непривычных названий в последние годы хватало.