Владимир Свержин - Башни земли Ад

— О, точно, перекусить не помешало бы, — раздался на канале связи голос Лиса.

Сквозь небольшие отверстия в своде каземата ветер доносил унылый вой, которому бы позавидовала любая волчья стая. Грохот прекратился, настала ночь. Лишь изредка резкие удары над головой раздавались снова. Это с дежурным обходом по тюремному двору шла стража.

— «Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч», — речитативом, точно заклинание, начал Хасан, перебирая волокна толстой веревки, заменявшей ему пояс. — А, да, вот оно. — Он потянул одну из прожилин, поскоблил ее пальцем и, найдя замочную скважину на кандалах Али ибн Аллаэддина, начал с аккуратной тщательностью выдавливать в отверстие нечто желеобразное.

— Что ты делаешь, многомудрый дервиш? — поинтересовался разбойник.

— Какой нелепый вопрос. Открываю замок.

— Веревкой?

— Если у тебя есть ключ, Али, можешь дать мне его. Так и впрямь будет намного быстрее.

— Еще никому не удавалось открыть замок веревкой.

— И землю никому не удавалось создать, пока ее не сотворил Аллах, милостивый, милосердный. Помолчи немного, любезный, а я закончу читать заклинание. — Хасан подождал еще немного, пока затвердел пластик, и, ухватившись за конец пояса, быстро повернул сформировавшийся ключ в замке, освобождая руки пленника. Тот удивленно потер запястья, словно не веря собственным ощущениям.

— Ты настоящий чародей.

— Я лишь дервиш, — отмахнулся Хасан. — Ну что, готов ли ты идти?

— У меня осталось мало сил, мой избавитель, — вздохнул Али. — Нет и сотой части тех, что были прежде. Но того, что осталось, хватит для последней схватки. — Он оскалился в хищной ухмылке. — Конечно, если ты дашь мне оружие и сможешь открыть двери темницы.

— Я обещал тебе это. — Хасан Галаади сел на прелую солому, брошенную ему в качестве подстилки, и развязал поношенные сандалии на толстой подошве из пробкового дуба.

— Ты что же, собираешься поразить врага этим, словно таракана?

— Зачем? — Дервиш что-то еще забормотал, ухватился за подошву и после каких-то странных пассов легко разнял ее, демонстрируя спрятанный внутри нож длиной с пол-локтя. — А вот и еще один. — Он достал второй клинок из левой сандалии. — Можешь посмотреть, они остры как бритва и сделаны из прекрасной стали.

Али только развел руками и жадно ухватился за оружие. Хасан невольно усмехнулся, глядя на его радостное лицо. Разбойник просто не знал, что и сказать. Он был счастлив. Хасан вернул подошвы в прежнее положение, едва заметно сдвинув одну половину вдоль другой, и тут же из пробки, казавшейся монолитной, выступило шесть острых шипов.

— Теперь, Али, сын Аллаэддина, делай то, что я велю, и вскорости ты будешь на свободе.

— Все, что скажешь, о премудрый Хасан.

— Приладь цепи к себе на руки так, будто они все еще заперты. Ложись на пол и притворись мертвым. А я сделаю так, чтобы гяуры открыли дверь.

Али безропотно повиновался приказу наставника. Хасан, удовлетворенный видом распластанного перед ним тела, прищелкнул пальцами и, бросившись к двери, забарабанил в нее кулаками:

— Скорее! Скорее!

— Что еще такое? — послышался из-за двери недовольный голос надзирателя.

— Скорее сюда! Я поймал его!

— Кого?

— Шайтана, безумцы, шайтана! Тамерлан прислал меня сюда изловить шайтана, которым был обуян этот несчастный. Давай скорее, пока я держу его!

— Да что скорее?

— Ты должен услышать и передать все от слова до слова. Это о Великом амире. Давай скорее! Или ты думаешь, что держать шайтана все равно что чесать за ухом? Если он вырвется из трупа Али, никому из нас несдобровать. Быстрее, быстрее!

Лязгнул ключ в замке. Охранник с обнаженным мечом влетел в камеру. Его напарник остался в дверях, также с оружием наготове. Хасан склонился над «мертвецом» и начал распевно:

— Агла Он Тетраграмматон… Тайными именами Бога заклинаю тебя и принуждаю говорить правду.

И тут в камере послышался тихий хриплый голос, как будто удавленник пытался что-то сказать до того, как петля окончательно пережмет гортань.

— Что он говорит? Ничего не слышно. Этот чертов вой!

Тюремщик склонился к Али. Он попытался отшатнуться, увидев яростный оскал, но не успел. Остро заточенные стальные клинки, точно клыки тигра, вонзились ему в шею. Али резко вскочил на ноги… Первый брошенный им нож стоящий у двери тюремщик успел отбить мечом. Второй вонзился ему в грудь и надсмотрщик молча сполз по стене.

— Теперь у меня есть два меча. — Али, сын Аллаэддина, потер руки. — Хотел спросить тебя, Хасан, что за голос здесь только что звучал?

— Дервиши умеют многое, — чревовещатель собрал ножи.

— Воистину так. Что ж, мне остается показать, что и я умею немало.

Подхватив лежащее на полу оружие, он вдруг замер на пороге.

— У меня есть просьба к тебе. Последняя воля умирающего. Если тебе удастся вырваться, езжай в Ареалу, это за Сладкими Водами.

— Я знаю.

— Там живет торговец, Махмуд ибн Фарсад. Скажи ему, что видел меня. Он поможет тебе найти моих сыновей. Они уже взрослые. Расскажи им, как умер их отец.

— Я сделаю это, Али, обещаю тебе. Иди. Да поможет тебе Аллах.

Хасан начал разматывать веревку, служившую ему поясом.

— Вот только кое-что здесь доделаю.

Дервиш выдавил из прожилины еще немного пластика и, не давая ему застыть, согнул в виде крюка. Наверху послышался грохот, звон мечей, стоны и ликующий возглас Али, знаменовавший победу. Попробовав, достаточно ли затвердел пластик, Хасан намотал веревку на локоть и бросился к выходу. Пол наверху в караульном помещении был залит кровью. Ошеломленные внезапной атакой стражники едва успели схватиться за оружие. А со двора тюрьмы уже слышался крик:

— Ну же, где вы! Идите все сюда!

— А ведь мог бы выжить, — пробормотал Хасан и скользнул к внешней стене. Еще задолго до сегодняшнего дня он тщательнейшим образом исследовал окрестности, и потому сейчас точно знал, куда бежит. Неподалеку от крепостного рва по ту сторону стены раскинул ветви огромный платан, помнящий еще императора Калоиоанна и его мудрого советника, Иоанна Аксуха.

Вдали слышался звон клинков и крики. Судя по всему, Али действительно был отменным рубакой. Размотав веревку, Хасан ловко закинул крюк на венец стены, быстро взобрался наверх, вытянул свой «пояс», еще раз забросил его и спустя мгновение был уже на платане. То, что происходило дальше, он видеть не мог, и даже едва слышал крики «Дервиш, дервиш сбежал!». А в это время в тюремном дворе начальник стражи допрашивал молоденького лучника:

— Ты что же, видел его?

— Видел, — ошарашенно подтвердил стражник. — Я как раз спешил туда, где убили разбойника, и вдруг гляжу, он просто так взбежал по отвесной стене, а потом там, на парапете меж зубцами сел, взмахнул этак руками… — Лучник замялся.