Владимир Свержин - Башни земли Ад

— Думаешь, у нас было время расписывать святому Урсусу бизнес-план разгрома Тамерлана? Он, конечно, на всю голову святой, но как-то меня не тянет прерывать его возвышенные размышления столь низменными вопросами.

— Эх, времени маловато. Чуть бы побольше. Открыли бы здесь игорный дом и, с благословения нашего… — Лис задумался. — Вальдар, как правильно говорить: пиратствующего прелата или прелатствующего пирата?

— Его высокопреосвященства.

— Ну, да бог с ним, в общем, настригли бы здесь золотого руна. Это ж, если я шо-то в ком-то понимаю, Бургундский орден?

— Орден Золотого руна? Бургундский, — подтвердил Дюнуар, — но до его учреждения еще 25 лет.

— Вот, как раз материально-техническую базу подготовили бы.

— Оно-то, может, и неплохо. Через двадцать пять лет вопрос нашествия Тамерлана снялся бы сам собой. Ибо, на радость прочим смертным, завоеватели столько не живут. Беда в том, что до этого Железный Хромец успешно доковыляет до Дижона. Не сочтите за каламбур, сыграть в кости.

— Вот и я о том. Но шо попишешь, ежели святой вел себя, шо тот кулак на продразверстке? Сперва нам с Вальдаром чуть головы не поотламывал, а потом, когда мы уже с сестрицей его пришли, так прямо в глаза, прямо ртом и врулил: «Кормить не буду, но зерна чуток дам. Шоб вы подавились».

— Лис, все было не так.

— Вот ты мне рассказывать будешь. Я ж, можно сказать, вот этими руками пострадавший.

— Вот этим языком, — поправил напарник.

— Языком я самооборонялся от магических выходок родичей семейства де Буасьер. Ладно, скажем уважаемому святому Урсусу наше рыцарское спасибо, что он на серебро расщедрился. Я думал, он и впрямь пшеницы или ячменя насыплет. Теперь осталось узнать у прелестной феи, не страна ли дураков это благословенное герцогство, и по совету ее братца засеять огородик серебряными зернами. Безумно хочется услышать, как зазвенят колосья.

Камдил задумался.

— Насчет колосьев ничего сказать не могу… Послушай, Лис, если мы бросим в землю ну, скажем, двадцать монет, а взойдет сто, ты сможешь развить успех?

— Спрашиваешь! Пока, чует мое сердце, землю на огородике придется загодя удобрять пометом святого Урсуса.

— Сергей, прекрати молоть чушь.

— До того, как ее молоть, ее надо сначала посеять и взрастить. И опять же — собрать урожай. А я не намерен жать чушь, когда на повестке дня стоят звонкие баблоны. Вальдар, что ты там придумал? Поделись своими аграрными прозрениями.

— Идея вот какая. Если в землю загодя положить свинцовые трубки с отверстиями, на каждое отверстие — по серебряной монете, все эти трубки вывести на резервуар со сжатым воздухом, на глазах у толпы засеять поле монетами, а потом в нужный момент открыть клапан…

— Ну, как для вестфольдинга, скрывающего меч от перековки на орало, так ты — крутой земледелец. Но, может, ты еще скажешь, как нам скрытно провести стройку века с трубами и клапанами? Хотя…

На лице Сергея заиграла улыбка, не обычная, насмешливая, а какая-то задумчивая.

— Да, кажется, я знаю, как сделать.

Ян Жижка взмахнул рукой, и с холма с гиканьем, улюлюканьем и боевым кличем «Уррах» вылетел отряд татарской конницы. Едва оказавшись на расстоянии прямого выстрела, всадники погнали коней вдоль строя, осыпая его градом стрел. Войлочные наконечники, привязанные к древкам, не пробивали щитов и доспехов, но попав в неприкрытую часть тела, синяки оставляли внушительные. Из строя послышалась команда: «Павезьеры, вперед!». Спустя несколько мгновений вокруг баталий сомкнулась цепь тяжелых ростовых щитов, из-за которых, не давая всадникам приблизиться, торчали острия пик.

— Лучники и арбалетчики к бою!

Выстроенные на флангах стрелки резво взялись за дело. Густой дождь стрел обрушился на закрепленные вдоль склона холма деревянные щиты с грубо нарисованными всадниками.

— Правый фланг, два румба вест! Левый фланг, два румба ост!

Лучники и арбалетчики, повинуясь четким приказам, смещали направление атаки, загоняя сбившихся в кучу всадников под таранный удар вновь перешедшей в атаку пехоты. Щитоносцы-павезьеры, разомкнув стену, снова отошли на фланги, ожидая новой команды.

«Бей, коли, круши! Не щадить никого! На этих ублюдках ваша добыча!» Баталия ответила командиру слитным ревом, с видимым удовольствием втыкая в соломенные чучела длинные пики, обрушивая на глиняные «черепа» крючья и топорки алебард. Взвыла труба, заглушая воинственные крики, и новая команда заставила баталию в полном порядке отступить и развернуть фронт.

— Атака левый фланг!

Без паники и суеты вчерашние разбойники, ступавшие след в след друг другу, разом повернулись и перестроились, обращая к вновь появившимся всадникам лес пик.

— Сомкнуть промежутки между баталиями!

Кавалеристы, втянувшиеся было в оставленные между квадратами проходы, заметались в ужасе, понимая, что еще минута, и эта мерно шагающая пехота растерзает, и не заметит, и всадников, и их лошадей.

— Разомкнуть промежутки!

Ян Жижка довольно поглядел на соратника:

— Ну как? Сегодня я решил обойтись без «горячих блюд». Порох нынче дорог.

— Прекрасно. За столь короткий срок, друг мой, вы создали из лесного сброда настоящую армию. Но, думаю, зрители лучше оценят ваши достижения. — Мишель Дюнуар указал на дальние холмы, поросшие лесом. — Там, и вот там расположились наблюдатели.

— Да? — Жижка нахмурился. — Признаться, я их не заметил.

— Вы были слишком увлечены происходящим на поле. У меня есть несколько замечаний, но об этом позднее. Пока же, с вашего позволения, я послал людей пригласить соглядатаев к вам в гости.

— Что ж, — Ян Жижка погладил усы, — посмотрим, кого на этот раз Бог послал.

Спустя двадцать минут на равнине меж холмами показались два небольших рыцарских отряда.

— Судя по лилиям в лазури, — разглядывая значки ближних всадников, начал Ян Жижка, — это люди короля Франции.

— Верно, — подтвердил Дюнуар. — А вторые, у которых лилии в лазури соседствуют с золотыми леопардами в червлении, значатся англичанами.

— В каком смысле, значатся?

— В их жилах столько же французской крови, сколько у добрых подданных его величества, Карла VI Валуа.

— Что, интересно, нужно этим господам в здешней глухомани?

— Готов поставить золотой цехин против стоптанного башмака, их любознательность продиктована вовсе не досужим интересом. Однако надо отдать им должное, господа появились куда раньше, чем я их ожидал.

Между тем обе кавалькады поднялись на холм. Рыцари, оруженосцы, конные лучники-аршеры с неприязненным подозрением разглядывали друг друга, не выказывая, впрочем, агрессивных намерений.