Людмила Дунаева - Четыре истории о королевстве Каллистэ

- С вами поедет он, – сказал учёный посланникам.

***

- … и я поехал, – закончил Грустный король, которого звали Ооле Каллистэ Первый.

- Вот как, значит… Послушай, я же давным-давно хочу тебя спросить: что за имя такое «Ооле»? Я такого никогда не слыхал!

- А это и не имя вовсе, – улыбнулся король Ооле Каллистэ Первый, – так, кличка. Я взял её вместо имени, когда меня короновали.

- А твоё настоящее имя…

- Я поклялся его забыть.

- Ужасная страна, ужасные законы! – проворчал король Илиантэ. – Впрочем, что это я! Не будем о грустном. У тебя сегодня такой праздник!

- Да, я знаю, – вздохнул король Каллистэ.

Король Илиантэ посмотрел на него с жалостью.

- Вечная история, – вздохнул он. – Все веселятся, один ты в тоске!

Король Каллистэ виновато опустил голову.

- Не знаю, что и сказать на это, – промолвил он. – Я привык сражаться и преодолевать невзгоды, а во дни радости чувствую себя не у дел…

- А что это за ленточка у тебя в руках? – спросил король Илиантэ.

Король Каллистэ не ответил.

- Подарок подруги? Постой-ка! Да ты, никак, влюблён! – догадался старый король. – Так вот в чём всё дело! И кто же она?

- Простая девушка, – ответил король, пряча ленточку. – Мастер музыкальных инструментов. Её имя Гали. Она погибла.

В комнате воцарилось молчание. Король Илиантэ виновато опустил голову.

- Ведь это останется между нами, Ваше Величество? – спросил король Каллистэ.

- За кого ты меня принимаешь? – отозвался король Илиантэ.

Дверь опочивальни снова отворилась.

- Их милость Старший Советник Вашего Величества, – объявил слуга.

- Я дозволяю ему войти, – отвечал король Каллистэ.

Слуга отворил дверь и посторонился. Старший королевский советник, господин Эванхоле, появился на пороге и склонил перед королями свою седую голову.

- Государи, всё готово к торжественному выходу! – сказал он; Ооле Каллистэ Первому показалось, что придворный подмигнул королю Илиантэ.

Король Каллистэ вышел из своей опочивальни и… вскрикнул от изумления. Перед ним, сияя улыбками, стояла толпа придворных, держа на вытянутых руках… праздничное облачение королей Каллистэ.

- Но… Как?! Откуда?.. – растерялся, щурясь от блеска драгоценностей, молодой государь.

- Ты его продал в трудные для Каллистэ дни, а теперь покупатели возвращают его тебе, – объявил король Илиантэ.- Прими общий дар королей Востока! Не могу не похвастаться: это я всех надоумил. С днем рождения, сынок!

И король-пограничник снова бросился обнимать короля Каллистэ. Придворные радостно зашумели, но не посмели двинуться с места.

- Ну, давай, надевай его и пойдем! – велел король Илиантэ, вольготно разваливаясь в кресле.

- Легко сказать! – озадаченно молвил король Каллистэ.

Он посмотрел на придворных и спросил:

- Господа, кто-нибудь помнит порядок церемонии торжественного одевания?

Король Илиантэ аж подскочил в своем кресле.

- Опять церемония! – с досадой крякнул он. – Да в этом дворце и дышать нельзя без правил!.. Чего возиться? Напялил, застегнул и дело с концом!..

- Это освященный веками обычай, – объяснил король Каллистэ.

- Отмени его! – потребовал нетерпеливый гость.

- Не могу, – молвил молодой государь.

- Я же говорю, ужасная страна! – вздохнул король Илиантэ.

Тем временем господин Эванхоле потихоньку выскользнул за дверь и вскоре вернулся, держа в руках большую древнюю книгу.

- С вашего позволения, мой король, – промолвил советник, – то есть, Ваше Величество, – поклонился он, – я нашел описание. Если Ваше Величество соизволит…

- Да, прошу вас, – кивнул король.

- Итак, – начал советник, пошуршав ветхими страницами, – вот оно… ох!..

- Что там еще? – приподнялся король Илиантэ

- Простите, государь, – поклонился господин Эванхоле, – но тут написано: «Не подобает сие действо совершать под крышей, но да будут Небеса свидетели ему!»

- На улице?! – возопил гость. – С ума спятили?! А если холодно?!

- Не горячитесь, Ваше Величество, – улыбнулся король Каллистэ. – Продолжайте, господин советник.

- И вот еще сноска: «Если случиться быть при этом правителю иной страны, да не дерзнет никто иной возложить на короля священные одежды…»

- Что?! – вскричал, вскакивая, король Илиантэ. – Нет! Я не могу! Я ничего не смыслю в этих ваших поклонах!..

- Ничего, друг мой, я тоже долго учился, – успокоил его король Каллистэ.

- И еще, государь, – шепнул ему на ухо советник. – Тут сказано, что одевание происходит под музыку!..

- Король Вельмара привез с собой музыкантов, – ответил, вздрагивая и опуская глаза, король, – попросите их помочь нам…

***

…Король Каллистэ стоял на алом ковре посреди широкого двора, терпеливо ожидая, пока король Илиантэ закончит читать длинный древний стих, призывающий Небеса осенить державу собрата благословением и послать ей могущество и изобилие.

- …и облечь государя ее славою, – отдуваясь, и отирая пот со лба, дочитывал старый король, – как я облекаю его ныне этой одеждою.

Золотая парча показалась королю Каллистэ тяжелее доспехов. Музыканты по знаку советника снова заиграли… Особенно старался самый молодой из них, почти мальчик. Он нежно обнимал свою прекрасную лютню. Ее звук разрывал королю сердце.

- И да не изнемогут рамена твои… – громко читал тем временем король Илиантэ, держа в руках блистающее самоцветами золотое оплечье.

- Что такое «рамена»? – спросил он сквозь зубы у господина Эванхоле.

- Плечи, Ваше Величество, – тихо отвечал советник, дрожащей рукой переворачивая страницу.

- Нельзя попроще! – шепотом ругался гость. – Книгу выше держи!.. И да не изнемогут рамена твои, король, ибо ноша сия на тебе вовек!

Руки старого короля дрожали, когда он поднял с алого бархата алмазный королевский венец.

- И да просветится разум твой… – начал было он.

- Стойте! – воскликнул король Каллистэ.

Все вздрогнули, музыка оборвалась.

- Но, мой король… – пролепетал в наступившей тишине господин Эванхоле.

- Простите, но я… я отказываюсь продолжать церемонию, – проговорил король Каллистэ.

Придворные вскрикнули.

- Послушайте, – задыхаясь от тоски и тяжести одежд, заговорил молодой государь. – И не осуждайте меня. Я говорю правду. Я больше не могу быть королем. Не по плечу мне уже эта ноша. Я был юн и здоров, когда пришел сюда. Теперь я стар и болен, хотя мне всего двадцать пять лет. Вспомните: унывал ли я? Роптал ли на судьбу, когда нам всем было тяжело? Но теперь, когда мы победили, я умоляю: отпустите меня. Я сделал все, что должен был сделать. Позвольте мне вернуться домой!..

Король умолк. Придворные стояли перед ним, немые и растерянные. Старший советник побледнел и уронил книгу. Толпа взволнованно шевельнулась. Господин Эванхоле поднял книгу и с силой захлопнул ее. Его губы задрожали. Слезами гнева и болью обиды сверкнули его глаза.