Алексей Федотов - Чёрный карликовый тигр

– Какая мне может быть благодарность?! Ведь это я виновник того, что происходит со страной. Но от того, что я это признаю, ничего не изменится. Народ имеет ту власть, которую он заслуживает. Наивная Зверландия однажды позволила мне сделать выбор за нее. Но сейчас ее жители уже не наивны. Нам пришлось увидеть много плохого, узнать настоящее горе и понять, что на свете есть вещи, которые хуже смерти. Но причина всего этого не только в моей ошибке, не только в произволе Древнего змея и его правительства. Каждый из вас, если заглянет в свою душу, увидит, что в ней тоже есть то, что вызвало к жизни все это зло. Нам нужно всем покаяться в том, что мы натворили за эти годы. Но не просто покаяться, а изменить свою жизнь, безжалостно выкорчевав из нее все то, что ведет нас в сторону зла. Мы должны попросить прощения у Крылатого Льва за то, как все мы поступили с ним тогда на площади, и попросить его вернуться. Это единственный шанс вернуть счастье для нашей страны.

Зверландцы слушали его смущенно. Почти никто не воспринимал серьезно то, что говорил Черный Кот. Конечно, возражать они не осмеливались, но думали, что все эти речи – просто последствие резкого прекращения пьянок и обычного в этих случаях самобичевания. Но двое из собравшихся все же подошли к коту. Это были те, кому он не просто помог, а фактически спас их – молодая лисичка, которую за долги ее родителей хотели забрать в рабство к старому Лепрекону и пожилой леопард, которого Черный Кот выкупил из долговой тюрьмы.

– Я не помню Крылатого Льва, но я вижу вас, вы меня спасли, и я вам верю, – сказала Лиса. – Если вы говорите, что нужно просить прощения у Крылатого Льва, то я готова это сделать. Я еще молода и не успела совершить в реальности ничего особенного. Но в своих мыслях я очень завидовала старшим подружкам, ставшим содержанками богатых лепреконов. И только оказавшись на грани того, чтобы упасть в эту пропасть, я одумалась и всем сердцем захотела вернуться к спокойной и чистой жизни. Мне не нужно богатство – чистая совесть и свобода дороже любого золота.

– Девочка хорошо сказала, – добавил Леопард. – Нет ничего дороже свободы. Но я не ценил ее. Когда-то я служил в полиции у Крылатого Льва, потом недолго послужил Древнему змею. Но этого «недолго» хватило, чтобы навсегда омрачить мою совесть несмываемым позором многих плохих дел. Я уже был за них наказан – умерли все члены моей семьи, и если бы не вы, господин Черный Кот, я сгнил бы в долговой тюрьме. В отличие от Лисы мне есть в чем каяться, но надеюсь, что я уже изменился. Я всем сердцем мечтаю о том, чтобы Крылатый Лев вновь царствовал над нами, и прошу его об этом.

Глядя на Лису и Леопарда, и некоторые другие – кто робко, а кто смелее – начал называть то, что тяжелым камнем уже много лет лежало на душе. И, высказав это, они чувствовали удивительное освобождение и обновление. Лишь некоторые из тех, кто собрался в этот день у Черного Кота не присоединились к всеобщему порыву покаяния, а предпочли потихоньку уйти. Но в сердце они завидовали тем, кто остался, потому что тяжесть в их душе стала еще нестерпимее.

А Крылатый Лев в этот самый момент вместе с Великим Императором видел все это, и по глазам его текли слезы.

– Могу ли я уже вернуться в Зверландию? – спросил он.

– Можешь, но пока скрытым образом, чтобы никто тебя не видел, – ответил Великий Император. – Им предстоит еще путь, который они должны пройти сами, но ты отныне получаешь власть помогать всем в Зверландии, кто призвал тебя на помощь.

И преисполненный радости Крылатый Лев полетел в свою любимую страну.

Первый отчёт

За месяц уже сотни зверландцев пришли к Черному Коту, движимые желанием покаяться и попросить Крылатого Льва вернуться. Сам Крылатый Лев, правда, пока невидимый для всех, уже находился в стране. И каждый обратившийся получал от него защиту, которую раньше имел один Черный Кот.

Древний змей был в ярости.

– Все рушится на глазах! – кричал он звероящеру Фунь Поцу. – Сделай так, чтобы все считали этого кота и тех, кто к нему ходит, сумасшедшими и асоциальными элементами!

– Мы делаем все, что в наших силах, – отвечал министр. – Но что-то не дает нам причинить им реальный вред. Подосланные убийцы в ужасе бегут и потом не находят от страха слов описать представшее перед ними видение. Попытки экономического воздействия рушатся, потому что они обходятся малым и помогают друг другу. И еще: создается впечатление, что все у них как бы самой собой приумножается… Наши попытки телевизионных обращений и газетных статей становятся все менее эффективными..

– Я чувствую присутствие где-то рядом Крылатого Льва, – с тревогой сказал президент. – Пока он мне невидим, но он где-то здесь. Издалека он не смог бы защищать стольких одновременно. Хоть бы этот Черный Кот допустил какую-то ошибку, чтобы можно было его дискредитировать… Встреться с Бобровыхухолем, пусть он даст ему за этот месяц двойной гонорар, но при Желтой Кошке. Может быть, она сумеет заставить мужа потратить эти деньги на какие-то безделушки – тогда нам, по крайней мере, можно будет говорить, что он ничем не отличается от наших чиновников, да еще подкаблучник. А у народа, который находится в тяжелейшем положении, это вызовет, по меньшей мере, раздражение и недоверие. Заодно посмотрим, что за отчет он составил за месяц.

… Бобровыхухоль пришел к Черному Коту, выждав момент, когда он был вместе с Желтой Кошкой.

– А я к вам с зарплатой. Ваш отчет готов?

– Вот он, – несколько виновато протянул папку кот. К описанию бедствий страны он приписал лишь то, что видит выход из всего этого в покаянии и изменении народа. – Не знаю, насколько он вас устроит…

– Я не имею полномочий оценивать вашу работу, – возразил Бобровыхухоль. – Вот ваш гонорар, вы честно его заработали. И можете подумать еще месяц – возможно, что-то еще напишете, и это будет также оплачено. Кстати, все забываю спросить: почему вы живете в этой хибаре? Ну, впрочем, сегодняшнего гонорара достаточно, чтобы вы могли купить особняк в центре столицы и безбедно жить несколько лет.

С этими словами он пристально посмотрел на Желтую Кошку, передал Черному Коту большой конверт с деньгами и вышел.

В душе кошки происходила огромная борьба. С одной стороны, ей страшно хотелось получить особняк в центре столицы, а с другой – она понимала, что сейчас самое неподходящее время для исполнения таких желаний. Она видела, что происходит вокруг ее мужа и, как ей это ни было непосильно тяжело, считала своим долгом его поддержать.

– Купи продуктов на полгода, потому что я чувствую, что это последний твой гонорар, а остальное трать так, как считаешь правильным, – вслух сказала она и выбежала из комнаты, чтобы хотя бы выплакаться с горя об ушедшем особняке, который она уже начала считать своим, хотя и не видела никогда в жизни.