Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

Вот и не выдержала легкоранимая психика совсем еще юного мальчика такого ошеломляющего известия. А потому он первым делом попробовал достать до печенок Аню, по несчастью оказавшуюся в этот сладкий для него миг в одиночестве рядом с другом, своими непрерывными разговорами о колоссальном значении спорта в жизни каждого без исключения человека. Достать бедную девочку у Баретто получилось с первой же попытки. Она ко всем видам спорта была абсолютно равнодушна, разве что за исключением эстафетной раздачи оплеух: сперва Робу, а потом по этой самой эстафете и Гоше, если окажется поблизости, в зоне досягаемости ее рук. Исключительно за дело и в воспитательных целях. Изредка близняшка тренировалась в метании различных предметов в те же самые традиционные мишени. А вот квиддич был ей, мягко скажем, до лампочки, впрочем, как и футбол со всеми прочими командными играми. Но, зная страсть друга, Лекс терпеливо скрипела зубами, выслушивая пространные и обширные разглагольствования парнишки, обильно сдобренные почти правдоподобными мечтаниями, согласно которым Аня будет вскорости гордиться тем, что ей посчастливилось дружить с будущим легендарным вратарем. Лучшим во всем мире и во все времена!

«Эк, его понесло-то! — с жалостью подумала девчонка. Сочувствие, впрочем, к Баретто имело лишь касательное отношение. Ей до слез было жалко свои зубы, на которых скоро вся эмаль к капыру под хвост сточится от такого скрежета. — Пора Робу спуститься на грешную землю из заоблачных мечтаний. А как ему помочь совершить посадку, я хорошо знаю. Вот только за мягкость приземления не ручаюсь».

Двух смачных блиц-затрещин с интервалом в три секунды и одного чувствительного удара под дых вполне хватило, чтобы парнишка частично выздоровел, малость образумившись и обретя потребность если не полностью заткнуться, то хотя бы научившись тарахтеть вполголоса.

Гоша с Яной, вернувшиеся от профессора Хлипа, застали в гостиной Блэзкора живописное зрелище. Аня зажимала уши руками, страшно вращая зрачками, из последних сил терпящая, чтобы не придушить Баретто. А парнишка в свою очередь с невозмутимым видом сам с собой тихо и мирно рассуждал о том, стоит ли на первую же тренировку взять свою супер-пупер метлу «Джордано Бруно» или можно ограничиться школьной метелкой для начала. Вопросы, касающиеся одежды, обуви, плотности завтрака, приглашения друзей для моральной поддержки, оповещения о знаменательном событии всех встречных и поперечных в принципе им уже были обсуждены дважды, в целом одобрены и подряжены к исполнению. Оставалось только принять их в третьем окончательном чтении, как полагается, с мелкими незначительными уточнениями. В частности стоит спросить совета у милой Анюшки, — она же как-никак девчонка и, значит, в таких вопросах лучше разбирается, — какого цвета носки лучше надеть в воскресенье? Белые, символизирующие достижение цели, к которой давно стремился? Или красные, твердо и недвусмысленно заявляющие всем, что с Баретто лучше не шутить? Он не даст ни одному мячу влететь в защищаемые им кольца. А может, стоит скромно ограничиться черным цветом, плавно перетекающим в синеву, что отражает принадлежность к конкретному факультету? Блэзкор — чемпион! Оле-оле-оле…

Странно, куда это Аня побежала так быстро, едва он успел раскрыть рот в надежде получить ответ на этот животрепещущий вопрос? И выражение лица у близняшки показалось диковинным. Глаза закатились под лоб. Тонкие губы что-то невнятно шепчут, слегка подрагивая. Сама девчонка побледнела, а вот уши наоборот полыхают свеженькой пунцовой краснотой. Может на ужине съела чего-то неудобоваримое, и у нее сейчас живот не вовремя прихватило? А-а, понял, понял! Это у Аньки от радости за него чувства взыграли. Молодец! Роб знал, что она — настоящая подруга. Самая лучшая из всех, каких только можно представить в мечтах или увидеть во сне.

Следующими жертвами пали вновь прибывшие Каджи и другая Лекс. Уже через пятнадцать минут история, которая, как всем известно, развивается по спирали, повторилась, окрасившись в подробном рассказе Баретто о приглашении в команду свежими красками, дополнившись ранее неучтенными деталями, заискрившись новыми неожиданными гранями. Как следствие — Янка стремительно умчалась в спальню присоединиться к сестре, чтобы уже вдвоем рвать и метать, выть на луну, от страха спрятавшуюся за тучами, и проклинать нехорошими словами того гада, что первым придумал свинство по названию квиддич. Да чтоб им самим, паразитом, черти в аду вместо квофла голы забивали! Такое пожелание, прозвучавшее слаженным хором из уст девочек, было самым мягким. Можно смело утверждать, что в голосе у близняшек слышались даже ласковые, нежные и упрашивающие нотки. И предназначались они для мохнатых ушей капыров, которых сестренки Лекс слезно умоляли обратить особо пристальное внимание на выполнение их пожеланий. Не мешало бы в полном объеме, и приступив к реализации незамедлительно.

Каджи, как парнишка мужественный, не раз смотревший в лицо жуткой опасности, переживший даже собственную гибель, потом, правда, воскреснув, продержался несравнимо дольше. Его ангельского терпения и дружеского такта хватило еще на пять бесконечно длинных минут, которые, казалось, никогда не закончатся. Время, словно специально издеваясь, эластично растягивалось из одной единственной секунды в неопределенную бесконечность, и еще противно хихикало при этом прямо в ухо. Гоша даже умудрился три раза кивнуть головой, соглашаясь со сказанным, и дважды невпопад многозначительно хмыкнул. А Роб, упоенно заливающийся соловьем, вовсе и не заметил, что хмыканье пришлось совершенно не к месту. Самой подходящей фразой на тех этапах повествования было бы что-то экспрессивное, дескать, ну и ловок ты лапшу на уши вешать, браток!

Гоша демонстративно широко зевнул, изображая крайнюю усталость, едва не свернув челюсть набок. Потянулся до хруста в суставах. Потом он сонно полузакрыл глаза, свесив голову вниз, чуть-чуть не дотягиваясь подбородком до пупка. Но ничто не могло остановить друга в его изливании души. Видя, что Каджи клюет носом, Роб бесцеремонно потряс его за колено и на полном серьезе поинтересовался у парнишки, с наивной восторженностью заглядывая ему в лицо, на котором кроме скуки легко просматривалось только желание уткнуться сопелкой в подушку, накинув на голову толстое звуконепроницаемое одеяло:

— Гоша, как ты думаешь, какой торт лучше на обед заказать домовикам: бисквитный, шоколадный или медовый? Я не сильно переборщу, если попрошу их украсить кулинарию надписью из крема: «С благодарностью от зрителей за лучшую тренировку»? И стоит ли торт сгущенкой пропитать или обойдемся без нее?