Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

Если вы предполагаете, что Каджи от одиночества вечно ходил напрочь убитый горем и рвал на себе пучками волосы, то, как ни странно, правы лишь отчасти. Ровно наполовину. Сердце у парнишки, конечно, рыдало горючими слезами. А вот разум, периодически находящийся в просветленном состоянии, наоборот ликовал, размахивая в черепушке праздничными флажками и скандируя хором: «Ура! Ура!». Причиной бурной радости интеллекта было осознание необходимой самодостаточности. А крайняя необходимость оставаться вдали от близких, да и всех прочих обитателей Хилкровса, нарисовалась перед Гошиным носом в последний день сентября благодаря одному очень неприятному инциденту. Его вновь заглючило, да так круто, что Каджи насмерть перепугался. Именно после случившегося он принялся активно, настойчиво и нудно убеждать Янку помириться с сестрой. Этим он убивал сразу двух лопоухих. У близняшки настроение улучшится, и она будет реже отираться рядом с непредсказуемым в придумывании опасных выходок дружком. [115] Можете выключить песню.

А случилось следующее. [116] Включите песню Alphaville — Ascension Day . В тот вечер Гоша допоздна засиделся в библиотеке, перерыв груду книг в поисках хоть каких-нибудь сведений, могущих пролить свет на его непонятные провалы сквозь временные и пространственные пласты. Парнишка хотел научиться противостоять Вомшулду, который запросто управлял им как марионеткой, дергая за ниточки в свое извращенное удовольствие. Перелопатив приличный ворох информации, оказавшейся бесполезной из-за новизны проблемы, с которой раньше никто из волшебников, похоже, не сталкивался вплотную, Каджи ничего путного не вычитал, зато обзавелся страшной, почти нестерпимой головной болью.

В Башню Грифонов он возвращался медленно, полностью сосредоточившись на поступательном движении вперед. Каждый шаг давался с трудом, отзываясь в мозгу мучительным безумием. Гоше казалось, что стоит ему только передвинуть ногу, как тут же в наказание садист, засевший в черепушке, вбивает ему острый, длинный и раскаленный добела гвоздь, пронизывающий парнишку насквозь. От макушки и до копчика. Садист попался опытный и изощренный в пытках. Гвоздь он забивал с одного мощного удара по самую шляпку. Потому-то Каджи, утыканный изнутри тлеющим железом, как ежик иголками, был чрезвычайно зол на весь белый свет. Его готовность порвать первого встречного на порхающие по коридору ошметки сомнений не вызывала.

Слава всем Пяти Стихиям, встречные-поперечные попрятались с глаз долой. Все, кроме одного.

Миновав запутанные пустынные коридоры, освещаемые редкими факелами, парнишка вышел на финишную прямую, уже занеся ногу над ступенькой лестницы, ведущей с третьего этажа в холл Центральной башни Хилкровса. Именно в этот момент судьба в лице приснопамятного Князя Сумрака преподнесла ему неприятный сюрпризик, окликнув со спины тоненьким голоском, скорее похожим на комариный писк:

— Привет, Гоша! Может быть ты помнишь меня? Я Танин брат, — Леша Сантас. Давно хотел с тобой поговорить, но все не удавалось. Столько уроков задают, что свободной минутки нет. У меня, кажется, проблемка возникла. Ты не поможешь?

Первокурсник протараторил свой монолог со скоростью автоматического авиационного пулемета, напугав Каджи неожиданностью длинной очереди слов, пущенных в спину. Гоша резко дернулся с лестницы назад, попутно разворачиваясь в сторону младшего брата старосты Блэзкора. Боль в голове не замедлила коварно воспользоваться подвернувшейся возможностью продемонстрировать себя во всей красе и в полную силу. Сконцентрировавшись в одной точке, она помедлила секунду, словно раздумывала о целесообразности показательного урока и, решившись, разом рванула во все стороны, подобно цунами сметая со своего пути из сознания весь хлам прочих мыслей. Окружающий парнишку мир стремительно истончился до микронной толщины, подернулся темно-серыми всполохами и мутными разводами зарниц, а затем и вовсе растаял, будто тонкая пленка льдинки на весенней лужице под буйно-дерзкими лучами очнувшегося от зимней спячки солнца.

Даль коридора терялась в непроглядной мгле затаившейся до поры до времени угрозой, но находиться на ярко освещенном пятачке лестничной площадки было даже страшнее. Подсознательно начинаешь чувствовать себя превосходно всем видимой мишенью, висящей в тире на почетном центральном месте. Стреляй, кто хочешь, даже с завязанными глазами промазать невозможно. И хотя Каджи прекрасно понимал абсурдность подобных мыслей, совладать с расшалившимися чувствами оказалось совсем непросто.

Он медленно и внимательно огляделся вокруг. Кажется, секунду назад кто-то его негромко окликнул? Странно, кто бы это мог быть? Какому безумцу приспичило после захода солнца выползти из убежища в поисках приключений на свой тощий ученический зад? Это Гоше по барабану в какое время суток лазить по крепости-казарме. Он с нимисможет справиться в случае необходимости, уже были прецеденты. И ониоб этом знают, а значит, поводов для опасения практически нет. Не могут онине знать, несмотря на всю свою тупость! А парнишке просто необходимо попасть в бывший кабинет начальника училища. Ихлогово-штаб, несомненно, там расположилось. Где ж ему еще находиться? А раз известно, где притаилась главная проблема, то нужно ее решить. Самым кардинальным образом. Нужно срочно уничтожить главаря, пока не стало слишком поздно, пока всех оставшихся в живых учеников тоже не опутали липкой паутиной, отложив на завтрак-обед-ужин подобно консервам. Каджи — последняя надежда Змеиной Впадины. Хотя училище ведьмовства впору с этого года переименовать в Паучью Норку. Вот только эти твари вроде бы не в норах живут?

Обрывки густой пыльной паутины над головой парнишки мерно колыхнулись, повинуясь легкому сквозняку. На грани слуха обозначилось далекое шуршание, словно что-то большое, тяжелое и мохнатое осторожно ползло на брюхе по пыльному месиву всевозможных предметов, покрывших пол. Скрывается, тварь! Типа, он его не слышит. Но, выходит, и они его учуяли. Теперь дорога каждая минута. Если пауки навалятся на Каджи всем скопом, то даже он может не совладать с такой оравой. Неизвестно сколько свеженьких бойцов за эту ночь выродила Мать-Паучиха. Пора вскрыть ее толстую животину, чтобы остановить затянувшееся безумие. Остальных потом совместными усилиями будет проще уничтожить.

— Гоша, помоги, — вновь раздался тихий шепот. — Спаси меня…

Парнишка напряг взгляд, прищурившись в направлении источника звука. Голос показался ему смутно знакомым. Уже через секунду Каджи вздрогнул от отвращения, разглядев на темном фоне разинутой пасти коридора там, где блеклый отсвет горящих факелов почти сливался с сумерками ночи два отчетливых силуэта.