Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

Парнишка инстинктивно набычился и прижал правой рукой Венец Гекаты плотнее к макушке, совершенно не желая расставаться с таким невиданным чудом. Близняшка непонимающе посмотрела на него, но потом до нее дошла комичность ситуации. Она весело фыркнула, едва сдерживая рвущийся наружу смех:

— Да брось ты ее, Гоша! Я потом тебе десяток таких найду, если захочешь, — Каджи в ответ даже пальцем не пошевелил, и тогда Янка взорвалась: — Я кому сказала бросить эту гадость?! Живо выполнил приказ, боец!

Верд- Бизар вовремя схватил девчонку за руку, пытаясь удержать ее на месте:

— Нет! Яна, он сам должен сделать свой выбор! Ты не имеешь права за него решать. Ты не можешь вот так просто взять и…

Куда там, разве ее удержишь. Естественно, что близняшка вырвалась, правда, приложив при этом немалые усилия. И она тут же рванула прямиком к другу, смотрящему на ее приближение затравленным зверком, загнанным в ловушку.

— И право имею. И могу, — беззаботно-весело откликнулась на нотации директора взбалмошная своевольница.

— Не-е-ет, — донесся до нее протяжно-печальный стон Этерника, но он запоздал. Да и все равно не послушалась бы девчонка никого, когда сердце велит поступить именно так. А только его советам Янка привыкла доверять, руководствуясь ими при выборе жизненного пути.

Вцепившись в парнишкины плечи, близняшка усиленно его встряхнула, будто старалась привести в чувство после глубокого обморока. Но в Гошиных зрачках она не уловила даже намека на понимание, а лишь увидела одну жажду обладания драгоценным подарком богини, который уже стал исподволь подчинять его душу свой безграничной власти. И тогда Янка без излишних раздумий попросту сорвала с его головы Венец Гекаты, несмотря на боль ожога, моментально пронзившую ладонь нестерпимым жаром, с трудом отняв хрустальную корону у отчаянно сопротивляющегося Каджи. А потом девчонка изо всех сил запустила узорчатый ободок куда подальше себе за спину, грудью преградив дорогу Гоше, порывавшемуся броситься за ним следом в попытке поймать.

— Ну, уж нетушки. Стоять, бояться!

Парнишка, — впрочем, как и все присутствующие в зале, — зачарованным взглядом проводил искрящийся в полете символ безграничной власти, описавший пологую дугу и, в конце концов, врезавшийся таки в одно из бесчисленных зеркал.

Вот тут- то они и рванули. Сперва взорвался при соприкосновении с преградой сам Венец Гекаты, мгновенно рассыпавшись на хрустальные песчинки, закружившиеся по залу в яростном вихре-вальсе. А затем разом вспучились и разлетелись по округе разнокалиберными осколками все без исключения зеркала. И яркий свет, струившийся из-под спиралевидного потолка, вмиг померк, схлестнувшись в ожесточенной схватке с тьмой, проворно выползшей из углов. Две противоположности схлестнулись, переплелись, стремительно закрутились, и уже через миг невозможно было разобрать, где ж был ослепительно белый цвет, а где таился непроглядный мрак. Все вокруг стало однообразным, тускло-серым…

Упругой взрывной волной Янку швырнуло в объятия к Гоше. Он инстинктивно поймал близняшку, вздрогнувшую всем телом, и продолжал крепко ее держать, словно боялся отпустить и тут же потерять свое счастье в этом бушующем вокруг них безумстве. А с его глаз и чувств именно сейчас словно пелена спала, и Каджи отчетливо понял, каким придурком был весь этот год, пытаясь отдалиться от друзей, отгородиться от них глухой стеной, якобы для их же блага, а на самом деле причиняя им нешуточную боль. Да и себе тоже.

Невдалеке, каким-то чудом прорвавшись в сознание посреди какофонии взрывов, послышался единичный хлесткий удар кончиком посоха о твердь камня. Это Верд-Бизар, с присвистом пробормотав одному ему известное заклинание, изо всех сил вдарил «Звездой Странствий» по полу. И всех троих незамедлительно выбросило в самый центр школьного двора, посреди Хилкровса, посередь весны.

— Ну…наконец-то…дождалась, — тихо прошептала Янка, устраиваясь головой поудобнее на плече у парнишки. Ее серо-голубые глаза, подернувшись туманной поволокой, медленно закрылись, спрятавшись под длинными ресничками. А непослушные губы добавили: — Жаль…только…что…так…поздно…Прости…меня…

Верд- Бизар, коротко глянув на ребят, неодобрительно покачал головой и шустро…трансгрессировал, что вообще-то в пределах школы было невозможно проделать.

— Это ты меня прости, Янка, — Гоша продолжал бережно прижимать близняшку к себе и, как ни покажется странным, совершенно не стеснялся, что кто-нибудь из одноклассников может их сейчас увидеть.

Она ничего ему не ответила, становясь все тяжелее и тяжелее. Дыхание девчонки было едва слышным, и казалось спокойным, умиротворенным. От ее пушистых волос, щекотавших парнишке нос своими легкими прикосновениями, ароматно пахло свежей березовой листвой, будто он в своих объятиях держал сейчас саму Весну. А под правой ладонью Каджи, которой он осторожно придерживал девчонку за талию, становилось все теплее и…сыро. От крови. Он сейчас этого не мог видеть, но мы-то знаем, что один из осколков, короткий, но острый, будто кинжал, вонзился Янке под левую лопатку. Спустя несколько тягучих секунд и до парнишки добралось запоздалое осознание произошедшей трагедии.

А серебристая змеюка посреди ядовитой зелени волос близняшки невозмутимо переливалась всполохами да подмаргивала искорками.

Предсказание должно сбыться. Непременно.

И тогда Гоша, еще крепче прижимая к себе подругу, словно этим он мог исправить прошлое, настоящее и будущее, исступленно-яростно проорал в лучезарную голубизну весеннего неба, запрокинув голову вверх:

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!

В его неистовом вопле было столько боли, ярости, мольбы и отчаянья, что все без исключения окна замка, смотрящие на внутренний дворик школы, не выдержали такого напора чувства безвозвратной потери. Покрывшись сперва паутиной трещинок, они затем дружно, будто по единой команде, с мелодичным звоном мелкими осколками осыпались вниз. Только Гоша не обратил на это внимания. Парнишка, опустившись на колени, продолжал одной рукой осторожно придерживать Янку, не желая больше даже на короткий миг расстаться с подругой, а другой ладонью он размазывал по щекам обильные слезы. Они лились из глаз безудержно, словно хотели своим неистовым потоком смыть с его души всю скопившуюся там черноту, серость, пыль и грязь. Потому-то Каджи и не видел, что со всех сторон к ним с Янкой, стекаются испуганно-ошеломленные небывалым происшествием обитатели Хилкровса, от мала до велика. А на прежнем месте, словно и не отлучался никуда, материализовался Этерник. Только на этот раз он был не один. За руку он держал Диорума Пака… [139] Можете выключить песню.