Игорь Субботин - БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА

Толкавший эту тележку каторжанин, как водитель с машины, у которого разбили единственную фару, стал возмущаться, но оглядев группу работающих, до которых было более сорока метров, почесал затылок и сделал вывод, что злополучный камень мог упасть только сверху. Махнув рукой, он стал толкать тачку дальше.

- Ну, как? - Спросил довольный Илья, когда вокруг остались только свои.

- Здорово!!!

- После тренировок можно будет смело создавать хоть олимпийскую сборную по метанию булыжников в лобешники. Воевать есть чем, но и рукопашке подучим обязательно.

Через год произошли события, повлиявшие на весь ход дальнейшей истории. К тому времени группа Непокорных насчитывала около двадцати человек. Каждый был могучим бойцом, у которого на вооружении был спрятан лук с парой десятков стрел, сделан нож из остатков сломанных лопат и кирок, в виде копья подобрана заострённая о камни палка, имелась сумка из волос, где лежал боезапас самородков, удобных так же и для метания в цель.

Стражники уже редко щёлкали кнутами, опасаясь неожиданно прилетающих из толпы или темноты прямо в лоб булыжников.

Однажды вечером в барак втолкнули двух парней лет по двадцать. Оба были высокие, под метр восемьдесят, крепкие, но отличались друг от друга очень сильно. Один был с прямыми волосами цвета сажи и со спокойно-рассудительным взглядом. Другой - кудрявый, рыжий и взгляд скакал как заяц с предмета на предмет.

Рыжий оглядел бородатых, заросших седыми волосами мужиков и присвистнул:

- Это что за концлагерь для стариков? Мы не туда попали. - Развернувшись, он стал тарабанить в дверь. - Эй! А к девочкам нас нельзя посадить? - Не дождавшись ответа, он плюнул, и спросил, обращаясь ко всем, - Ну и где здесь кровать с водяным матрасом??

- Давай сюда двигай, - Николай подвинулся, освобождая место рядом, и шепнул Илье, - У меня хорошее предчувствие по отношению к этой парочке.

- Они мне тоже понравились с первого взгляда, - согласился Илья.

Рыжий внимательно оглядел тесную клетушку и сделал вывод:

- Подушек, значит, тоже нет. Мягких перин и матрацев не наблюдается. - Залезая на остатки соломы, он сокрушался, - Швейцары вооружены до зубов, полнейшие хамы и быдло. Обслуживающего персонала нет, багаж украли прямо на пороге. Соседи по номеру чуть ли не столетние старики. Кошмар! Надо менять гостиницу. - Взглянув на улыбающихся ребят, подозрительно заметил, - Чего скалитесь? Молодых и красивых давно не видели?

- Не кипятись, через несколько месяцев такой же будешь.

- Прежде чем пожелать мне доброй ночи, может, скажете приветственное слово новосёлам? Что в данном заведении можно, а что категорически запрещено? Лица женского пола недревнего возраста тут водятся? - закидал вопросами рыжий.

- Извольте, - согласился Илья. - Во-первых, сэр, вы прибыли в общество джентльменов под именами Николай и Илья...

- Очень приятно, джентльмены, а мы - Никита, по прозвищу Добрыня, - рыжий кивнул на своего товарища-брюнета, - и Артур Сергеевич, собственной персоной...

- ... по прозвищу Алёша Попович, - добавил Никита.

- Не будем отвлекаться и продолжим. Во-вторых, как и вам, наверно, объяснила старая перечница с погонялом Верховный, вы - преступники и отбываете наказание на каторге в течение девяноста лет...

Артур подскочил, словно его ужалили, ударившись при этом о верхние доски.

- Кто преступники? МЫ? Я думал эта старая вешалка одна тут сбрендившая, а оказывается что это целый подпольный сумасшедший дом престарелых! Да мы с Никитой только на дембель вышли! Наши доблестные ВДВ со слезами на глазах нас проводили, а в поезде две шмары нас закадрили, вином угостили и мы "отъехали" с первой же рюмки. Очнулись, а вокруг амбалы с копьями стоят и права качают!..

- Успокойся и сбавь громкость. Пусть люди поспят после работы. Для успокоения могу добавить, что преступников на каторге немного, больше эти ярлыки просто развешаны на людей для морального подавления. За года жизни и нечеловеческого труда некоторые из-за самокопания в душе сходят с ума, что на руку Верховному и его прихлебателям. - В бараке наступила тишина, нарушаемая сонным сопением и храпом уставших людей. Илья спокойно рассказал о порядках на каторге и неожиданно спросил, - Вы каких званий, десантники? И почему так поздно на дембель едете?

Артур неожиданно стушевался и его выручил Никита:

- Я сержант, а Артура разжаловали в рядовые. Я ждал, когда его с гауптвахты отпустят. Поэтому и задержались.

- Значит поступаете под наше командование...

- ЧТО?!! - Артур весь барак был готов поднять на ноги, но, заметив успокаивающий жест, продолжил уже шепотом, кипящим от возмущения, - В какое подчинение? Да рядовой ВДВ равен пехотному майору!!!

- Ну а мы не майоры, а сержанты, но только не пехоты, а разведчиков морской пехоты. Так что мы почти равны. Пора заканчивать наши посиделки, но может быть до утра вы попробуете решить одну задачку? Нам бы объединить всех, веру возродить, а то люди ходят как мешком пришибленные, подозревают друг дружку во всех смертных грехах.

- Песня для этого нужна! - Догадался Артур, а Никита от смеха чуть всех соседей не разбудил.

- Чего ты в этом смешного нашёл? - Удивился Илья, - Артур же правильно про песню придумал. Вот она и сможет нас объединить.

- Да за песню Артура и разжаловали! - пояснил икающий от смеха Никита. - Он при проверяющем из Москвы ТАКУЮ запел, что полк от смеха как от артобстрела на плацу полёг.

- Вот с неё мы и начнём, - решил Николай.

Утром главный надзиратель, верзила под два метра, с тупым как у булыжника лицом и с таким же интеллектом, зашёл со своими помощниками и заорал:

- Вставайте, ублюдки!

- От ублюдка слышу! - раздалось в ответ. Каторжане с недоумением уставились на рыжего парня, который грациозно спрыгнул на пол, принял позу курящего сигару джентльмена и, поправив воображаемый монокль, обратился к группе надзирателей. - Между прочим, без чашечки кофею я и шага не сделаю, не прочитав же утренних газет и не приняв ванну с благовониями я на улицу не ходок. - Стряхнув "пепел" с "сигары" Артур продолжал с возрастающим возмущением, - Мы же договаривались с вашим шефом, что с утра будут хохмочки, потом лёгонький завтрак и уж потом работа в студенческом отряде на свежем воздухе. Да и вообще, ишаки вы минзадаровские, чего врываетесь без стука? Вдруг я не одет?

У главного надзирателя что-то в голове не могло сойтись. Он не мог понять, что происходит, почему никто не трепещет в ожидании удара кнутом и не бежит на выход испуганно сжавшись, а наоборот, со всех углов барака всё слышней и слышней раздаются звуки, подозрительно смахивающие на смешки. Оглянувшись на своих помощников, у которых нижние челюсти от удивления находились в районе пупков, надзиратель понял, что над ним издеваются и довольно удачно.