Наталья Загороднева - Ловцы душ

Я промолчала, не зная, что ответить.

- А ты могла бы построить храм?

Я задумалась, вспомнила свои игры в горах, взмывающие в воздух камни, и ответила:

- Думаю, могла бы.

Он восторженно вздохнул, мол, так я и знал.

- Ты такая юная и красивая... Я знал, что ты такая.

Мне так хотелось сказать, что и его я будто тысячи лет знаю, каждую родинку на его теле, каждую ресницу, каждый волос на его голове. Но зачем? В груди заныло при одной мысли, что я могу уйти и никогда больше не увидеть его лучистых глаз, впадинок на щеках, делавших его улыбку по-детски чистой и нежной. Но... Кто бы он ни был, нам нельзя видеться. И этот разговор должен стать последним, иначе я просто не смогу потом без него, знаю.

- Ты будешь приходить сюда? - спросил он, будто прочитав мои мысли.

Я грустно покачала головой. На его лицо набежала тень.

- Что я должен сделать, чтоб ты осталась?

Передо мной встало лицо Кетцаля, и по спине пробежал холод. Я словно услышала его грозный голос:

- Не забывай, кто ты! Боги не прощают отступников! Ты моя, принадлежишь мне!

Я рывком вскочила на ноги. Он потянулся ко мне.

- Подожди! Как мне тебя найти?

На мои глаза набежали слезы, и, чтобы не расплакаться, я развела руки и шагнула во врата.

Вернувшись в сад, долго горько плакала, а Уца слизывала слезы с моего лица. До встречи с незнакомцем мне было плохо, я оплакивала маму, но теперь стало еще хуже. Я сама себя наказала. Так мне за то, что нарушила приказ Кетцаля. Не пошла бы никуда - не узнала бы про маму и не умирала бы сейчас от тоски по незнакомцу. А раз это наказание - нужно принять его и вынести до конца. Я встречу Жреца и отдам свою жизнь его богу. И пусть она закончится скорее...

А камень я бросила в озеро, решив, что так никогда больше не решу им воспользоваться.

Остаток разлуки с Кетцалем я провела в чтении и занятии письмом. Это отвлекало от мыслей о моих потерях. Но мама все так же приходила ко мне ночами, и тогда я была по-настоящему счастлива.

Жрец вернулся пыльный, пропахший травами и дымом. Влетел в мои покои, когда я уже легла, и в темноте ночи его глаза сияли ярче, чем полная луна. Принялся осыпать поцелуями мои руки, прижал к себе, отстранился, всмотрелся в мое лицо. А я плакала. Не от того, что скучала, а от боли, что никуда не делась, лишь вспыхнула с новой силой.

- Что с тобой? Что? - испугался он, обнял снова.

- Скучала,- соврала я ему, молясь, чтоб не понял истинной причины.

Но он так обрадовался моему ответу, что и не подумал приглядеться внимательно. Все завертелось, как в водовороте - рассказы, дары, много ласки и нежности. И я стала оттаивать.

- Ты изменилась,- сказал он мне однажды.

Я вздрогнула.

- В чем же, повелитель?

Он задумался, склонив голову вбок, смотрел на меня, как на искусное творение мастера.

- Стала еще красивее. Твои глаза...

Я задержала дыхание. Неужели он разглядел мою тоску?

- Они стали взрослыми. Ты уже не девочка. И рождаешь во мне боль, что рвет на части. - Он приложил мою руку к своей груди. Его сердце трепетало. Но я почувствовала и другое, едва удержалась, чтоб не отдернуться. Я увидела в нем нечто страшное, черное, пока невесомое, едва заметное. Похолодела, кровь отлила от щек, он встревожился:

- Айя, ты пугаешь меня. Тебе неприятно меня касаться?

- Нет, повелитель,- прошептала я непослушными губами. - Просто я отвыкла от твоей близости.

- О боги! - вздохнул он, закрывая глаза. - Зачем вы испытываете меня?

Как хорошо, что в этот миг вошел слуга и отвлек его! Больше я не смогла бы сдерживать страха. Кетцаль отшатнулся, вновь стал бесстрастным и жестким - тем, кем его привыкли видеть. Я встала, отошла к окну.

- Великий Жрец! - склонился в покое старый прислужник. - Гонец от Правителя ждет вас.

Кетцаль вышел, я, закрыв глаза, вздохнула глубоко, пытаясь унять дрожь. "Все хорошо,- уговаривала себя. - Это пройдет, и скоро все закончится. Праздник Рух уже близко, а там и Орис даст знак, кто заберет мою жизнь".

Жрец вернулся задумчивый. Я улыбнулась ему чуть виновато.

- Правитель приглашает меня на праздник Обручения,- пояснил в ответ на мой немой вопрос.- Он избрал себе кацу.

- Это же чудесно,- сказала я с улыбкой. - Пусть они будут счастливы и да даруют им боги здоровое потомство.

- Ты поедешь со мной,- сказал он решительно. - Может, это развлечет тебя.

Я склонила голову в знак повиновения. На самом деле мне было совершенно безразлично, куда он меня повезет. Хотя... Дворец Правителя... Там может быть он! Я пошатнулась и едва удержалась, чтоб не упасть.

- Да что с тобой? - спросил Жрец, подошел, вгляделся в мое лицо. - Ты побледнела. Что тебя гнетет, ответь же!

- Повелитель, я не достойна такой чести.- Я еще ниже опустила голову, чтоб не выдать себя.

- Посмотрим, достоин ли Правитель увидеть мою дару,- усмехнулся Жрец.

Идея показать меня Правителю захватила Кетцаля целиком - он погрузился в хлопоты о моем наряде, украшениях. Я улыбалась, примеряя очередное платье, но ему все не нравилось. Мне же было все равно, в чем я пойду рядом с ним на заклание.

Наконец, он определился. Я стояла у большого посеребренного стекла и видела перед собой незнакомую девушку с мертвыми глазами, длинными светлыми волосами, платье, достойном богини - но это была не я. Та я, которую помню, бегала босиком по каменным тропам, хохотала, бросаясь в холодную воду озера, могла летать, мечтать... Ей принадлежал весь мир. Я же и себе не принадлежу.

Но Жрец смотрел с восхищением, как на свое творение.

- Ты подобна рассвету, после долгой ночи вливающему свет в холодную тьму. Айя...

Он встал за моей спиной, обнял за плечи, я смотрела на нас двоих и думала: "Не было в мире столь разных, столь далеких друг от друга души, незримо связанных воедино".

Он словно прочел мои мысли, погрустнел и сказал:

- Я все решу. Воля богов священна, но иногда и они ошибаются...

- Не впускай в свое сердце сомнения, повелитель,- ответила я. - Они убивают веру.

- Я верю в то, что Орис услышит меня. - Я увидела, как изменился его взгляд, и поежилась, будто от холода.

В день праздника меня разбудила музыка. Она доносилась с площади. Люди готовились веселиться, а сам праздник должен растянуться на многие дни. Я посмотрела на приготовленный для вечера наряд и вздохнула. Может, боги будут милостивы, и разведут наши с незнакомцем пути?

Весь день слуги занимались мной - сначала заполнили купальню свежей водой и добавили благоухающих масел в нее. Я долго нежилась в рукотворном водоеме, плескалась и терпеливо подставляла тело под умелые руки служанок, отмывших меня до скрипа. Они сплели мои волосы в затейливые косы, перетянули их золотыми нитями и бусами. Лоб захолодил тонкий изящный обруч, руки стянуло браслетами, на шею тяжело легло ожерелье со знаком Огня на массивной вязи. Символ Ориса, как напоминание о том, кому я принадлежу - рабыня, вещь, собственность. Ласковой шелковой волной скользнуло по телу платье, обтянуло грудь, упало до самого пола сияющим великолепием.