Наталья Загороднева - Ловцы душ

- Аннушка, мы все замечаем, видим, что ты сама не своя. И, поверь, была бы моя воля - я б давно прекратила все эти волнения и вернулась в свой дом, спать спокойно, не думая, как там мои дети, живы ли, не грозит ли им беда. - Мне стало стыдно. Я положила ладонь на ее сложенные лодочкой руки. - Для меня, да и для всех нас ты - Анечка, никакой другой мы не знаем. И ты держись этого стержня, не давай себе усомниться в своих силах и своей правоте. Есть только одна жизнь - вот эта, в которой ты здесь, со мной, пьешь настой. Идет декабрь, метет метель, твой любимый человек болен,- я передернулась, но она мягко продолжила:

- Он болен, Аня, и ничего другого. Он жив, дышит, и пока его сердце бьется, будет так. Ты вылечишь его.

Я молчала, опустив глаза.

- Что бы там ни было в этих снах, ищи, зачем они тебе приходят. Что-то ты должна там найти.

- Я уже много чего нашла,- ответила я с горькой усмешкой. - Узнала, что это за камень, зачем он был нужен, как я его создала. Ну, в смысле та девушка, Майана,- поправилась я, увидев вопрос в глазах теть Маши. - Он слушался ее. Выполнял ее приказы. Но она - не я, и ее сила не будет подчиняться мне. Или будет?

- Но ведь он как-то сработал там, в высотке, когда...- она осеклась.

- Да, сработал. И я пока не поняла, почему. Что об этом знал Ловец? Откуда ему известно имя той девушки? Он назвал меня Айей. Пусть даже это правда, и то была я. Как он узнал это?

- Но и ты ведь была очень сильна тогда. Что помогало тебе?

Я задумалась.

- Честно сказать, я была словно не в себе. Знала, что делать, куда идти... Но, может, это было под действием наркотиков, которыми меня накачали? Не становиться же мне наркоманкой, чтобы снова вызывать у себя то состояние?

- А я вот, знаешь, что думаю? - с жаром прошептала теть Маша. - Мне кажется, секрет в том, что тогда рядом был Ловец. У тебя ярко проявляется сила при близкой угрозе. В покое она будто засыпает.

Я внимательно слушала, понимая, что она права.

- Пока он был здесь, ходил по земле, и ты была другой. Ну это как в физике: чем больше сила давления, тем больше сопротивление.

- Да, наверное,- пробормотала я, массируя пальцами виски. - И тогда, чтобы обрести свою силу, мне нужно освободить и его душу тоже. Но что делать дальше? Драться бессмысленно - мы равносильны. В этой драке я должна найти свое, особенное оружие, такое, что поразит его в самое сердце, лишит силы. Открою камень - нужно спешить. Но как успеть понять, что делать? Я не смогу...

- Погоди еще расстраиваться,- махнула рукой она. - Утро вечера мудренее. Не торопись, пусть все идет само собой. Кто знает, может, сон подскажет тебе, как управлять этим камнем. Кстати, а расскажи мне подробнее о нем?

Я улыбнулась и, взяв в руки артефакт, стала описывать свои сны.

- Бог ты мой! - всплеснула руками она, когда я дошла до встречи с Правителем. - Ну, прямо как сериал посмотрела! А дальше-то что?

- Не знаю, - огорчилась я. - И кто знает, будет ли продолжение?

- И ведь смотри,- задумчиво проговорила она. - Это ведь все было взаправду! Значит, времена меняются, а порядок в мире остается один: вечное противостояние. И кто прав, кто виноват?

- А по-моему, никто не виноват,- я посмотрела в окно на мельтешение снежинок. - Магия разлита повсюду, она - как воздух, невидима, но необходима. Как только находится тот, кто ее чувствует и берет в руки, она создает ему противника. Словно кто-то забавляется, заставляя нас играть в жестокие игры. Только в игре можно начать сначала, а тут - нет. Вторых шансов не бывает, это иллюзия.

- Но тебе-то дали попробовать снова? - осторожно спросила тетя Маша.

- Мне - не дали. Я только начала свою партию, - жестко ответила я. - Я - такая, какая есть, такой была и буду. И, кто бы там ни стоял на противоположной стороне шахматной доски, он должен сильно постараться, чтоб скинуть меня.

- Ну вот, видишь,- хитро улыбнулась тетя Маша, - ты сама ответила на свои сомнения.

Я спохватилась: а ведь она права! И чего я разнылась, спрашивается?

Камень в моих руках вдруг ощутимо потеплел. Я замерла, боясь пошевелиться. На лбу выступил пот. Подумалось, что сейчас вот он раскроется, как тогда, и Сережина душа обретет свободу... Как и Ловца. И что я буду делать? Я не готова!

- Время пришло...- зазвучал в голове глухой, хорошо знакомый мне голос. - Скоро мы снова встретимся... Айя...

Я закричала, отбросила камень, будто обожглась.

В тот же момент завибрировал телефон в кармане тети Маши. Она выхватила трубку, торопливо нажала кнопку вызова.

- Максим! Что?

Она слушала и смотрела на меня с ужасом, на глазах бледнея. Я выхватила у нее трубку, поднесла к уху.

- Так что ты скажи ей как-нибудь осторожнее... Долго он не протянет. Сейчас уже его сердце снова запустили, но как-никак, он пережил клиническую смерть...

- Что?! - закричала я.

- Аня? - смутился Максим. - Кхм, ты бы приехала в больницу... Тут Сереже стало хуже.

- О боже! - похолодела я. - Еду!

Отключила телефон и смотрела на него, ничего не соображая.

Тетя Маша сорвалась, побежала в комнату - очевидно, будить мужа.

Я слушала глухой замедленный стук своего сердца и с каким-то странным равнодушием говорила себе:

- Ну, вот и все...

Меня, как куклу, одели, впихнули в промерзшую машину, повезли в темноте под вой метели. Я не плакала. В голове все еще звучал тот голос, объявивший мне приговор. Скоро мы встретимся... Пусть так, не боюсь. Я очень скучаю по Сереже. И если он умрет, то пойду за ним.

У больницы, едва машина остановилась, я словно проснулась. Выскочила на мороз, побежала к светящейся стеклянной двери, у которой меня уже ждали. Максим встретил меня, с готовностью открыл передо мной двери, я побежала дальше, по коридору, не спрашивая, куда мне идти. Ноги сами привели в нужную палату. Мне не препятствовали, накинули на плечи халат. Я видела только лицо Сережи на белой подушке - осунувшееся, с темными тенями под глазами, серыми губами.

- Выйдите все! - попросила, и меня почему-то послушались.

Я подошла к кровати, села рядом с ним, взяла в руки его холодную ладонь.

- Я здесь, родной. Слышишь? Мы вместе. Как тогда, и всегда - мы вместе, Сереженька, душа моя.

На мониторах приборов нервно прыгали стрелки, тонкая зеленая линия чертила зигзаги. Я говорила, говорила, и линия становилась четче и спокойней. Я положила на грудь Сережи артефакт и шептала слова любви.

- Я скучаю по тебе. Сереженька! Не могу жить без тебя. И не буду. Ты только не бросай меня, прошу! Больше никогда не бросай. Держись за меня, за мой голос, слышишь? Что бы ни было - держись, умоляю...

Зеленая линия вдруг стала ровной, противно запищал сигнал. Я смотрела на грудь мужа, неподвижную - он не дышит.

Я вдруг ослабла. Прибежали какие-то люди, отпихнули меня от кровати, я отступала назад, пока не уткнулась во что-то мягкое, успела оглянуться, увидеть огромные глаза Максима с бездонными черными зрачками - и отключилась.