Глеб Янышев - Разделённые вихрем судьбы

Меч становилось держать все труднее, и девушка изо всех сил взмахнула правой рукой. Но клинок во что-то врезался. От неожиданности Шеба вновь споткнулась и повалилась набок. Мертвец, полыхая алыми глазами, потянулся к ее шее, стараясь подтянуться единственной уцелевшей рукой, на которой почти не осталось плоти. Выпустив меч, Шеба попыталась несколько раз ударить белесый череп кулаком. Костяшки пальцев взвыли болью в местах, где лопнула кожа. Но она этого не заметила. В голове была лишь одна мысль — как можно скорее выбраться, догнать остальных. Иначе ей не пробиться, иначе — смерть.

Удар, еще один. Хруст костей, шипение. Мертвец усиленно напирал, не давая подняться. Позади в яму свалился второй, пытаясь схватить девушку за голову и ударить о камни.

От страха и поднимающейся паники Шеба закричала. Кричала изо всех сил, не слыша собственного голоса, не совсем разбирая, что видит перед собой, потому что на глазах выступили слезы.

Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! Я не хочу умирать, не здесь, не сейчас.

Волна страха захлестнула ее с головой. Ничего не различая, Шеба лишь чувствовала новую боль и скользкие, холодные пальцы мертвецов, пытающихся прервать жизнь в ее теле.

Все, она уже слишком сильно отстала — не догнать, не выбраться. Это конец.

Неожиданно чьи-то руки обхватили ее. На границе мечущегося в панике сознания подумалось, что теперь ей уже не вырваться. Но руки оказались теплыми, горячими. В них не было той злобы и жажды разорвать.

— Шеба, Шеба, Шеба, успокойся, Шеба! — похоже, что ей кричали прямо в ухо, но голос едва-едва достиг сознания.

Девушка открыла глаза — сквозь слезы и грязь показалось знакомое лицо.

— Сардон…

Несколько человек спрыгнули вниз и подняли ее за руки. Здесь был и кузнец с большими молотами, и один из сыновей Гарта — голову его покрывали бинты, но решимости во взгляде не убавилось. Сардон подхватил мечи и всунул их девушке в руки.

— Не теряй, — подмигнул он и улыбнулся.

Шеба ощутила, как под ногами вновь появилась твердая и ровная земля. Сердце перестало бешено колотиться, пытаясь вырваться из груди. Дрожь начала проходить, а вместе ушедшей паникой, вновь отчетливо защипали раны на руках.

— Быстренько-быстренько, Шеба, не отставай — работай ногами, — за плечи подталкивал ее вперед Сардон.

Рядом были крестьяне, на ходу раздававшие размашистые удары ожившим мертвецам. Толпа зомби стала не такой плотной — многие мертвецы отвлеклись от основной массы людей, занявшись теми, кто упал и не мог больше сопротивляться. Шеба не видела их, не видела и ни одного монстра — люди вокруг держались плотной стеной. Ей всего лишь требовалось не отставать.

— Сардон… спасибо, — охрипшим от крика голосом сказала Шеба.

— Рано пока, — пожал плечами ее спаситель и протянул второй клинок.

Коснувшись ладони, оружие по велению мысли девушки сложилось, вновь приняв облик обыкновенного кинжала. Наемница устроила его на поясе — второй рукой она уже не могла сражаться.

Попеременно меняясь, стараясь обходить наиболее плотные скопления мертвецов, они все же успели достигнуть остальных. Вновь впереди замерцали вспышки зеленого света — чернокнижник пробивал путь в первых рядах.

Шеба не знала, сколько они прошли, сколько еще осталось до руин. Но ей этот путь сквозь ужас и боль казался длящимся бесконечное количество часов. Лишь только небо, которое недавно начало темнеть, говорило о том, что сумерки еще не наступили, а значит, время текло своим обычным ходом.

Справа резко возникли очертания церкви. Каменное строение, возведенное более пяти веков назад, несмотря на запущенный вид, все еще выглядело внушительно. Вблизи церковь оказалась намного массивней и походила на маленький замок. Окна, узкие и продолговатые, начинались высоко от земли — дотянуться до них было невозможно.

Продвижение вперед резко остановилось. Почувствовав, что добыча больше не собирается бежать, зомби с возросшим азартом устремились на жителей.

— Да что же они медлят? — не выдержала Шеба, стараясь пробиться сквозь толпу людей, напирающих друг на друга. Приходилось расталкивать их локтями, чтобы хоть немного продвинуться вперед.

Вновь сверкнул яркий свет, разгоняя сгущающиеся сумерки, и толпа резко хлынула вперед. Уже через несколько мгновений Шеба оказалась под высокими сводами церкви, грозно нависшими над головой. Где-то крыша провалилась, и через проемы еще светлело небо. Вокруг стало свободнее — люди старались убраться подальше от входа, сливаясь с темнотой мрачного помещения.

С грохотом лязгнул железный засов, зазвенели цепи. Добрались. Наконец-то этот кошмар закончился. Теперь толстые каменные стены и прочные железные двери отделяли их от полчищ зомби, бессильно шипевших снаружи.

Шеба, чувствуя, как все тело ноет от боли и ссадин, обессилено рухнула на пол там, где и стояла. Кажется, на обеих руках были сбиты костяшки пальцев, на левом предплечье что-то тяжело висело и стягивало…

— Фу, пакость! — подошедший Сардон, отдернулся и, достав нож, разрезал пальцы сжатой кисти мертвеца, что так и остались на руке Шебы.

Девушка попыталась выдавить из себя улыбку.

Своды храма наполнились стонами и тихим плачем. Люди звали своих близких, искали родных, оплакивали тех, кого растерзали зомби.

Шеба огляделась. Внутри все сжалось от нестерпимой боли. Захотелось плакать. Их было в десять раз больше перед уходом из деревни…

— Значит, тебе удалось выжить, — прозвучал над головой голос, от которого Шеба вздрогнула.

Человек в черных одеждах остановился рядом, сложив руки на груди. На чернокнижнике не было ни единого кровоподтека. Балахон, казалось, не получил ни одной новой дырки ни от зубов, ни от когтей зомби.

— Тебе тоже, — сухо ответила Шеба, поджав поближе к себе ноги и уткнувшись лбом в колени.

— Но не моим собратьям по цвету плаща…

— Ах ты тварь! Я тебя сейчас убью! Пустите, пустите! — громкий крик разорвал мерный шум тихих стонов и рыданий. С другого конца холла крестьянин бежал прямо к чернокнижнику, замахиваясь широким тесаком. Кто-то успел перехватить его, выбить из рук оружие. Но человек продолжал кричать, глядя полными ненависти глазами.

— Он убил мою жену, понимаете вы?! Я видел, как она истязалась, как кричала, точно из нее вытягивали саму душу!

— Твоя жена была обречена, ей разорвали весь бок, глупец, — не пошатнувшись, медленно проговорил чернокнижник. Его голос не был ни громким, ни содержал эмоций, но эхо от него, отразившись от сводов, перекрыло весь шум. — Вы все, кто здесь сидит сейчас… Вы все бы уже погибли, если бы не та магия, которую вы так ненавидите. Если уж не хватает у вас ума быть благодарными, то хотя бы молчите и заткните всяких умалишенных. Тут и без того хватает проблем…