Вадим Крабов - Точка отсчета

— Сфения, — обратилась она к младшей жрице-помощнику. Говорила, не выходя из транса: протяжно, низким голосом. — Узнай, какие рекруты входили со стороны Мисленки, не было ли среди них кагана. — Она бы уточнила распоряжение, объяснила кажущуюся глупость, но говорить, находясь в глубоком трансе, тяжело.

— Слушаюсь, сестра, — растерянно ответила помощница и удалилась узнавать.

Уточнять у смотрящих из астрала бесполезно, но удивилась жрица безмерно. Какой дуре придет в голову посылать ценнейшего кагана на верную смерть? Ей со служек вдолбили такой постулат, целый абзац учебника:

«Представителю враждующей расы в чужом пятне верная смерть. Магические потоки каганов и альганов противоположны друг другу по знаку, при совмещении в ограниченном пространстве взаимно уничтожаются. Даже если каган — раб, знак его магического потока не меняется. В лесу он быстро теряет силы и умирает окончательно. То же происходит с альганом в степи, но этот факт надежными источниками подтвержден лишь однажды».

На резонный вопрос: «А как они в своем мире жили?» — наставница ответила просто: «Не забивайте свои глупые головы дурью! Поумнее вас головы ломают, учитесь прилежней. Или кто соскучился двор подметать?» Подметать двор, работать на кухне, таскать воду никому не хотелось. Старались зубрить прилежно, без лишних умничаний. Конечно, были и другие наставницы, не все такие стервы.

Секретарь штаба операции в ответ на просьбу найти плановые разнарядки со списками рекрутских отрядов подала тяжелую стопку пергамента:

— Ищи сама, мне некогда в этом копаться.

«Как же, некогда ей!», — мысленно возмутилась Сфения, но взять списки пришлось. Перерыв половину стопки, заработав рябь в глазах: «Ну у нее и почерк!» — жрица наткнулась на нужный листок:

«По направлению с Мисленки выдвинулась пятерка из Месхитинского прихрамового учебного центра. Личный состав: Саргил (командир), Ермил, Кастор, Архип. Раб — Чик». И приписка: «Личный раб верховной жрицы Месхитии Флорины».

«Ого! — От удивления помощник наблюдателя чуть не вскрикнула вслух. — Неужели тот самый!» Слухи о порабощении какого-то варвара самой Флориной, очень влиятельной верховной жрицей — орденским магистром, давно гуляли по всему ордену. Еще бы, чисто на одной голой Силе! Зачем? Слухи, как любые сплетни, обрастали подробностями. Дошло до якобы открытого флирта Верховной с варварским царем.

О найденном отчете помощник немедленно доложила своему наблюдателю. Естественно, не удержалась от пересказа сплетни. Та в ответ, спустя томительную паузу, медленно пробасила:

— Тогда ясно…

Что ясно, кому ясно? Эти вопросы остались для Сфении без ответа.

Рея оставила непонятного раба и «пошла гулять» дальше. Раб на голой Силе, заклинание направляла сама Флорина. Она известный мастер, могла свое что-нибудь добавить в давно применяемую структуру, славилась этим. Пора на другие места обращать внимание. Если что-нибудь случится и наблюдатель не заметит — не поймут.

Не зря лесную учебную базу организовали в Хабарских предгорных лесах. Почти те же условия, если абстрагироваться от давящей чуждости. Дубово-ясеневый лес с густым подлеском. Только деревья не дубы-ясени, но очень похожие, не считая размеров. По высоте огромные, пятьдесят локтей самое низкое дерево, в обхвате и говорить нечего, и ни одного повала, даже обломленной ветви на земле не лежало, словно бури минуют лес стороной. Они, грозы, в Кафарии бывают очень сильными, такие великаны с корнями выворачивают, что не верится, а здесь хоть бы что. Следов деятельности человека или, что более уместно, альганов не видно. Ни кострищ, ни зарубок, ни срезов-заломов — ничего. Одни звериные следы и тропы. По одной из них, как и учили, продвигался отряд рекрутов-разведчиков. Ломиться через медленно давящие кусты опасней, а твари везде тебя найдут, без разницы. Смотри в оба и слушай внимательней, с помощью богов — заметишь.

Шли споро. Рвение послужить Пресветлой не утихало. Саргил и думать забыл передать командование Чику — он сам в первых рядах должен встретить опасность, тем более и зрение стало острее, и слух, и обоняние.

Какие краски вокруг! Кругом цветы всевозможных размеров, форм, расцветок разной яркости и оттенков. А запахи! Пьянящие, бодрящие, приятные и приторные — всего не опишешь. Мирно жужжали шмели, пчелы… ну похожие на них любители нектара, и хвала богам, что альганы до насекомых не добрались! Иначе человеку и не шагнуть бы в пятне. Крупные муравьи, шурша подгнившей листвой, спокойно бегали своими дорожками по своим важным муравьиным делам. Паутины висели самыми обычными сетями, их хозяева не показывались. За целую утреннюю четверть пришлось порубить лишь несколько десятков змей. Не факт, что все они ядовитые, но лезли к людям очень упорно, большей частью в центр колонны, к Чику. Еще и мелких птиц посбивали щитами да мелких зверьков подавили. Снова хвала богам — в стаи они не сбивались, но агрессивно шипели, визжали, хрюкали и даже пели. Это птички такие попались, наподобие соловьев. Жалко, но убивать приходилось — лезли прямо в лицо. Отбивали щитом или тренировали ловкость, рубя мечом на подлете. Где обещанные крупные твари, организованные стаи, где? Парням хотелось порубить их немедленно. Похоже, переборщила жрица с накачкой или, что ближе к истине, соскучились молодые сыны по матерям. Потому что один Чик был спокоен. Настолько, насколько это возможно в опасном лесу. Служеньице Грации совсем не требовало самопожертвования, а страх перед жрицами пропал сразу за чертой леса.

«Долго идем по звериной тропе, — рассуждал он, — много следов копытных и лап крупных зверей, встречается свежий помет, но где они все, дарки их раздери! Вряд ли все на водопое. Один ручей перешагнули, и никого, кроме свежих следов в грязи. А водичка ничего, вкусная». Он один попил из ручья, остальным было некогда, торопились. На учениях говорили — пить и есть можно, ядовитые плоды — редкость, но сейчас весна, не до плодов.

Мелкие походы совершались круглогодично, это только за самым ценным, за Лотосом, собирался почти весь орден.

Первый крупный зверь встретился за полмили до места назначения. Саргил считал шаги и делал поправки на изгибы троп — все как учили.

— Внимание, — тихо сказал он, подняв руку, — стой. Занять оборону, противник справа.

Тихий треск кустов и топот ног усиливались. Вскоре раздался трубный рев. В Африке сразу бы определили слона, но тут… из близких цветущих кустов, ломая ветви, на тропу выскочил другой зверь, одна из тварей леса с безобидным именем ягодник.

Помесь броненосца с мини-слоном. Трех локтей в холке, тело покрыто роговыми листами, большая голова с хоботом длиной в локоть. Задние лапы чуть короче и мощнее передних, поэтому бежал он как бы в полуприседе. На передних конечностях когти. Явно не оружие, а для цепкости: зверь часто, цепляясь за дерево, поднимался в рост, чтобы дотянуться хоботом до самых вкусных молодых плодов. Оружие торчало изо рта — натуральные изогнутые бивни, и владел он ими мастерски. С локоть в длину и толщиной у основания с женское запястье.