Лилия Касмасова - Инферняня

- Не ори на меня!

Он на секунду замолкает, и я говорю жалобно:

- Спаси нас, Томас. На нас напали какие-то ужасные птицы...

- Напали? - его голос крайне напряжен. - Петер уцелел?

- Что значит уцелел? Он у меня на руках, - говорю я. - Но они сели на балкон и...

- Их несколько?? - он будто поперхнулся.

- Я видела трех...

- Ты в помещении?

- Да.

- Не подходи к окнам. Говори адрес.

- Гостиница Ритц, ну которая возле Бруклинского моста...

- Понял. Лучше выйди в коридор.

- Я уже.

- Молодец. В холл не спускайся, он стеклянный со всех сторон...

- Ты думаешь, они могут... атаковать гостиницу??

Тут рядом раздался громовой вопрос:

- Кто собирается атаковать гостиницу?

На меня полным паники взглядом смотрел мужчина в розовом галстуке.

- Никто... Папарацци, вот кто!

- А кто приехал? - тут же успокоился мужчина.

- Пэрис Хилтон.

- Но зачем ей тут останавливаться, когда у нее есть собственная гостиница?

- Да?

- Да.

- Ну откуда мне знать? - говорю я ему.

- Простите, - вежливо говорит он и спрашивает: - Вы не видели зажим от галстука, с большим розовым бриллиантом? Где-нибудь тут, на полу, - и озирается на ковровую дорожку.

- Нет, - говорю. - На полу не видела.

И почему я всегда правду говорю? Он тут же настораживается:

- А где видели?

- На вас! - отвечаю.

Не думаю, что это его единственный зажим для галстука, а потому и не испытываю никаких угрызений.

- На себе я его тоже видел, - сник он. - Только час назад.

Вздохнул и побрел по коридору зигзагами, высматривая потерю.

А Томас в это время сказал в трубку:

- Я уже выехал. Буду через пять минут. Ты же на верхнем этаже?

- Да.

- Спускайся на первый...

- Но ты же сказал, что холл стеклянный...

- Не выходи из лифта, если меня еще не будет, а езжай снова наверх. А потом обратно. Поняла?

Ну чего тут непонятного. Сказал бы: "Покатайся в лифте, пока меня нет".

Мы спустились в лифте вместе с любителем лососевого цвета, который решил разузнать, где остановилась Пэрис. Когда лифт съехал на первый этаж, и я не увидела в холле Томаса, я сказала, едва мужчина вышел:

- Ой, я забыла в номере помаду, - и снова нажала кнопку, не успев ответить на его вопрос: "Сообщить вам потом, где она остановилась?"

Четыре раза я прокатилась туда-сюда, собирая по пути кучу народа и притворно ойкая, как только лифт оказывался в холле, и сообщая попутчикам, что забыла в номере "мобильник", "кошелек", "сережки" и даже "гантели". (Ну, случайно вырвалось.)

На четвертый раз я заметила, что на меня косится тот баран за стойкой, и собиралась сказать ему, что нельзя казнить человека за плохую память. Нет такого правила ни в одной гостинице!

На пятый раз я сообщила двум пожилым дамам, что забыла в номере "пистолет" и дамы округлили глаза так, что они по размеру стали соответствовать очкам, одинаково поблескивавшим на их носах. И, собираясь снова нажать на кнопку с буквой "PH", я увидела поверх седых буклей, как в холл вбегает Томас.

Едва я подошла к нему, он встал так, чтобы меня с Петером не было видно с улицы, и торопливо сказал:

- Мы не сможем уйти отсюда до рассвета. Над гостиницей кружит целая стая. Две или три сидят на деревьях прямо у входа.

- Но здесь же сплошные окна. Давай уедем...

- Если мы выйдем, они разорвут нас в клочья, только чтобы добраться до Петера. Тут и армия штата не спасла бы.

Его брови, ровные, как полоски, выражали такую решимость, что он и вправду стал похож на какого-нибудь супер-агента. Вот бы его к тому же звали не так прозаично. Не Томас, а Джеймс. И не Дабкин, а Бонд.

- Где Петера увидели гарпии? - спросил он, снова ведя меня к лифту.

Ну, знаете, я не страдаю клаустрофобией, но если Томас-Джеймс скажет, что мне придется кататься в лифте до самого рассвета, я пошлю этого 007 куда подальше.

- В пентхаусе, - ответила я, выдергивая свою руку.

- Что ты? - нахмурился он.

- Мне надоело кататься в лифте!

Он усмехнулся, толкнул меня за одну из колонн:

- Стой и не шевелись. Я сейчас.

Он пошел к стойке, обернулся, мне пришлось снова спрятаться. Мне было слышно, как он говорит с администратором, но слов отсюда было не разобрать. Может, он притворяется ФБРовцем и приказывает немедленно заложить все окна кирпичом. И вообще, грозит позакрывать все стеклянные гостиницы в городе.

Томас вернулся через минуту, показал ключ:

- Номер. На 11 этаже. Если ты желаешь подниматься по лестнице... - он улыбнулся.

Хм. Ладно, на этот раз прощу его насмешливость. Он берет мою сумку, и мы заходим в кабину.

Номер оказался скромным, но вполне просторным. И смотрел не на гавань, а на город. Томас зашел первым, задернул все шторы и только потом включил свет и пригласил меня с Петером.

- Вроде бы никого не видно, - сообщил он. - Правда, в темноте их трудно увидеть.

В номере было две небольших комнатки: гостиная с телевизором и диваном, и спальня с двумя кроватями.

Томас принес из ресторана кучу еды, причем основная ее часть предназначалась для Петера, например, корзина фруктов и гора булочек на блюде. Мы поели, я уложила Петера спать на кровать в спальне (с одного бока я положила как барьер подушки, а к другому поставила два стула из гостиной, чтобы Петер не свалился на пол), мы оставили открытой дверь и уселись на диване для разговора.

- Так Гермеса Олимпуса вы здесь не застали? - спросил Томас. - И, кстати, я так и не понял, зачем он тебе сегодня понадобился, если он должен заехать за сыном лишь завтра? Если из-за отсутствия амброзии, так Петер спокойно ест и обычную еду.

- Да знаю я, - отмахнулась я. - Но я же тебе рассказала про автоответчик!

- Что Гермес поздравил тебя с Новым Годом?

- Это не главное! И, между прочим, Гермеса Олимпуса мы очень даже застали. Но когда он увидел меня и Петера - то улетел!

Брови-полоски удивленно поползли вверх. И тогда я рассказала обо всем: и о негодяйской записи на автоответчике, и о внезапно подросшем Мосике, и о сбежавшей неизвестно куда со всей семьей вампирше Селии Барментано.

Временами Томас Дабкин округлял рот, а временами хмурил брови, но слушал очень внимательно. Я сказала все, вздохнула и сложила крест-накрест руки на груди. И пока он ничего не ответил, спросила:

- А кто такие гарпии и зачем им Петер? - слово "гарпии" вроде бы звучит вполне безобидно, не то что "маньяк с топором", но я поежилась, произнося его.

- Обитательницы самых глубоких пещер. Как говорится, древние, как мир. Но такие древние они потому, что им удается время от времени поймать...

Я ужаснулась:

- Ты хочешь сказать, дети-полубоги им нужны, чтобы...

Он кивнул:

- Съесть их. И дети-боги, в основном. Потому что полубоги встречаются реже. Все эти дети питаются амброзией. Так гарпии получают свою долю бессмертия.

- Почему никто не сказал мне, что это так опасно! Я бы и носа из дома не высунула!