Лилия Касмасова - Инферняня

- Похитители могли быть на вертолете? - проговорила я.

- Могли. На крыше есть вертолетная площадка.

- Может, это они? - я показала в сторону уже скрывшегося за зданиями вертолета.

Томас не ответил, он размышлял о своем:

- Задвижку можно открыть только изнутри, а вчера она была заперта.

- И я ее не открывала, - сказала я.

- Естественно, - сказал Томас. - Ее открыл похититель, но как он это сделал снаружи? - он осматривал раму.

- Что? - спросила я.

- Ничего. М-да.

Он высунулся в раскрытое окно и, развернувшись, поглядел куда-то наверх:

- Ну надо же!

- Что? - обеспокоилась я.

- Веревочная лестница, - сказал он, - которая заканчивается этажа на два выше нашего.

- И что это значит?

Он не ответил, вернулся внутрь комнаты, раскрыл телефон, щелкнул парой кнопок и быстро-быстро стал докладывать:

- Томас Дабкин, - он вскинул руку с часами. - Между девятью и девятью тридцатью из спальни номера 1108 отеля "Ритц-Карлтон" был похищен полубог не более полугода отроду, около года по выращенности, Петер Гермес Олимпус. Обстоятельства: одно окно оказалось...

Он продолжал говорить и говорить, и делать паузы, когда ему что-то отвечали, но я уже ничего не слышала, я просто сползла на пол и зарыдала. Бедный маленький Петер! Где же он теперь?! С кем?! Ах-хы-ы-ы...

Томас, докладывая в трубку, присел на корточки, обнял меня за плечи. Я уткнулась ему в плечо и вымочила слезами пиджак.

Томас закрыл телефон, усадил меня на кровать, вытащил белый платок и вытер мне щеки.

- С ним не случится ничего страшного. Вот увидишь. Я - на вертолетную площадку. Вдруг там остались еще следы.

- Томас, - я схватила его за рукав, едва он встал. - А вдруг это его мать? Вдруг она его похитила? Если Гермес выигрывает все суды, то может, это ее лишили прав на Петера? А она богатая, и не может смириться...

- Ты о Вивиан Джемисон?

- И на фотографии она какая-то грустная...

- Да может, она вообще ни при чем! А Гермес просто ребячился! И потом, она публичный человек, всегда на виду. Будь у нее сын, это было бы известно. Да и беременность ее была бы засвечена во всех журналах!

- Но...

- Это маловероятно, - Томас снова достал мобильный, выбрал какого-то абонента: - Боб. Привет. Выясни, кто жена Гермеса Олимпуса.

Я дернула Томаса за рукав. Он договорил:

- Боб, ты можешь проверить, сталкивались ли когда-либо Гермес Олимпус и Вивиан Джемисон? Да, она самая. Да. Хорошо. - Томас вышел, крикнул из гостиной: - Не уходи пока.

А я вспомнила, что Вивиан часто носит летние шарфы!

А еще, Петер на нее похож: у него ее глаза - карие, большие, и всегда будто слегка удивленные.

А еще. Что-то она пропала из светских хроник в этом году и я не слышала, что она снимается хоть в какой-нибудь картине! Где, спрашивается, она пропадала?

А еще!!! Петер заплакал, увидев Джемисон в рекламе! Не крем ему был нужен, а она!

Я собралась вывалить все эти доказательства на Томаса, когда он вернется. А пока можно пойти умыться.

Томас вернулся и сообщил, что на вертолетной площадке не обнаружил ничего интересного. Зато Боб раздобыл ему сведения (из диспетчерского компьютера!), кто за последний час улетел с площадки отеля. Один арабский шейх полетел по магазинам и один известный режиссер - а конкретно сам Ричард Швайгер! - приземлился, спустился в гостиницу, сразу вернулся и сказал, что ошибся адресом (он сам был за штурвалом или как там называется руль у вертолета), и тут же улетел. Куда - неизвестно.

Все мои доказательства насчет Вивиан Томас отмел не вполне убедительными контрдоказательствами, типа "Сотни тысяч женщин и даже мужчин на планете Земля любят полосатые шарфы", "У не менее многих карие глаза", а "в журналах она не появлялась, потому, что просто рейтинг ее упал, и вообще, ты что, все без исключения журналы читаешь"!

И "дети разве не плачут часто - по поводу и без"?

- Ну а у тебя-то есть какие-нибудь мысли? - надулась я в ответ на все это.

- Думаю, шарф обронил похититель, - сказал он.

Тоже мне новость!

- Шпингалет открыл снаружи непонятно каким образом, - продолжал Томас. - И зачем-то повесил лестницу, которой было невозможно воспользоваться, чтобы проникнуть сюда.

- Все "непонятно" и "невозможно", - сказала я язвительно.

- Именно так, - ответил он спокойно.

- А знаешь, - вдруг вспомнила я. - Тут же Грыыхоруу живет, он мог что-то видеть! А, ты его не знаешь...

- Знаю, - сказал Томас. - И я уже узнал, что он не живет здесь, он останавливался на несколько часов, вчера, чтобы порепетировать перед актерскими курсами. А после них уехал на работу.

Потом Томас сделал звонок и всегда-на-службе Боб выяснил, что шейх только что расплатился карточкой в "Тиффани", а режиссер неизвестно где, но едва объявится, Боб даст знать.

- Это не шейх, - сказал Томас, сложив телефон. - Никто не станет похищать полубога и отправляться разгуливать по ювелирным.

- Конечно, не шейх! - вскричала я. - Знаешь, у кого в знакомых ходят знаменитые режиссеры?

- Неужели у актрис, - без энтузиазма отозвался Томас.

Конечно, чего ему радоваться, когда такая блестящая идея пришла в голову вовсе не ему!

- Тебе не кажется, - сказал Томас, - что посылать знаменитость похищать сына - глупость? Его узнает каждый встречный! Не говоря уже о том, что знаменитость не захочет быть замешанной в таком скандале.

- Да они постоянно замешаны в скандалах!

- Но не в похищении ребенка. Это уже криминал.

- Но Джемисон его мать! Так что это никакой не криминал, а восстановление справедливости! А Швайгер - он, может, ее новый бойфренд, вот он и согласился ей помочь!

- Ну да, - иронично сказал Томас. - А у Опры роман с президентом Бушем...

- Хм... Если предположить...

Томас оборвал мои слова:

- Тебе всюду мерещатся любовные интриги.

- Да на них мир держится!

- Смотри поменьше сериалов.

Я осмотрелась, ища, чем стукнуть его по голове. Но едва увидела подходящий предмет - вазу с цветами, как у Томаса зазвонил телефон. Боб.

Томас выслушал, сложил мобильный и сказал:

- Знаешь, что поделывает твой Швайгер? Он в "Сезонах", обедает с шишками из "Уорнер Бразерс".

- Ну и что...

- А то. Что это явно ни шейх и ни Швайгер. Но я все же поговорю с ними, вдруг они что-то видели. А тебе лучше вернуться домой и ждать Гермеса.

- Думаешь, я когда-нибудь его дождусь?! Я поеду с тобой.

Он не сказал "Зачем?" или "Без тебя обойдусь". Он сказал:

- Хорошо, - и даже улыбнулся.

Почему?

Шейх оказался смуглым старым дядькой, завернутым в какие-то простыни. Около него толпились продавцы и телохранители, и я не представляла, как мы сможем не то что поговорить с ним, а просто подойти.

К нам подошел продавец и спросил, может ли он нам помочь. Я едва не сказала: "Нет. Мы просто зашли поговорить с мистером шейхом", но Томас ответил: