Виктор Исьемини - Львы и Драконы

Демон сделал эффектную паузу. На стене все замерли, ожидая завершения фразы с понятным трепетом.

— …Если, — продолжил король, — мы не придем к другому соглашению.

— К какому соглашению? — тут же выкрикнул сэр Ирвель.

Выкрикнул с недостойной поспешностью, каковую, впрочем, обитатели замка и сбежавшиеся в Маултон крестьяне вполне одобряли.

— Я дам вам свободный проход, — предложил демон, — всем позволю уйти в Гонзор. Разрешу прихватить ценности и имущество… ну, кроме съестных припасов. Мне, видите ли, армию нужно кормить. И вас, сэр, попрошу остаться со мной.

— В качестве пленника?

— Нет, в качестве гостя. Проедетесь со мной по соседним замкам, расскажете, на каких условиях сдали крепость и подтвердите, что я держу слово. Затем отпущу и вас. Если пожелаете.

Пока шли переговоры, отряды орков дефилировали вдоль стен, окружая Маултон. В их движениях чувствовалась спокойная уверенность.

— Хм, они даже потеснили имперцев? — поинтересовался брат маршал.

Дождевая вода стекала по лысине, по тяжелым доспехам, собиралась в ложбине вокруг нашейника и скатывалась ручейками, когда некромант поворачивался. Гезнур, которому с седла было видно лучше, подтвердил:

— Да, верно. Помогли стрелы с вашими заклинаниями. Они прекрасно работают.

— Даже лучше, чем я предполагал. При стрельбе сверху наконечник зачастую проходит по касательной и не пробивают грудных лат.

— Я велел целить в лошадей. Отец прислал отличных лучников из собственной охраны, но лучше не рисковать… Ага, красные львы снова приближаются, и запас стрел не безграничен… Эй, палач, вели передать приказ наемникам — пусть придвинутся поближе к башням. И трубач пусть будет наготове! Маршал, скоро и вам в бой, имперцы снова теснят мою конницу. Я знаю наших героев, долго они не продержатся, тогда вся надежда на вас.

— Я готов, только дайте сигнал… — прохрипел некромант, натягивая кожаный подшлемник на лысину.

Гезнур не слушал, он наблюдал за перемещениями обвисших мокрых знамен, красные львы снова приблизились к линии башен. У гевских лучников заканчивались зачарованные стрелы, и кавалерия Алекиана, намного превосходящая числом и выучкой, снова теснила противника. Король оглянулся — трубач, заботливо прячущий инструмент под полой, держался рядом и ждал команды. Гевец еще раз поглядел на башни, на вражеские знамена… вздохнул и кивнул трубачу — давай!

Пронзительный звук разнесся над полем — и от башен отделились высокие силуэты, как будто громоздких сооружений стало вдвое больше. Внутри каждого строения находился тролль — они-то и приволокли тяжелые деревянные вышки сюда, на новые позиции. Только троллям с их невероятной силой было по плечу смещать, хоть и медленно тяжкий груз по пахоте. Теперь труба велела им вступить в бой. Гиганты выступили из-за башен и сразу оказались в гуще сражения, взметнулись их дубины, усаженные стальными лезвиями, обрушились на сражающихся… дико взвыли раненные лошади. Наверняка тролли наносили удары, не разбирая, кто перед ними — союзники или имперские всадники. Но, так или иначе, продвижение знамен с красными львами снова прекратилось. Тролли встали в проемах между башен и перекрыли их. Кто из гевских воинов оказался впереди этой линии, те вскоре пали, и теперь имперцам приходилось атаковать каменных гигантов, занимавших удобные позиции в довольно узких проходах. И грязь великанам мешала меньше, чем лошадям атакующих рыцарей. Кавалерия подалась назад, тролли шагали следом.

И снова, едва схватка сместилась от башен на открытое пространство, преимущество имперцев стало очевидно. Они окружили троллей и оттеснили гевских всадников, которые — впрочем, довольно вяло — пытались пробиться на помощь. Тролли ревели, размахивали дубинами, всадники, лишенные подвижности рыхлой почвой, падали под ударами, но упорно атаковали. Тролли оскальзывались в бурой от крови грязи, спотыкались о закованные в сталь трупы… Вот свалился один гигант, за ним другой… Гырмынг протяжным ревом призвал оставшихся сородичей к отступлению. Разъярившиеся имперцы набросились на отходящих… к линии башен Гырмынг пробился в одиночку. Трое рыцарей — гвардейцы в тяжелых латах — подвели коней к башне в центре и слаженно толкнули в стену. Стрелы (простые, лишенные магического заряда) сыпались сверху, не причиняя воинам вреда. Угол основания глубоко погрузился в жидкую грязь, огромное сооружение с протяжным скрипом, заглушающим крики стрелков на верхней площадке, накренилось и начало падать. Лучники в сине-зеленых плащах, визжа и размахивая конечностями, посыпались со стремительно клонящейся верхушки. Треск, грохот, гулкий удар — башня рухнула в грязь и развалилась на куски.

Гвардейцы, обрушившие строение, устремились в пролом, за ними, перебираясь через горы трупов, уже подходила пехота… На флангах, справа и слева от линии башен, имперцы уже сошлись врукопашную с наемниками… Из-за дождя ни те, ни другие не могли пустить в ход луки, тем быстрее они сблизились и вступили в бой…

Сквозь крики и лязг стали проступил ритмичный грохот барабанов, гевская кавалерия отступала и вместо нее в центре поля навстречу имперцам двинулись ровные ряды рослых солдат в черном.

— Глядите-ка, господа, — Алекиан привстал в стременах, указывая в сторону поля боя, — рухнула третья башня, белые драконы валятся в грязь, а наши львы наступают! И дождь прекращается! Это ли не гилфингов знак?!

Рыцари свиты переглянулись, Кенперт вздохнул, а Валент осторожно пожал плечами. Дождь в самом деле прекращался — но что с того? В мокром королевстве дождь постоянно либо начинается, либо прекращается… либо льет сутками кряду непрерывно…

Что же до львов и драконов… Пешие на флангах сражались, увязая в грязи, почти на том же месте, где вступила в бой. Наемники дрались умело и упорно, численно превосходящая имперская пехота потеснила их совсем незначительно, а в центре…

Как раз в тот миг, когда император произнес слова о «гилфинговом знаке», маршал-некромант взмахнул чудовищным мечом и обрушил лезвие на вырвавшегося вперед рыцаря, клинок разрубил толстую сталь на конской груди и рассек плоть, животное с диким ржанием рухнуло в грязь — а длинный меч продолжил движение, как будто никакого препятствия не встретилось ему на пути. Могнакский колдун сделал шаг, меч над его головой завершил оборот и снова с грохотом обрушился на противника — этот рыцарь успел развернуть коня и нанести удар собственным клинком. Тяжелый двуручник, не прерывая вращения, отбросил меч имперца, перерубил пополам туловище в кирасе и конскую шею — два уродливых обрубка, секунду назад бывшие всадником и лошадью, завалились в грязь, исторгая потоки крови, а некромант сделал новый шаг, вращая красное, разбрызгивающее кровавые капли, лезвие… За спиной мистика трещали барабаны, сплоченной массой шагали закованные в доспехи магики, а зомби, ритмично взмахивая зловеще мерцающими лезвиями, черным клином следовали за колдунами, не сбиваясь с шага и не теряя строя. Имперские кавалеристы, следовавшие в задних рядах, не знавшие о новом противнике, продолжали напирать, охваченные общим победным настроем, а с тылу на следом за ними шли пешие воины, проваливаясь по колено в густо взбитую багровую грязь, перелезая через поверженных троллей и груды тел сраженных нелюдями воинов…