Виктор Исьемини - Летний зной

Ривен тоже кивал и соглашался. Потом сам заговорил, дал дельные советы, как службу править, обещал встать на самом опасном участке, всячески ободрил робких, не привычных в дракам вейверцев. Раз уж выпало биться, жизнью рисковать — значит, нужно делать все старательно и с толком. Теперь Гедор кивал и поддакивал. Он был доволен — ладится дело, ладится. Его город будет сражаться и победит. Иначе и быть не может — ведь это его город.

По дороге Ингви разглядывал город — улицы были грязными, даже вечерний сумрак не мог скрыть общего упадка. Ливда не процветала — это чувствовалось в любой мелочи. Освещения отсутствовало, тонкие лучики едва пробивались между запертых ставен. Редкие прохожие сторонились и жались к стенам, завидев многочисленную компанию. На мостовой то и дело попадались лужи и грязь, в темноте их было не видно. Поскользнувшись в очередной раз, Ингви заметил:

— Миленький городок.

Лотрик угадал мысли Ингви и счел нужным пояснить:

— Днем здесь куда веселей.

— Не сомневаюсь, что и вечером бывает весело, — заметил Кари, — какие-то людишки следят за нами.

— Ничего страшного, это разбойники, — успокоил Пекондор, — они за мной тоже поначалу ходили, потом отстали, поняли, что поживы не будет. А теперь и вовсе не побеспокоят, нас много.

— В центре, чтоб ему сгореть, будет получше, — бросил Лотрик.

В самом деле, когда компания покинула район порта, улицы сделались чище и уютней, кое-где даже горели фонари в запертых железных решетках — предосторожность на тот случай, если воришка польстится на дешевый огарок.

Окошки «Золотого жернова» призывно светились в темноте. Ингви отметил, что заведение выглядит на редкость уютно — особенно после того, что приезжие видели в округе порта. Сквозь толстое дешевое стекло нельзя было разглядеть, что происходит внутри, но было очевидно — освещение в «Золотом жернове» яркое, да и музыку было слыхать, хозяин не экономит на мелких удобствах. Вывеска над входом — толстый мельник, восседающий на символе заведения — была аккуратно подкрашена и ярко освещена. Фонарики, разумеется, светили из-за решеток.

В дверях топтался охранник — здоровенный лысый мужик в приличном кафтане. Вид и манеры вышибалы так же свидетельствовали в пользу заведения, как и освещенная красивая вывеска. Верзила оглядел посетителей и с поклоном посторонился — стало быть, счел их внешность достойной.

В зале было светло и уютно, немногочисленные посетители чинно закусывали, в углу играла музыка — лютнист с аккуратно подстриженной бородкой лениво перебирал струны и мурлыкал вполголоса что-то о любви. Хрупкая блондинка подыгрывала на флейте.

Подплыла служанка в аккуратном белом фартуке, предложила проводить к свободному столу, но Томен остановил ее жестом и объявил:

— Нас ждут. Вон там, в углу.

Все глянули в указанную сторону, давешний портовый мальчишка сидел на краюшке стула, поджав ноги в грязных башмаках — должно быть, ему нечасто приходилось бывать в подобных заведениях, и пацана проняла непривычная роскошь, во всяком случае, от его нахальных повадок не осталось и следа. Но, разумеется, все уставились не на сопляка, а на мужчину, которого он привел. Незнакомец занял местечко в темном закутке, спиной к стене. Одет он был в темное небогатое платье, а, когда встал навстречу гостям, Ингви приметил подвешенный к поясу меч. Несколько необычно для горожанина простого звания.

Честная компания протопала в угол, меняла негромко сказал:

— Добрый вечер. Привет, Пекондор. Зачем ты меня звал? Извини, но у меня времени в обрез, так что давай сразу к делу.

Мальчишка из порта обернулся, тут же скорчил жалобную физиономию, подскочил к Томену и принялся клянчить монеты, упирая на сложности, с коими столкнулся, исполняя волю щедрого господина. Он избегал всю Восточную сторону, едва не попался тамошней шпане, он побывал у ворот, где его грозили поколотить стражники, он был там, сям, и повсюду грозили опасности, а разыскал Хромого только у Большого дома, в самом змеином гнезде, где стража и солдаты на каждом шагу, где правильному человеку не дают и шагу ступить спокойно… А еще здесь, в «Золотом жернове», лысый грозил уши оборвать, если будет пачкать своими лохмотьями… сдержанность юного обитателя порта оказалась легко объяснима — он опасался за собственные уши.

Пекондор выдал пацану положенные медяки, а на просьбы прибавить, отрезал:

— Сделка есть сделка. Привыкай, юный герой. А будешь клянчить, заколдую эти монеты, и они прожгут тебе ладони до костей.

— Ты колдун, что ли? — усомнился герой. — Врешь, рыжий, таких колдунов не бывает!

И от избытка чувств парнишка сплюнул на пол. Тут же, откуда ни возьмись, объявился лысый вышибала, ухватил мальца за ухо и поволок прочь, предварительно уточнив, что почтенные гости в услугах этого оборванца более не нуждаются.

Эта сцена отвлекла всех, кроме Кари — тот пожирал глазами парня с мечом, и лицо Счастливчика стремительно бледнело. Наконец он произнес.

— Ну, здравствуй, сын.

— Да, Хромой, — подхватил Лотрик, — это отец твой, чтоб ему желчью изойти, паразиту…

Того, что произошло после этих слов, не ждал никто. Хромой коротко, без замаха, ударил обретенного родителя кулаком в челюсть. Склонился над рухнувшим Кари, улыбнулся и сказал:

— Здравствуй, папа. Гилфинг свидетель, я мечтал о такой встрече.

Когда парень улыбался, на левой стороне лица проступали ниточками белые шрамы, это придавало физиономии Хромого странное выражение.

Карикан сел и потер челюсть. Он старательно делал вид, что не растерялся.

— Я думаю, нам лучше продолжить, сидя за столом, — предложил Ингви. Король заметил, что лысый здоровяк, выпроводил мальчишку и глядит в их сторону. Вышибала прозевал начало трогательной встречи и не вполне понимал, следует ли ему вмешаться.

— Да-да, — подхватила Ннаонна, — но вы не обращайте на нас внимания, продолжайте, пожалуйста. Мы просто тихонечко посидим и посмотрим. Очень трогательная сцена.

Хромой протянул руку отцу и помог подняться.

— Она тебя часто вспоминала, — заметил парень. Он больше не улыбался.

— Я виноват, — буркнул Кари, — и перед ней, и перед тобой. Особенно перед ней, о тебе-то я услышал совсем недавно. Знал бы раньше…

— И тут же примчался, — вставила вампиресса.

Компания расселась за столом, и вышибала расслабился. Однако продолжал искоса поглядывать на странное сборище в углу.

— Я даже не знаю, как тебя зовут, — добавил Кари и в свою очередь попытался улыбнуться, улыбка вышла бледной.

— Меня зовут Хромой.

Меняла тоже поглядывал на лысого у дверей. Когда парню показалось, что здоровяк отвлекся, он снова взмахнул рукой, но Кари был начеку — успел перехватить запястье, и тут же подпрыгнул и зарычал сквозь стиснутые зубы: Хромой ловко ударил его ногой под столом.