Анна Московкина - Исток

— Сам он в жизни бы тебя не нашел. Твой колдун так тщательно оберегал тебя от магов, но не подумал, что от людей тоже нужно поберечь. Валью он проверил тщательно. Но про меня ничего не знал, даже о том, что я существую. Ну, живет менестрель с какой-то бабой, и живет… С вами сыграло злую шутку отношение твоего наставника к женщинам. Тебя-то он к ним явно не относит. Зато я за вами наблюдала.

— И зачем ты пришла?

— Я не люблю Фартов, Айрин. Должна тебя поблагодарить, я давно хотела избавиться от Лоренца, да случая не представлялось.

— Поблагодарила? Вали отсюда.

— Подожди. Тебе будет интересно, что я скажу. Они близко подобрались к Фарту, они и сами еще не поняли, насколько близко. Фарт не знает об этом. Он инстинктивно ожидает подвоха, скоро его соглядатаи заметят возню в долине, может, уже заметили. Но даже если они придут, даже если смогут прорваться в замок, даже с ними тебе отсюда не выбраться, а вот я могу помочь.

— Вот это да! Какое непревзойденное коварство! — почти искренне восхитилась я. Со здоровой долей иронии восхитилась.

— А ты можешь помочь мне. Потому что уйти отсюда живой я тоже не смогу.

— По-моему, ты преувеличиваешь, вон как по Вирице бодро шастала, очень даже живая.

— У них мой сын. И без него я отсюда не уйду.

— Не видела я тут детей. — Но тут же припомнила фуры, плотно затянутые чехлами.

— Они внизу. В подвалах. А мой сын в покоях Агния.

— Слушай, Киата, а ты не думаешь, что Фарт нас подслушивает, есть парочка заклинаний, неплохо действующих при должном умении.

Киата приподняла медальон на цепочке. Опал в центре был расколот.

— Инверсия, к сожалению, он одноразовый и действует недолго, так что предлагаю тебе меня выслушать.

— Вся внимание, — нахмурилась я, вникая в проблемы и планы сидящей напротив женщины, которая за последний месяц только и делала, что предавала доверившихся ей людей, устраивала ловушки и лгала. Она предлагала мне поверить ей, она предлагала помочь ей и принять помощь от нее.

Без гарантий.

Без подтверждений.

Для чего?

— Нельзя сказать, что Лоренц был плохим человеком. Когда мы познакомились, он казался несколько странноватым парнем, но очень приветливым. А у меня, как ты догадываешься, из женихов очередь не стояла. Кому нужна жена, которая на горбу тебя унесет и с одного удара прихлопнет? А время уже поджимало, все девчонки, мои ровесницы — уже замуж повыскакивали, да и мне двадцать первый год шел.

Я согласилась. И уехала сюда. Сначала все было хорошо, на руках он меня носить конечно, не мог, не поднял бы. Но цветочки, клятвы, поцелуи, первая брачная ночь — все было как у людей. Странный он был?.. Да, очень, его даже не особо раздражало, что я продолжала наемничать. Отлучалась на несколько месяцев, а Лоренц будто не замечал. Потом он меня все-таки обрюхатил. Пришлось дома осесть, вот тогда-то я начала подмечать, что здесь нечисто. То они детей привезут и из подвала по неделе не вылазят, то уезжают куда-то на груженых телегах. Дождалась я, пока они в очередной раз на свои вылазки уйдут, и пошла подвалы изучать. А там замок на замке и двери одна другой крепче. Я соблазнила одного из стражников и ключи у него сперла, знала, что не признается, за это тут и убить могут. Осуждаешь? Вижу, что осуждаешь. Не осуждай. Тебе бы даже в голову такого не пришло. Верно, Айрин?

Ты девочка из хорошей семьи, дочка Владычицы, все с тобой с самых пеленок носятся, глаз не спускают. Даже колдун твой, хороший мужик, хоть бабник страшный, все тебя опекал. Чтобы и спать не жестко, и кушать вкусно, и скучно тебе, милашке, не было. А я из простых, Айрин. Из тех, кто сам наверх царапается. Расплачиваясь тем, что имеет. А имеем мы, как водится, немного. Далеко я не прошла, только куда стражников пускают, дальше магическая защита стоит, я на чары всегда слаба была. Но мне и того хватило, куска потом в рот неделю взять не могла. Все воду пила и мужа к себе не подпускала.

У меня сын грудной в люльке плачет, да я и его боюсь, потому что знаю, чей он выродок. Они решили, что у меня расстройство послеродовое, отстали, на мое счастье. На это же счастье, у них там что-то получилось, и теперь они в своих подвалах безвылазно сидели и к ребенку не лезли. Я уж потом поняла, что он-то ни в чем не виноват, но ходу мне отсюда не было, это я сразу сообразила. Два года как в кошмаре прожила, а потом ты Лоренца и убила. Я впервые за эти два года расплакалась. Веришь, нет, Айрин, но плакала я от счастья. Да только недолго счастье это длилось. Еще двое их осталось, и уж они со мной церемониться не стали. Приказ был прост и понятен — я должна привести тебя к ним, иначе сына я не увижу. Я привела, но теперь я снова пленница у собственного свекра. Хотя домом я это место никогда и не считала.

— Ага, — выдавила я. — И что ты предлагаешь?

— Я хорошо знаю замок, стража ко мне тоже неплохо относится. Не косись так на меня. Другого выбора не было. Ключи у меня есть почти от всех дверей, но вот с магией мне не совладать, а ты, говорят, мастерица чары смывать.

— Кто говорит?

— Есть такие. Согласна?

— Я должна подумать — это раз. Надо освободить Валью, два. И мне нужны гарантии, что ты не врешь. Три.

— Моя жизнь — лучшая гарантия. Если хочешь, и Валью освободим. Зачем он тебе сдался только, трус он…

— Не тебе судить. А заманила его сюда ты.

— Мне нужно было прикрытие. А этот дуралей решил преследовать твоих дружков.

— Что мне с твоей жизни?

— Нет смысла тебя обманывать, Айрин.

— И мне нужны мои вещи. Это четыре.

Жарка сладко потянулась, выпростав руки из-под стеганого сукна. Стало холодно.

— Почему убийца? Странная профессия для женщины. — Полукровка распахнула глаза.

Рядом лежал Филипп, синяк слегка сошел, позеленев. Но молодой чародей все равно был хорош, как эльф. Бледная кожа светилась в темноте — до восхода солнца было еще далеко.

— Не убийца. Каратель. И это не твое дело.

— Такая красивая и убийца. — Филипп зевнул, повернулся на другой бок и зарылся поглубже в покрывало.

— Прекрати лезть к ней… — буркнули справа, где окопался Солен.

— Ты вызовешь меня на поединок? — закончил Филипп.

Жарка сдавленно хихикнула.

— Он может, — добродушно отозвался Хорхе, сидевший у костра, теперь была его очередь караулить.

— Ничего, я тебя научу, как переносить даты сражений, — не открывая глаз, вставил Майорин, который, казалось, крепко спал.

Первым засмеялся дворянин, за ним остальные.

Колдун натянул поводья, остановился. В мохнатом снежном ковре оставались полукружия конских следов, наполнялись талой водой, но снова подмерзали.

— По крайней мере, мы точно знаем, что здесь ничего нет. — Лошадь эльфа перешла на шаг, поравнявшись с колдуновой Потехой.