Анна Московкина - Исток

Жарка, привычно укрываясь тенями, бесшумно шествовала по коридорам. Замок делился на два крыла, объединенных центральной частью. То тут, то там виднелись подготовленные, но не взведенные ловушки. Полукровка достала из мешочка на шее кусок пергамента и карандаш, быстренько зарисовала увиденное, обозначив также и самые подозрительные места. И продолжила осмотр. Башенок было пять, четыре оказались смотровыми и примыкали к стенам, с главным зданием никак не сообщаясь, но пятая — самая высокая, несимметрично вылезала из левого крыла. Она нарушала всю композицию замка, будто была построена по нужде, вопреки задумке строителя.

Левое крыло разительно отличалось от центральной части. На окнах парчовые занавеси, ковер узорчатый, стены обиты деревянными панелями. Жарка поплутала по левому крылу и, расслабившись от запустения, чуть не столкнулась со стражниками, еле успев в последний момент вжаться в стену.

Как ни странно, лат на стражниках не было, но оба они были при оружии. Они шли молча. Между ними шла Айрин.

— Не нравится мне все это, — сообщил Редрин Филин придворному архимагу.

Вместо ответа Орник Мадера провел рукой по седеющей бородке. Государь продолжил:

— То, что вы затеяли, грозит войной, сударь архимаг.

— Милостивый государь! Боги с вами! Мы ли?

— А кто? Вы, Владычица Ильма и мой брат. Айст строчит мне послание за посланием, и все как одно вопят вопросом: что происходит?! Мой брат требует незамедлительно возвести его если не в короли, то хотя бы в консулы или князья. Владычица устроила охоту на химер, в существовании которых я, надо признать, еще сомневаюсь. А вы всему этому потакаете и склоняете меня к пособничеству, уговаривая быть лояльным. Тогда резонно задать вопрос: а вы, Орник, готовы к войне с Цитаделью? Есть ли в Инессе сила, способная противостоять магам Цитадели? Или опять рубите сук не по себе?

— Ваша милость, Редрин, позвольте…

— Не позволю! — рявкнул Филин. — Замолчи, дай договорить! Дворяне хотят больше земель и квот на содержание, в Сауринии бардак, в Грионе бардак! В Луаре только и ждут, когда мы увязнем в междоусобице… А ты мне толкуешь об оппозиции, которая вроде как существует, но ни одного доказательства, кроме вашей мышиной возни, я так и не видел!

— Хотите голову химеры? — спросил Мадера.

— Не хочу. Не надо тыкать меня носом в труп мальчишки, который притащил мой брат. Твои соглядатаи вернулись? Что они говорят?

— В том-то и дело… Ваша милость…

— Мадера, прекрати лебезить и лизать мне зад, а то меня так и тянет проверить, не сел ли я в медовую лужу!

— Вернулся Горан, он ничего не обнаружил.

— Значит, доказательств нет?

— Остальные пропали.

— Значит, нет?

— Десять доверенных людей пропали без вести. Разве это не доказательство?

— Вызови Яриния, бес тебя подери. Пусть пустит своих…

— Нет! Редрин, я ему не доверяю.

— А-а! — протянул государь, выпучивая и без того круглые навыкате глаза. — И тут заговор! Значит, еще и Яриний! Кто еще? Кухарка пытается меня отравить, стражник на воротах на тебя странно косится, первый советник ночами точит кинжалы, а второй тайком подмешивает слабительное в компот первого?

— Нет, ваша милость! Кухарка ворует мясо, но ровно столько, сколько ей положено, стражник на воротах, тот, который дежурит по нечетным числам, спит с женой дежурящего по четным. Первый советник ночами пишет трактат об управлении государством и надеется через месяц-другой вам его показать, а второй страдает лунатизмом, отчего гуляет по ночам. И да, он пытается подсидеть первого советника, но у того, несмотря на написание трактата, хватает времени, чтобы мешать злодейским помыслам, умудряясь воровать все неглупые идеи второго.

— Хм… Какая осведомленность, вы забыли, что второй советник состоит в любовной связи с княгиней… Впрочем, оставим имена.

— Забыл, — согласился Орник, — но коли вы столь много знаете о своих подданных, то почему слепо доверяете Яринию!

— А вот тут еще интереснее, Мадера. Ибо Алимарн считает, что я слишком слепо доверяю тебе! И, думаю, вы оба правы. Я не даю тебе разрешения открыто вступать в конфликт с Цитаделью, и скрытно тоже. Так и передай Ильме и моему брату.

— Ваша милость! Редрин!

— Довольно. Что по луарскому конфликту? Где послы?

— Я не занимаюсь этим вопросом, ваша милость. Я колдун, — огрызнулся Мадера.

— Тогда иди отсюда. И где мой советник? Трактат пишет?

— Успокойся, Мадера. Не пори горячку. Сядь, выпей. Нам не привыкать действовать за спинами государей. Сделаем как обычно.

— И как?

— Не мы развязали эту войну, не нас и судить!

— Но он хочет доказательств!

— Значит, я предоставлю доказательства. У меня похитили единственную дочь, похитили, чтобы бессовестно использовать как тупой источник силы! Как метод воздействия на мое хладнокровие и на мои решения! — Ильма сложила пальцы под подбородком. — Это нельзя простить.

— Вы воспользуетесь этим?

— Я воспользуюсь всем. — Владычица сузила глаза. — Я воспользуюсь всем, что у меня есть, Мадера. Всем…

В библиотеке не было окон. Сквозняки вредят фолиантам, свиткам, особенно тем, которым больше тысячи лет. Так же им вредит и магия, даже самая простая, даже чистая сила может нарушить хрупкое равновесие старости. Агний Фарт с ужасом смотрел на полсотни световых сгустков силы, парящих под потолком. Он специально возил свечи из Луара, зажигал не больше одной единовременно.

— Фарт! — кликнул его Аарский младший. — Вы больше переживаете за свою шкуру или за культурное наследие?

— А?

— Милсдарь Агний, очнитесь. Я говорю, что сюда идут инессцы. И их достаточно, чтобы разобрать ваш замок по камешку.

— Замок готов к обороне! — буркнул Кавель Фарт.

— Нет никакой обороны. Хенрик прав.

— Отец! Но это же наш замок!

— Как только мы вступим в бой с инессцами, Владычица объявит войну. Мы не готовы. Оставим замок, пусть чувствуют себя дураками.

— Как не готовы? А химеры, а войска?

— Войска в Цитадели, химеры неуправляемы, как и исток. Мы уйдем и вернемся позже. Вернемся так, что у них будут поджилки трястись!

— Но… — Кавель печально склонил голову. — А как же библиотека, вещи…

— Ценное вывезем, — тихо проговорил Фарт. — Что успеем… Остальное сожжем. Можно, конечно, сделать еще кое-что…

— Все было так, как нам хотелось бы видеть. Мир не изменился. Мир вообще меняется с немалым трудом и с большой неохотой. Тот, кому судьба пророчила пахать землю, — пахал, кому обещали золотые горы и немалые успехи, получал и первое и второе, идя по головам тех, кому напророчить забыли. Те, у кого что-либо не случилось, канули в Лету, ибо такова судьба большинства. Нет, мир не изменился, он шел по накатанной и будет идти и впредь. Однажды закончится вражда магов и колдунов, ведь никакая вражда не длится вечно. И добро всегда побеждает зло, а право называться «добром» получают победители, ведь они смогли доказать это право. Так, однажды победившие маги Цитадели будут возносить хвалу торжеству прогресса и просвещения. И назовут прогресс и просвещение добром. А если Инесса сломает Цитадель, то колдуны скажут, что остановили бесчеловечные дела магов. И назовут «добром» гармонию природы, естественный круг развития всего сущего.