Вадим Крабов - Рус. Склонный к Силе

Гелиния не заметила, как падала в песчаном лабиринте. Просто вдруг по глазам резануло яркое солнце, а по спине чувствительно ударила земля, вдавив в спину какой-то берестяной бочонок с какой-то снедью. Она не вникала в сборы, купила готовый набор.

Поморгала, охнув, села и только теперь блаженная улыбка сползла с её лица. Знакомый одичавший сад, в десяти шагах забор «Закатного ветерка».

— А-а-а! — завыла как волчица и заколотила по поникшей траве.

«Обманул! Сволочь, обманул! Как он мог, я его любила!!!», — к горлу подкатил ком, и сразу хлынули горькие слезы обиды.

Но постепенно пришло отрезвление. До сих пор на губах держался Его вкус, не смывался слезами. Он обнял, поцеловал… признавался в любви, обещал жениться, назвал Солнышком…

«Точно! Ну и хитрец… хитрее меня», — она уже, шмыгая носом, улыбалась, — «обещал взять… так и сказал — беру, обещаю… но я-то еще не дала согласие! Да он уговаривать меня будет, а я подумаю еще, помучаю… Величайшая, береги его, прошу тебя!», — с этими мыслями медленно брела вдоль забота к единственным воротам виллы.

Спешить ей некуда, счастье уже пришло. Много ли надо девице для счастья?

В первый день сделали четыре перехода, и каждый раз выходили в тайге. Рус едва не заработал дежа-вю — так местный лес напоминал родной, Пермский. Только без мусора. Сосны, ели, пихты, березы, осины с опавшей красно-желтой листвой и куча остального до боли похожего. Были и отличия в виде незнакомых деревьев и кустарников. Эрлан не работал экскурсоводом, а Рус не спрашивал о незнакомых растениях. Часто встречалась непуганая дичь, но тут Рус не являлся специалистом, сравнить с земными не мог. Натыкались на грибы и ягоды, которые Эрлан с удовольствием ел на отдыхе. В смысле ягоды, на грибы время не тратили. Пробовали и Рус с Леоном. На любителя, вкус напоминал сырую калину. Наверное, это и была она. Городской житель в этом не разбирался и калину не любил в любом виде.

— Что это было, принц? — хмуро спросил Эрлан во время первого перерыва.

Рус, находясь в блаженном состоянии, не обратил внимание на тон вопроса.

— Новая разработка Хранящих — «тропа» на небольшое расстояние. Снял координаты за стенами города и отправил туда. Ворота рядом, деньги у неё есть, зайдет в город. А там или сразу домой отправится или дождется посланников от отца. Пиренгул, поди, догадался. То, что отправится за нами — блеф. Не такая она и дура. Где нас найдешь? — «а ведь точно!», — внезапно всплыло в голове, — «а я повелся! Вот дурак…», — но подумал почему-то с нежностью.

— Ты не переживай, Силы прокачал совсем мало, на мой переход хватит, — они решили создавать «тропы» по очереди.

Эрлан не ответил.

Только перед первой ночевкой, в свете костра Рус заметил, что хмурый этруск избегает смотреть на него.

— Что с тобой, Эрлан? Ты чем-то встревожен?

В ответ он засопел и неожиданно взорвался:

— Ты же обещал, принц! — вскочив, закричал он. Помимо его воли вокруг него закружились Духи, — ты еще не царь, но и цари врут не так прямо! Ты обещал взять её с собой и сразу нарушил обещание! Чего стоят твои слова, Рус!?

Леон встал наизготовку, закрывая Руса, воздух зазвенел от напряжения. Рус медленно поднялся и сказал как можно мягче:

— Ах, вот ты о чем… Вспомни, что она сказала. Она сказала «берешь меня?», я ответил «беру, обещаю». Вспомнил? Я и не собираюсь нарушать этого обещания, я беру её замуж. Я ей так и сказал, когда шептал в ухо. Надо следить за словами, Эрлан, — высказался и спокойно сел на войлочную подстилку.

Этруск криво усмехнулся. Духи успокоились, и он последовал их примеру.

— С тобой надо следить за языком, принц. Хм, — усмехнулся уже не так криво, — а ты хитер. Твой отец тоже считался хитрым, а результат — сожженный труп. Прости, если тебе больно, но это правда. На каждого хитреца найдется еще хитрее.

— Ничего, Эрлан, я никого из семьи не помню. А ты сам, так ли прост? Когда ты написал письмо обо мне? Я еще не давал согласия, — Рус заставил груссита поклясться в отсутствии злого умысла и тот сделал это охотно.

Эрлан открыто улыбнулся:

— Тогда я думал, что тебя можно увезти силой.

— Тут ты ошибся, могучий этруск, — в разговор встрял успокоившийся Леон, — мы все в нем ошибались. И он не хитрый, он умный. Это разные вещи.

— Я сейчас покраснею, Леончик! — жеманно произнес Рус и обстановка окончательно разрядилась.

— Да, принц, хочу предупредить. С этим обещанием ты осложнил себе жизнь.

— В смысле? — удивился «принц».

— Да потому что тебя непременно постараются женить. После победы, конечно, и будут хорошие варианты.

— Знаешь что, Эрлан. Я не женился бы ни на ком, кроме Гелинии в любом случае, обещание здесь совершенно ни при чем.

— Давайте спать, — остановил разговор Леон, — развели тут женюсь — не женюсь. Как на таком холоде жениться?

Надо же — пошутил! В кое-то веки! Эрлан улыбнулся, а Рус, зная слабое чувство юмора друга, расхохотался.

Зря Леон переживал. На войлочной, странным образом не намокающей подстилке, под легчайшим пуховым одеялом, да еще и в теплой одежде спалось даже жарко. А трава за ночь заиндевела — зима дышала в затылок.

Рус проснулся ночью и вдруг понял истинную причину своего согласия на эту авантюру с престолом. Его заманили слухи об этрусках, напоминающих былинных богатырей и Эрлан только подтвердил этот образ. Вдобавок длительная усобица, напомнившая историю древней Руси. Возможно, даже наверняка он ошибался, но хотел оказаться в чем-то родном. Все-таки скучал по Земле. А природа? Один в один — Россия, не изгаженная цивилизацией. Точно описал Эрлан. Теперь с удовольствием дышал морозным воздухом, ловил родные запахи хвойного леса и чувствовал себя вернувшимся в отчий дом. Но только погостить… наверное.

Место встречи верхушки партии грусситов поразило Руса в самое сердце.

Большой сказочный терем. Три башенки, переходы, надворные постройки под общей крышей, высокое парадное крыльцо, ступеньки которого устилал красный ковер. Стены сложены из толстых бревен, острые покатые крыши обшиты медными листами, наличники, коньки, ставни, столбы и другие доски парадного подъезда покрывала искусная резьба. Точь-в-точь рисунок теремка из детской книжки.

Вид теремка потянул Руса в сказку. Он показался таким нереальным, что захотелось послюнить палец и потереть этот яркий рисунок. Только живые дымки из кирпичных труб спасли сухость пальца, вернули парня с небес на землю, ткнули носом в жестокую действительность. Завтра с утра здесь начнется «Совет в Филях». На роль Кутузова, по словам Эрлана, назначат его. Но сейчас вечер и подсвеченный закатным солнцем терем смотрелся особенно сказочно. Возможно, днем Рус бы так не поразился.