Вадим Крабов - Рус. Склонный к Силе

— Держись среди нас, принц, — говорил Эрлан.

— Я сам приму решение, где мне держатся, — резко ответил Рус. Никто не возразил.

Сам Рус, взвесив объемную, рассчитанную на габаритных этрусков кольчугу, не стал облачаться, надел только шлем, с трудом подобранный Буранчиком — голова маловата. Снова никто не возразил. Воин знает, что делает.

Место сбора — поляна за частоколом терема наполнилась дружинниками. Холодное осеннее солнце потужилось и растопило первый снег, образовав хлюпающую кашу из смеси грязи и желтой травы. Шестеро жрецов выстроились в линию и ждали только отмашки князя. Дождались и с силой воткнули посохи в землю. Возникли шесть Звездных троп, да таких больших, что можно легко войти вдвоем. Без лишних команд, четко сохраняя строй, колоннами по двое в светлые провалы «троп» двинулись воины, ритмично, как на параде, чавкая сапогами. Только восемь человек, принц со свитой, месили грязь не в ногу.

Вышли в пятидесяти милях от резиденции князя, ближе к границе, прямо к табуну единорогов. Животные встретили людей радостным духовым оркестром. Часть побежала искать старых хозяев, часть осталась ждать новых.

— Буранчик, восемь скакунов новым дружинникам! — скомандовал князь, — вы как, принц, отдельным десятком пойдете?

Ответил Эрлан:

— Назначай десятника, князь, у нас никто со степняками не сталкивался.

«А ведь он прав», — подумал Рус, — «даже я Великого Похода в глаза не видел». Драголант серьезно кивнул и крикнул:

— Димигрид, сюда! — через несколько мгновений к ним подскочил серьезный сорокалетний воин:

— Слушаю, князь!

— Принимай восьмерых новиков — они твой десяток. Растолкуй, как держать строй, остальное они умеют. Приступай, — после этих слов скрылся в размеренной армейской суете.

Вскоре вездесущие мальчишки подогнали единорогов, принесли седла и чуть ли не волоком притащили тяжеленные тюки, оказавшиеся броней для скакунов — железные пластины соединенные кольчужными сочленениями.

Рус понял — местные кочевники не считали убийство единорога кощунством. Принял своего пегого скакуна и с грустью вспомнил Воронка: «Ты прости меня, друг, но так надо. Я тебе все объяснил и ты со мной согласился. До встречи и знай — я тебя не брошу…», — с этим мысленным монологом надевал на «Пегаса» (так сам назвал пегое животное) броню и седло. Ростичар ненавязчиво помогал, а десятник хмуро наблюдал за неумелыми действиями принца.

— Ты кто, новик? — наконец, поинтересовался он, — мелок ты для нашего племени, больше на пирена похож.

— Этруск я, — гордо ответил Рус, — просто ростом не вышел. Что, не бывает? — остальная «свита» с любопытством молчала.

— Я не встречал, но, говорят, бывает. Готовы? По седлам! Стройся в линию, — грусситы беспрекословно выполнили приказ. Рус впервые выстраивался линию и беззастенчиво пользовался Духом Слияния с Животными, — не Призывать, аргостовы дети! Рано еще, — десятник заметил Духа, а Склонность к Силе Геи Рус попросту «выдавил».

— Виноват! — ответил Рус и убрал «друга». Но свою цель он успел выполнить, Пегас стал слушался без поводий.

— Значит так, вы люди опытные, за исключением одного, разберетесь и ему поможете. Держитесь рядом со мной и слушайте, сейчас скомандуют выдвижение… — и точно. Не успел он это произнести, как раздался приказ:

— Сотням начать выдвижение! — сразу раздались команды сотников, — первая!… вторая!… - далее полусотни и дошли до десятков:

— За мной, парни! Пока держитесь просто рядом, идем на соединение. Слушайте внимательно…

— Сейчас кочевник наглый пошел, нападают большими ордами. Чтоб этим груссам с гроссами в Аргольте париться! — в сердцах выкрикнул он и «новики» незаметно переглянулись, — как только заново заварушка с принцем началась, это где-то с год уже, так царь увел от нас войска! Пирены сразу обнаглели. Да что я говорю, сами увидите, на своей земле воюем! Отступаем, людей в тыл отводим, а там пахоты чуть и кроме беженцев своих дармоедов хватает!

— Голодают? — поинтересовался «принц».

— Пока нет, но все идет к этому, — нахмурился десятник, — наболело, парни, скорей бы хоть кто-нибудь победил! Тьфу, делят неизвестно что, неужели Френом не видит?

— Бог все видит, — хмуро ответил Карлант, — и ему нужен лучший!

— Вот и выясняли бы один на один, зачем войска с границы отзывать?

— Верно говоришь, — поддержал его Рус, — любят они там, наверху в солдатики играть.

— Чего!? — не понял Димигрид, не поняли и остальные. Нет, суть понятна, но причем здесь куклы?

— Управлять воинами, как игрушками. Им развлечение, а на простых людей плевать, — принц высказал такую ересь, что если бы не был принцем… Свита уставилась на него, как на умалишенного, а десятник согласился:

— Правильно изрекаешь, молодой, но лучше в это дело не лезь, себе дороже. Мне можно, я на границе.

— Когда будешь объяснять строй, десятник! — прорычал Ростичар, самый ненавистник гроссовцев (почти всю его семью вырезали или отравили).

— Да, отвлекся. Простите, парни, накипело. Слушай сюда! Тактика простая. Их много, не меньше десяти сотен будет, могу поспорить, а нас две наши, княжеские, да три ополчения итого пять.

— Ополченцы… — поморщился молодой Люболан.

— Это ты зря. Все — бывшие вояки, да поросль, которых пока из дома не выпустили, но умений уже нахватались и без склонности к Призыву никого нет. Сила! А пирены мелкие, вот как ваш товарищ, как тебя?

— Рус.

— Один на один не лезут, гурьбой нападают, но нам это даже лучше — гоняться не надо. Главная задача нашего строя — держать общую защиту, вклиниться в их лаву, расстрелять магов — они позади держатся, а потом рассыпаться по одному, чтобы соседу не мешаться и рубиться. Побегут как зайцы, проверенно! Тысяча на пятьсот — расклад в нашу пользу.

— А если две на пятьсот? — поинтересовался Эрлан.

— Тогда сложнее, — нахмурился десятник, — разведка сказала пять сотен, значит, удваиваем — больше в астрале не размажешь… Френом с нами, парни! Пусть порадуется хорошей драке!

Десяток Димигрида поставили на левый фланг «клина». Держать строй на левом фланге значит скакать одним темпом, следя за тем, чтобы рог твоего единорога находился в трех локтях левее крупа переднего-правого животного; ни приближался, ни отдалялся. Руса поместили в центре десятка, отделив от кромки строя девятью — десятью всадниками, то есть в глубине левого крыла «клина». Не раскрывая инкогнито, князь все же приберег принца от глупых случайностей, да и сам находился не впереди, а в центре.

По раскисшему полю единороги скакали не быстро, что не очень хорошо, но и противник находился в таких же условиях, что успокаивало. Скоро, через статер орда выскочит из низины, рассыплется в лаву и тогда раздастся команда «Строй!». Надо призвать Духов, дать им приказ на «единение» и еще внимательней держаться переднего-правого всадника, не обращая внимания на стрелы и огненные структуры. «Кто выпадет, парни, тому первому конец и товарищей подведет. Будьте уверены — не пробьют они общую защиту!», — наставлял Димигрид. Когда «клин» войдет в лаву, надо не обращать внимания на вопли степняков, а слушать приказы своего полусотника. Он указывает цель — мага, по ней и стрелять залпом. Хоть одна стрела со Знаком, да доберется. Подавив всех склонных к Силе, а их в тысяче не больше двадцати — тридцати, рассыпаться самим (после приказа!) и давить и давить, пока не побегут.