Джин Вульф - Пыточных дел мастер

Семь лет я занимался этим, и тут, стоило нам решить явные и косвенные проблемы, связанные с хранением, и вплотную подойти к началу первой со времен основания библиотеки генеральной ревизии фондов, глаза мои истаяли, точно свеча. Тот, кто вверил моему попечению все эти книги, ослепил меня, чтобы я понимал, кто печется о самих попечителях…

— Если вы не можете прочесть письма, сьер, — сказал я, — я буду рад прочесть его вам вслух.

— Верно, — пробормотал мастер Ультан, — я и забыл… Киби прочтет — он хорошо читает. Возьми, Киби.

Я вызвался держать канделябр, а Киби развернул хрустящий пергамент, торжественно, точно воззвание, поднял его и начал читать для нас троих, стоявших в крохотном круге света среди огромного скопища книг:

— От Гурло, мастера Ордена Взыскующих Истины и Покаяния…

— Что? — удивился мастер Ультан. — Так ты — палач, юноша?

Я ответил, что — да. Воцарилась тишина, затянувшаяся настолько, что Киби принялся было читать снова:

— От Гурло, мастера Ордена Взыскующих…

— Подожди, — велел мастер Ультан.

Киби снова умолк, а я продолжал стоять с канделябром в руках и чувствовал, как к щекам моим приливает кровь. Наконец мастер Ультан заговорил, и голос его звучал так же ровно и обыденно, как в тот раз, когда он сообщал мне, что Киби хорошо читает.

— Не припоминаю, чтобы я имел какое-либо отношение к вашей гильдии. Впрочем… Ты, безусловно, знаком с нашим методом пополнения рядов?

Я признался, что незнаком.

— В каждой библиотеке, согласно древним заповедям, имеется особый зал для детей. В нем собраны книги с яркими картинками, какие нравятся детям, и некоторые простенькие повествования о чудесах и приключениях. Дети посещают эти залы во множестве, но ни для кого не представляют интереса, пока не выходят за их пределы.

Он запнулся и, хоть лицо его не выражало ничего особенного, у меня появилось впечатление, будто он опасается, что его слова могут причинить боль Киби.

— Однако порой библиотекари замечают ребенка, все еще в нежном возрасте, который мало-помалу выбирается за пределы детского зала и вскоре забрасывает его совсем. Такое дитя в конце концов обнаруживает на одной низкой, но неприметной полке «Золотую Книгу». Ты никогда не видел этой книги и уже не увидишь, так как вышел из возраста, коему она соответствует.

— Прекрасная, должно быть, книга, — заметил я.

— Воистину так. Если меня не подводит память, переплет ее — из черного клееного холста, должным образом поблекшего на сгибах. Несколько тетрадок вываливаются из блока, несколько гравюр вырвано, но это удивительно красивая книга. Если б я мог найти ее снова… хотя теперь книги для меня закрыты.

Одним словом, этот ребенок в свою пору находит «Золотую Книгу». Тогда являются библиотекари — точно вампиры, по словам одних, или же, по мнению прочих, словно добрые крестные. Они заговаривают с ребенком, и тот присоединяется к ним. С этих пор он — в библиотеке, где бы ни находился, и вскоре родители больше не знают его… Я полагаю, примерно так же ведется и среди палачей?

— Мы, — объяснил я, — берем детей из тех, что попадают в наши руки еще совсем маленькими.

— Мы делаем то же, — пробормотал Ультан, — и потому вряд ли имеем право осуждать вас… Читай, Киби.

— От Гурло, мастера Ордена Взыскующих Истины и Покаяния — Архивариусу Цитадели. Приветствую тебя, брат!

Волею суда на нашем попечении состоит персона возвышенного положения, именуемая шатленой Теклой; его же волею заключение означенной персоны должно быть комфортабельным настолько, насколько это не выходит за рамки здравого смысла и благоразумия. Дабы могла она коротать время до завершения своего пребывания у нас — или же, как мне было указано передать: пока сердце Автарха, чья снисходительность не знает ни стен, ни глубин моря, не смилуется над ней — просит она, чтобы ты, согласно должности своей, снабдил ее определенными книгами, а именно…

— Названия можешь пропустить, — сказал мастер Ультан. — Сколько их, Киби?

— Четыре, сьер.

— Значит, никаких препятствий… Продолжай.

— …за что мы были бы тебе весьма обязаны. Подписано: «Гурло, мастер Ордена Взыскующих Истины и Покаяния, в просторечии именуемого Гильдией Палачей».

— Известны ли тебе книги, перечисленные мастером Гурло, Киби?

— Три из них, сьер.

— Очень хорошо. Найди и принеси. А четвертая?

— «Книга Чудес Урса и Неба», сьер.

— Прекрасно — экземпляр имеется меньше чем в двух чейнах отсюда. Найдя остальные тома, ты можешь встретить нас у двери, через которую этот юноша — боюсь, мы уже слишком долго его задерживаем — вошел в хранилище.

Я хотел было вернуть Киби подсвечник, но он показал жестом, чтобы я оставил его себе, и удалился рысцой по узкому проходу меж книжных полок. Ультан, ступая уверенно, точно зрячий, направился в противоположную сторону.

— Я хорошо помню ее, — сказал он. — Переплет коричневой дубленой кожи, золотой обрез, раскрашенные вручную гравюры Гвинока; стоит на третьей снизу полке, прислоненная к фолианту в переплете из зеленой ткани — по-моему, это «Жизнь Семнадцати Мегатериан» Блайтмека.

Большее частью для того, чтобы показать, что я не отстал (хотя его острый слух, несомненно, улавливал мои шаги позади), я спросил:

— А про что она, сьер? Я хочу сказать — книга об Урсе и небе.

— Ну и ну! Ты задаешь такой вопрос не кому иному, как библиотекарю? Наша забота, юноша, есть сами книги, а не их содержание.

Судя по тону, он посмеивался надо мной.

— Я думал, вы, сьер, знаете содержание всех этих книг…

— Навряд ли. Но «Чудеса Урса и Неба» — стандартная работа трех-четырехсотлетней давности. Сборник общеизвестных древних легенд. Из них, на мой взгляд, наиболее интересна легенда об Историках, повествующая о временах, когда любая легенда могла быть прослежена до полузабытого факта, ее породившего. Я полагаю, ты сам видишь противоречие. Существовала ли в те времена и эта легенда? Если нет, как она могла возникнуть?

— А про каких-нибудь гигантских змеев или крылатых женщин там нет, сьер?

— О да, — ответил мастер Ультан. — Но не в легенде об Историках…. — Он наклонился, тут же выпрямился и триумфально показал мне небольшую книгу в растрескавшемся кожаном переплете. — Взгляни-ка, юноша. Посмотрим, не ошибся ли я.

Пришлось поставить канделябр на пол и присесть возле него. Книга в моих руках была такой старой и заплесневелой, словно ее ни разу не раскрывали за последние сто лет, но название на титульном листе подтверждало правоту старика. Подзаголовок же гласил: «Почерпнуто из печатных источников эпохи столь давней, что суть их навеки скрыта от нас во мраке времен».

— Итак, — спросил мастер Ультан, — не ошибся ли я? Раскрыв книгу наугад, я прочел: «…при помощи каковых изображение могло быть выгравировано столь искусно, что все оно, будучи уничтожено, могло быть воссоздано заново из малого кусочка, каковой мог быть любой частью оного изображения».