Денис Агеев - Падший демон. Дорога в никуда

— Как он выглядел? Во что одет? Каков возраст? Черты лица?

— Каждый раз он приходил в разной одежде. Чаще всего в простолюдной или походной, без особых примет. На вид ему лет пятьдесят. Седоват. Лицо всегда строгое, немного недовольное. Черты лица непримечательны. Обычный мираниец, — устало и как-то отстраненно проговорил лжепослушник.

— Он всегда приходил один? Или с ним был еще кто-то?

— Сначала один, но последние два раза на встречу он брал еще одного человека. Тоже аристократа, только молодого и глуповатого. Скорее всего, помощника.

— Они о чем-нибудь говорили между собой? — продолжал атаковать вопросами глава Ордена. Ему невесть как хотелось докопаться до истины.

— Говорили. В основном о политике и современном устройстве общества. Заказчик всегда был чем-то недоволен. Прямо не говорил, но было ясно, что он очень не любит императора.

— А что именно они узнали о планах Ордена?

— Факт нападения и захвата империи. Он видел все ваши секретные бумаги.

Отца Тобольга постигло смятение. Какой-то оборванец, по недоразумению оказавшийся в числе послушников, говорил о столь тайных вещах, как его личный план революции. О нем знали только избранные, да и то о многих деталях глава Ордена пока умалчивал.

— Плохие вести, — пробубнил отец Тобольг, прижав ладонь к подбородку. На мгновение ему яростно возжелалось придушить наглого шпиона, что так дерзко обвел его вокруг пальца. Но он тут же взял себя в руки, прекрасно понимая, что в данный момент думать необходимо холодной головой.

Воцарилось задумчивое молчание.

— Что будем делать? — нарушил тишину голос брата Трайка.

— Теперь кто-то знает о моем плане, — задумчиво прошептал отец Тобольг, будто даже и не слыша вопроса. Впервые за многие годы он почувствовал бессилие. Кто-то оказался умнее и проворнее его. — Но кто? Неужели кто-то из приближенных императора?

Глава Ордена еще некоторое время озадаченно пялился на пол, но вскоре его глаза оживились. Он поглядел на брата Трайка и быстро заговорил:

— Мне срочно нужно в столицу. Сегодня же.

— Но, ваше святейшество, а как же…

— Сейчас важнее другое, — перебил его отец Тобольг. — А позаботиться о подготовке Несущих Справедливость у меня есть кому. Вы же, брат Трайк, будьте крайне бдительны. Мы больше не должны допустить подобного. Если среди нас завелся предатель, значит вера слабнет. А это может привести к очень тяжелым последствиям.

— Конечно, ваше святейшество! Служу Создателю и Ордену!..

— Вот и славно. Проверяйте всех, кого только заподозрите. Но с тем эликсиром поосторожнее. Не переусердствуйте.

— А что делать с ним? — брат Трайк кивнул в сторону Егрия.

— С ним? — глава Ордена снова помрачнел. — Отдайте его брату Шпату. Пускай порезвится как следует. Он любит вытаскивать правду из лгунов. Но не доведите до смерти. Возможно, он еще нам пригодится.

— Все будет сделано, как вы сказали, ваше святейшество, — покорно кивнул инквизитор.

Глава Ордена похлопал его по плечу и вскорости покинул казематы.

Городская площадь Анаграда была полна людей. Народ галдел, суетился. Непонимание, возмущение и страх витали в воздухе, как дым во время пожара. И волнение было отнюдь не напрасно — в центре города происходило действительно очень странное событие.

— Люди, теперь вы видите, на что способны властьдержащие! — размахивая руками, вещал старик в инквизиторской рясе. — Они давно возжелали сделать это. И… сделали! Посмотрите, посмотрите на этих несчастных бедолаг, совсем недавно отдавших души Создателю. Они хотели лишь одного — набрать воды, но им не дали этого сделать. Их лишили жизни. Беспощадно. Бесцеремонно. Безумно.

Инквизитор махнул рукой в сторону городской водокачки, вокруг которой особенно толпился народ. Впрочем, близко к строению с постоянно бухающим механизмом, качающим воду в город, никто не подходил. Его уже успели оцепить инквизиторы. Братья Ордена разложили несколько трупов вдоль стены. Один из них — худой человек в красной рясе — склонился над телами, видимо, пытаясь установить, что стало причиной смерти. Хотя это было не обязательно — налицо признаки отравления зеленой шипучкой. Лица несчастных приняли серо-зеленый оттенок, на коже выступили крупные волдыри.

— Они считают нас лишь материалом. Рабами, с которыми можно делать все, что угодно, — продолжал навязчиво говорить старик. — Сегодня их милость решила отравить воду, завтра они возжелают принести жертвы отродьям Бездны. Это, — рука снова указала на трупы, — только начало.

На лицах собравшихся застыла обескураженность. В речи ненавистного инквизитора многим слышалась истина.

Тем временем брат Ордена в красном плаще подошел к старику и начал что-то увлеченно говорить. Глаза того удивленно расширялись с каждым услышанным словом. Он участливо похлопал его по плечу и снова обратился к народу:

— Дорогие мои, несчастные жители Анаграда! Самые страшные опасения подтвердились: эти несчастные были отравлены зеленой шипучкой — самым сильным ядом богохульных демонопоклонников. Вы понимаете, что это значит? — последние слова инквизитор выкрикнул на одном дыхании.

Народ засуетился. Тревога нарастала, в дальних концах толпы зашумели недовольные голоса.

— Среди них колдуны! Безжалостные богохульники! — старик указал на замок императора.

И словно в ответ на выкрик инквизитора, створки внутренних ворот отворились, и оттуда выехал небольшой отряд гвардейцев во главе с самим Ламандом Тараном, командиром личной гвардии императора. И видно было, что настроен он явно недружелюбно. Высокий, поджарый, облаченный в легкую кольчугу, Ламанд уверенно держался в седле, что придавало его внешнему виду строгость и многолетнюю дисциплинированность. Чувствовалась школа Влайдека Второго.

— Господин Прогериус Адалион, — раздался низкий голос командира. — Настоятельно рекомендую вам и вашим людям прекратить клеветать в адрес его величества и сейчас же покинуть площадь.

— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне?! — в голосе старика перемешивались недовольство и ярость. — Вы, — теперь палец указывал на Ламанда, — и подобный вам нечестивцы оскверняете саму суть нашего учения и образа жизни. Своими выходками вы подвергаете опасности все государство.

— Уверяю вас, ни император, ни кто другой из его приближенных не был замешан в случившемся. Это какое-то недоразумение. Поэтому я прошу вас покинуть площадь, дабы не случилось ничего непоправимого, — голос главного гвардейца заметно похолодел, рука опустилась на рукоять меча.

— А теперь вы мне угрожаете? — ухмыльнулся инквизитор. Повернулся к толпе и, воздев руки к небу, заговорил. — Жители Анаграда, узрите же акт совершенного беззакония и бесчеловечности. Я разоблачил властьдержащих в ужасающем грехе против народа, и теперь они желают лишить меня жизни.