Владимир Ильин - Повелитель миражей

Механизм открытия окна сам по себе проворачивается на внутренней створке, потом — на внешней, ближней ко мне. Окно гостеприимно распахивается, пропуская меня вместе с креслом внутрь. Увы, такую громадину по лестнице уж никак не затащить — слишком габаритная. С мягким стуком кресло состыковалось с полом. Мой путь через огромный город завершился. И казалось бы, что странного в парашютисте? Так нет же, объективы камер сотовых телефонов, направленные пальцы и сотни взглядов сопровождали меня все время от технических доков до дома. Впрочем, внимания мне хватило еще вчера, во время преодолений заторов, так что в интернете наверняка уже полным-полно видео. Главный босс прогнозировал тысячи гневных комментариев про безопасность окружающих, правила полетов и наличие разрешений, проблему скорых помощей, но на самом деле людей заботит то, что они стоят, а кто-то едет. К счастью, дальше интернета это не уйдет, а значит и меня напрямую не коснется. Вот коллеги и, в некотором роде, начальство Ода-сана не постеснялись поинтересоваться. В свою очередь, мой босс не постеснялся посетовать на трудности работы и еще тысячу проблем, так что собеседники довольно быстро грустнели и завершали беседу. Мне же посулили скорые подходы с переманиванием к себе, причем не стращали карами и не уговаривали остаться. Мол, сам решай — хочешь ли ты работать на тех, кто привык брать без спроса то, что им хочется. За что и получили вполне однозначный ответ — а кто станет ценить непостоянного человека? Так что мы поняли друг друга, я надеюсь.

Кресло величественно разместилось в главном зале. Стропы я срезал, парашют скомкал ветром и закинул на крышу, а аварийный маячок выключил сразу же, как понял, что данный предмет прекрасно впишется в интерьер. Казалось бы, все просто великолепно, так почему все еще есть некое ощущение неправильности? Хм, по-моему выход на кухню у меня был справа, а тут слева, и выход в спальню с другой стороны, именно там, где сейчас стоит та самая девушка, с проблемной дверью.

— А-а! — завизжала сиреной девушка и метнула в меня горсть непонятно-чего. И откуда столько звука в такой хрупкой фигурке?

— Простите, я ошибся, — вежливо поклонился, пытаясь не смотреть на очаровательные ножки, на всю длину просматривающиеся из под коротенького шелкового халата.

Что-то молотом ударило в грудь, выбив воздух. Активация доспеха, но поздно — ноги скованны, тело нелепо падает на пол. Не даю совершиться падению и подлетаю к потолку, взгляд на ноги — а это что еще за? От пятки по колено все переплетено прочным зеленым растением. Зубастым растением! С сотней маленьких, но быстро растущих пастей, словно у растения-мухолова. Будучи в шоке, не заметил, как товарка зеленого кошмара опеленала правую руку. Ну уж нет! Лезвия воздуха даруют свободу, мягко перекатываюсь к кухне и тут же взмываю в воздух — ноги пронзает дикой болью от проросших по всему полу шипов. Удар воздуха заставляет бетонную плиту пола мелко вибрировать, но всего-то временно пригибает живучих тварей! От пола ко мне протягиваются хищные лианы, в центре комнаты уже вырос небольшой кустик, что пытается пробить мой щит тысячами иголок. Так дело не пойдет! Сотни воздушных серпов выкашивают флору, воздух наполнен едким запахом. Как бы не отравиться — вихрь выкидывает зелены хлам на улицу, струя чистого воздуха прочищает легкие.

Гостиная вновь просматривается, но прогнозы завершить конфликт малоутешительны — девушка сосредоточенно выписывает руками фигуры очередной техники и с очередным выдохом выпускает на меня шесть бегающих кустов. Я хотел было посмеяться, пока не увидел здоровенные такие пасти из отточенных деревяшек. Хуже того — две особи сразу же прыгнули на потолок и уже через секунду вцепились в щит. Пока шинковал двоих, сумасшедшая соседка покрыла дальнюю стену зеленой листвой и вновь выписывала что-то руками. Не убивать же ее! Очередная пара тварей свалились вниз жертвой садовника-любителя. Я перевел было дыхание, когда вся зеленая стена в буквальном смысле выстрелила в меня лесом отростков, моментально окутав, словно коконом, щит и принялась его сжимать. Ну уж это перебор! Вихрь воздушных лезвий косарем-передовиком прошелся по обстановке. А еще мне стало плохо, мир помутнел и начал недобро раскачиваться вокруг — видимо, или токсины в воздухе или какая-то гадость зацепила кожу. Надо завершать. Открываю рот в зевке — сфера высокого давления прижимает, словно гравитация, все вокруг к земле. Трещит сминаемая мебель, хрустят листья и стебли. Теперь можно очередной волной воздуха, словно совком, собрать все в угол. Девушка выглядит не очень хорошо — бледно, устало, но не сдается. Делаю то, что должен был сделать в самом начале — тело красавицы мягко опадает на пол. Все таки без воздуха люди не живут, какими бы крутыми не были.

Главное счастье — кресло уцелело! Вот он, триумф мощи и качества!

— Ты как? — фиксирую девушку оковами воздуха и привожу в порядок кислородной маской пополам с легкой затрещиной.

Мне в ответ сверкает гневный взгляд и льются столь знакомые слова на родном языке. Песня! Жаль, что матерная.

— Такая красивая, приличная девушка, и так некрасиво материшься, — отвечаю ей на том же языке осуждающе качаю головой.

Через пару секунд до нее доходит и она, наконец-то успокаивается.

— Ты что тут делаешь, извращенец? — тем не менее ярости и гнева — хоть ложкой черпай.

— Окном ошибся, прости, — виновато развожу руками, — Карлсон я. А у вас варенья, кстати нет?

— К-кто? Какой Карлсон? — сбивается соседка.

— Который живет по-соседству. На крыше то — бардак! Ремонта сто лет не было, уж я то сегодня видел.

— Ты что тут делаешь? — чеканит слова красавица.

— У меня кресло, — демонстрирую ей свой Трон, — негабарит! Пришлось через окно, а тут — какое окно, кто разберется? Вот моя дверь справа, так? Значит, мне налево — а тут ты. Ну вот как так?

— Поворот после входа в подъезд учел? — успокаивается соседка и пытается вырваться из захвата, — выпусти меня!

— А ты не будешь пытаться меня убить? — уточняю на всякий случай.

— И вовсе я не пыталась, — мило бурчит, — Да если бы я хотела…

— Угу-угу, вот и отлично, — отпускаю воздух.

Девушка растеряно осмотрела следы бойни вокруг, хотела было что-то сказать, но сбилась и вновь вернула маску гнева.

— Мое платье! — рассерженной кошкой прошипела соседка, — мое единственное платье! В котором я завтра должна пойти в школу! Ты его на полоски нашинковал!

— Я дико извиняюсь, — в очередной раз поклонился я, — готов купить новое.

— Моя мебель! — очередной стон, — только утром привезли, вместе с дверью, которую выломал один придурок по-соседству.