Владимир Ильин - Повелитель миражей

— ДИ-И-ИМАА, ВЕРНИСЬ НЕМЕДЛЕННО!

— Мамам нельзя нервничать! — донеслось до меня, — И мамам нельзя стоять на сквозняке!

Я попытался убрать с лица счастливую улыбку и прибавил ход. Ничего, подружатся. Обязательно подружатся, потому что в другом случае мне хана.

Чуть позже я слетал на Урал — именно там, в добротном срубе, не перекосившемся за многие столетия существования, дожидалось завещание. Легендарное место встречи прадеда и его жены знали все дети в нашей семье — нам не говорили, мы сами лезли в хроники рода и отыскивали ответ. Вот и пригодилось.

Бумаги были переданы в руки юридического отдела Авиновых, а еще через три месяца в империи разразился огромнейший скандал — суд над кланом, что предал само понятие чести. Вместе с этим были открыты еще десяток дел о возврате присвоенной собственности и неэффективном использовании предприятий. Общая сумма исков была грандиозной.

Общественность отреагировала бурно и открыто поговаривала о войне на уничтожение, но клан среагировал быстрее. Несколько родов, изначально противившихся идее предательства и не связанных с уничтожением своего рода, сами зачистили клан от скверны. Поговаривают, что в этих родах никогда не было такого количества мастеров и учителей, что принимали участие в операции, но кого это волнует? Еще через месяц мир и спокойствие вновь воцарился в империи. Не такое уж и большое событие произошло, в самом то деле, чтобы обсуждать его годами.

Кояма Кента обнаружил пропажу на следующий день. Охрана еще утром доложила о странном реве в ночи, но из-за запрета, не рискнула проверять сектор с корпусом старого клуба.

В его душе не было злости или недовольства — лишь глухое раздражение на потерю времени. Неужели мальчишка думает, что он отступит? Еще никогда Коямы не отдавали своего.

Кента лично отправился к заносчивому подопечному. Предстояло обозначить его позицию под суровым солнцем японских территорий, но вежливо и предельно деликатно, как умел только он сам. Парень должен почувствовать свою вину, а не обиду.

Мягко остановилась машина, выпуская ценного пассажира. Седой старик с неожиданной резвостью зашагал с воротам — вот уж кто не жаловался на здоровье, не смотря на седьмой десяток. Какие-то секунды и в семи метрах перед ним широкие ворота, а за ними наверняка то, что ему с удовольствием вернут временные хозяева особняка.

Неожиданно высокая жилистая фигура встала между Кентой и его целью, будто бы вынырнула из кустов, что украшали подножие стен.

— Кояма Кента, — улыбнулся и слегка поклонился японец в приветствии.

Черты лица старика заострились, руки сами собой начали складываться в смертельную технику.

— Хейга, — словно выплюнул старик, — Уйди с дороги и я оставлю тебя в живых.

Воздух загудел от напряжения, словно под линиями высоковольтных передач.

— Нет, — улыбнулся старый враг и не подумал сдвинуться с места, — Но можешь напасть на меня, на родовых землях Хейга, первым. Ну же, я жду, — и недобро ощерился.

— Вы сдали эти земли на сотню лет, — на мгновение Кента слегка растерялся, но только на мгновение.

— Мы отдали земли за этими стенами, — уточнил охранник, показывая на трехметровую преграду, — А я стою на тонкой зеленой полосе родной земли, — он указан на метровое расстояние от дороги до стен, — Потому тебе придется пройти по ней, чтобы добраться до семьи парня. И я этого не допущу.

— Этой мой человек! И не тебе указывать, что мне делать! — не сдержался старик и перешел на крик.

— Ты потерял право ему покровительствовать. Трижды не смог защитить. Отказал в просьбе. Но плату принял сполна, — осуждающе покачал головой Хейга, — Договор расторгнут.

— Думаешь, тебе все позволено? Ничего, придет время и… — прорычал было Кента, но был невежливо прерван.

— Сомневаюсь. Лисы — плохие воины, это каждый знает, — непонятно сказал охранник и победно улыбнулся в спину обозленного старика, шагнувшего прочь.

Через день после приезда Березина с Урала.

— Он вернулся, господин, — в уверенной фигуре и властном взгляде вряд ли кто смог опознать того нелепого 'Громилу', что суетился возле другого нелепого персонажа — бойкого старичка с тросточкой.

Ныне этот старик смотрелся совсем иначе. Квинтэссенция власти, ее концентрация в каждом плавном движении усохшего тела.

Одна правда была в том представлении — он был действительно болен. Говоря проще, он умирал.

Кожа стянула череп страшной маской, глаза выцвели, но умирающий клещами цеплялся за жизнь. Умирать не хотелось, особенно сейчас — на пике могущества и власти.

— Маска с ним? — шепнул он громиле.

— Нет, — покачал тот головой, — В доме тоже нет. Господин… а если маски и не было никогда?

— Баронесса Амилла Фон Лютвиц, родилась в тысяча четырехсот тридцать втором году. Объявлена пропавшей без вести после поездки в Россию, согласно родовой записи в тысяча четырехсот пятьдесят седьмом. В Тысяча пятьсот двадцатом году некая Амилла выходит за Вячеслава Березина, чудом спасшегося из окружения, — непослушные губы старика пересохли от короткого монолога, — Дай воды.

— Господин, а если это другая Амилла? — 'громила' осторожно поднес бокал к губам старика.

— Быть может и так, — выдохнул старец и откинулся на подушку, — Значит, все зря.

— Зато мы лишили Кояма будущего мастера, — улыбнулся адъютант, — Мне передали запись, вас она порадует. У Кенты такое лицо — сердцу тепло.

— Да, забавно получилось, — слегка улыбнулся глава рода, в душе горько переживая неудачу с маской. А ведь была надежда…,

— Он даже сейчас не понимает, что потерял, — продолжил громила, — А мы всего-то подчистили записи полиции.

— Как жаль, что мне его не пережить, — закрыл глаза старец, чтобы больше их не открыть.

Громила осторожно слил содержимое стакана во флягу, спрятал ее в карман и тщательно протер бокал перед тем, как поставить на стол.

Еще один препарат — и из глаз выкатилась одинокая слезинка, а за ней вторая.

— Медики! — взревел трубный голос, и тут же в двери вломился десяток профессионалов, что терпеливо дожидались вызова.

Громила знал, что уже поздно. Вскрытие и анализы покажут обычную картину смерти от старости — почетную, если вспомнить сколько войн прошел умерший.

Бессмертие — слишком лакомая цель, чтобы отдавать другому. Пацан скорее всего не знает, где маска, но быть может, его клан невольно даст подсказку? Надо выждать год и продолжить поиски.

— Господин! — массивное тело бухнулось на колени и прижало к голове холодеющую руку, — Не оставляйте нас, господин!

The End.