Владимир Ильин - Повелитель миражей

Через два часа ожидания охрана сопроводила до особняка главы клана. Вместо дворца или комплекса построек — обычный дом, хоть и большой для одной семьи, но куда как скромный, если сравнивать с тем, что должно быть у такого человека по статусу в той же России.

Небольшой прямоугольник комнаты, из мебели — низкий столик и футоны — мягкие подушки под колени, на которых так непривычно сидеть любому европейцу. Впрочем, присесть мне никто не предложил. Моя просьба и обстоятельства дела уложились в тройку предложений. Рассказ весьма прост — подруги детства самовольно поехали в чужую страну, убивать лидера моего клана, ради моего же счастья. Их поймали и планируют убить. Как вариант — требуют крупную сумму денег за выкуп. Но потом все равно убьют. Я не верю в честность Матвеева, но верю в подлость и желание сделать мне больно.

— Нельзя спасти весь мир, — мудрое изречение, обезличенное, равнодушное было мне ответом.

Какое ему дело до моих проблем? Зачем ему лезть в дела чужой страны, ради чего?

— Я готов отдать эти деньги вам, только спасите девочек, — мне останется компания Ито, так что бедствовать не буду. Вот уж не чувствую разницу между 'много денег' и 'очень много денег', а между 'любимые живы' и 'мертвы' — она огромна.

— Ты отступишь — они согласятся на предложение Кавати, — спокойная фраза так и подначивает вступить в спор, но это бесполезно. Он не понимает или не хочет понять. Для Матвеева моя боль куда ценнее выкупа. Боль и отчаяние человека, что разрушил все его планы.

Горько. Кояма не нужны деньги. В мире власти есть валюта, куда более ценная — измеряется она просьбами и услугами. Человек напротив меня может попросить оказать ему услугу и решить мою проблему. Достаточно телефонного звонка. Но тогда он потеряет одну просьбу и станет обязанным эту же просьбу другим. Я и моя проблема не стоят таких потерь.

— Умоляю вас, — ноги подгибаются в коленях, я склоняюсь перед тем, кто обещал мне помощь, но видит свое обещание куда иначе, чем я.

Чьи-то руки поднимают меня с колен.

— Иди домой, к жене и ребенку.

Чьи-то руки уводят меня из комнаты, из дома, из квартала Кояма. Я осознаю себя, стоя перед закрытыми воротами, разворачиваюсь и ухожу.

Что остается? Авиновы — тоже решение, но оно мне не понравится.

Мой тесть увидит проблему по-своему, я уверен. Для него задача очень простая: есть две конкурентки Тани, есть возможный урон семье его дочери на двадцать пять миллиардов. Решение: Кавати должны умереть раньше, чем глупый зять наделает глупостей.

Торговаться с ним? Вот уж бессмысленная затея. Предлагать ему деньги? А зачем ему финансы, которые уже принадлежат его дочери?

Ода-сан и его покровитель — тоже глухо. Им нужен раб, а не личность. Раб должен приносить прибыль, а не создавать проблемы.

Родной дом, родной пьянчуга-охранник, родное трио учителей, родная жена, что обеспокоенно подхватывает меня за локоток и уводит в наш дом.

Я не хотел говорить, замкнулся в себе в поисках решения, но его не было. Полагаться на чудо, на удачу — верх безответственности, любая ошибка обернётся смертью дорогих мне людей. Без железного плана ехать куда бы то ни было бессмысленно. Сознание царапала гаденькая мысль: мол, забудь, отступи — и жадность заставит врагов согласиться на предложение Кавати. Зачем им трупы, если можно получить хоть какие-то деньги? А если нет — что будет тогда? Смогу ли я жить с такой ношей — не знаю.

— Попробуй думать вслух, помогает, — шепнули на ушко и прижались к спине, обняв сзади, — Я умею хранить тайны.

— Тебе не понравится, — я качнул отрицательно головой.

— Кто-то близкий попал в беду? — женская интуиция в действии.

— Да, — вынужденно согласился.

— Те симпатичные японочки? — без желания подначить уточнила Таня, — Из-за которых ты умирать передумал?

— Они.

— Расскажешь мне о них? Эй, никуда не пущу, пока не расскажешь! — а я всего-то хотел взять чай со столика.

— Небольшой род, все богатство которого — в древней истории и одном из семи виртуозов страны. Занимаются складами и логистикой.

— Не надо мне досье, — цапнули зубами возле уха.

— Полтора десятка лет назад был конфликт, не война, а так — стычка. Столкновение унесло двух сыновей главы клана, оставив сиротами Ай и Юко, тех самых девушек. Их дед был вынужден вернуться к управлению делами, но вряд ли бы он справился, если бы не невестки. Матери девочек воспитывали дочерей вместе, словно от одного мужа. Они привыкли так жить, привыкли к любви двух мам и обещали друг другу найти себе мужа, чтобы никогда не расставаться и растить детей совместно. В тринадцать лет в их жизни появился я. Все началось с ненависти, а завершилось совместной постелью с парализованным мною и вызовом деда, чтобы, заставить его признать меня их мужем.

— Бедняжка, — прыснула смехом Таня.

— Угу, очень смешно. К тому времени глава рода уже знал о моих проблемах и всеми силами старался оградить свой род от возможной войны. Я и не знал, что виртуозы способны кого-то бояться, но у Кавати Макото страх перешел в фобию — он боялся уничтожения своего рода.

— Разве покровительство Коям не решило все твои проблемы на родине?

— Я сомневаюсь, что это покровительство вообще существует, — качнул я головой, — в любом случае, я пытался поговорить с Кавати. В результате мне дали четко понять, что лучше не появляться в их доме и будет правильным забыть наши отношения.

— И потом ты решил помереть, но отомстить?

— У меня никого не было, — хмыкнул в ответ, — Сейчас у меня есть ты и сын, а раньше никого. Потерять второй раз семью — это страшно, понимаешь? В первый раз от меня хотя бы не отказывались, а во второй жить не хотелось.

— Что же случилось сейчас? — невеста мягко перевела беседу к главной теме.

— Дурость, глупость, любовь, безумие, — вздохнул я, — Они отчего-то решили, что смерть главы моего клана позволит нам быть вместе.

— Стоп, они в России? — опешила Таня.

— Именно. Они решили убить главного злодея во всей истории и попались, — ссутулился я.

— Но это же бессмысленно! Убьют одного — придет другой.

— Забавно, но определенный смысл в их действиях есть, — неохотно признался я, — На моем клане позор. Многих смерть главы вполне устроит, а вместе с ним последует смена правящей ветки главного рода. Таким образом, клан очистится, хоть немного, от крови моих близких. А дальше — грызня за власть, и будет уже не до далекой Японии и денег, прикрытых фамилией твоего отца.

— Сказал бы папе, он все бы решил гораздо раньше, — буркнула Таня, — Слушай, а давай я ему позвоню? — вскинулась она.

— Раньше с твоим папой мы чуть друг друга не поубивали, там не до разговоров было. А сейчас звонить нет смысла — твой отец человек выгоды, а ее тут для него нет.