Рэй Карсон - Книга шипов и огня

Его губы, влажные и теплые, прижимаются к моему лбу.

— У каждого есть сомнения, — шепчет он. — Молись, несмотря на них. Господь покажет тебе, что делать, когда настанет время.

Он легко колет мой палец, и палец слабо пульсирует. Он держит мою руку над очагом, на котором мы готовим пищу — никакого прекрасного алтаря в этом удаленном месте, — пока капелька крови не падает на шипящие угли. Он подталкивает меня к Белену, который протирает и перевязывает мой палец с благоговейной аккуратностью. Затем я сажусь около стены, закрываю глаза и глубоко дышу, чтобы успокоить бурлящий желудок.

Таинство заканчивается слишком быстро. Чья-то рука сжимает мое плечо. Я поднимаю глаза и вижу доброе лицо отца Алентина.

— Время, Элиза.

А я не могу пошевелиться.

— Если ты хочешь обратиться ко всем, тебе надо сделать это сейчас.

— А что, если они не послушают?

Он не отвечает. Я кладу пальцы на Божественный камень и делаю судорожный вдох. «Господи», — шепчу я. Но я не могу закончить молитву из-за внезапного прилива силы, поднимающейся из моего живота по позвоночнику и расходящейся по рукам, словно мягкий свет. Мои глаза раскрываются шире, челюсть отпадает, пальцы нервно дергаются.

— Элиза?

Я оглядываю собрание. Они сидят, скрестив ноги, их в основном молодые лица сияют в свете огня факелов и надежды. Они смотрят на меня в ожидании. «Я должна сделать именно это», — бормочу я удивленно. Ужас все еще здесь. Мои ноги подобны каменным колоннам, Алентин помогает мне подняться. Но в животе со страхом смешивается и сознание правоты. Отец Алентин ведет меня к булыжнику. Я не поднимаюсь на него, зная, что не смогу удержать равновесие.

Алентин садится передо мной, и я оказываюсь единственной, кто стоит.

— Что же, привет, — говорю я выразительно.

Несколько приветствий и кивков.

— Меня зовут Лючера-Элиза де Рикеза, принцесса Оровалле. И я… м-м-м… Носитель Божественного камня.

Кто-то поднимает брови и удивленно охает — видимо, из новоприбывших.

— Я гостила некоторое время у короля Алехандро де Вега, в его столице Бризадульче.

Вдруг я понимаю, что провела в пустыне больше времени, чем с королем.

— Там я присутствовала на Совете Пяти, созванном по поводу войны. Я знаю, что нас ждет впереди, и знаю, каков план короля, и могу вам сказать, что этого будет недостаточно. Алехандро не собирается присылать помощь. Мы должны защищать эти земли самостоятельно.

Я не решаюсь просвещать их, какую роль сыграла в этом решении, но мое лицо горит, потому что я знаю правду.

— Ты уверена? — спрашивает кто-то.

Я поворачиваю голову в сторону, откуда донесся голос.

— Я уверена. Впрочем, он может послать небольшой отряд для помощи в эвакуации.

Помещение взрывается паникой. Желчь заполняет мое горло, я вижу боль на их лицах, они чувствуют себя преданными. Но мне надо, чтобы они разозлились. Я складываю руки за спиной и жду, когда они успокоятся и снова станет тихо.

— Мы не можем искать помощи у короля, — говорю я, когда они вновь слушают меня. — И мы не можем рассчитывать на защиту со стороны князя Тревиньо. Как я понимаю, две огромные армии готовятся выступить на Джойю Д'Арена. Король Алехандро, возможно, сможет отразить нападение одной армии, но вряд ли двух. И я не знаю никакой защиты от огня анимага. — Я качаю головой. — Их много, нас мало. Мы измождены и изранены. Они взрослые мужчины и женщины, а мы, в основном, дети. Нам неоткуда ждать помощи. Короче, мы не можем воевать с Инвьернами и выжить.

Я репетировала эти слова несколько дней, но боюсь, что они звучат слишком рано.

— Тогда мы погибнем благородной смертью! — восклицает кто-то. Следует рокот одобрения, хотя некоторые смотрят на пол пещеры в молчании.

— Благородная смерть — это миф, — заявляю я. — Его изобрели пострадавшие от войны, чтобы как-то объяснить ужасное. Если мы умрем, то только так, чтобы дать кому-то жить. Единственная благородная смерть — та, что дает возможность продолжаться жизни.

— Ты предлагаешь отступать? — Это мягкий голос Умберто. Даже в свете огня я могу разглядеть разочарование на его лице.

— Не совсем. — Я улыбаюсь ему, его присутствие меня успокаивает. Мой личный охранник, как лорд Гектор при Алехандро. Умберто не может справиться с собой, он улыбается мне в ответ.

Люди волнуются. Я должна изложить им свои мысли прежде, чем они утратят доверие ко мне.

— Последние несколько дней я много и долго думала о том, как мы можем нанести поражение Инвьернам. Но, разумеется, поразить их здесь, в Стране Холмов, невозможно. Мы не можем победить Инвьернов, значит, нам не надо пытаться это сделать. Но это не значит… — Я поднимаю руку, чтобы остановить ворчание несогласных. — Это не значит, что мы не будем сражаться. Я верю, что мы можем и что мы должны это делать.

Мои слова правильные и правдивые, и я шагаю туда-сюда, потому что мои руки и ноги полны энергии.

— Но мы не должны участвовать в битве! Наша цель — обеспокоить их. Изнурить. Запугать. Мы станем духом смерти, приходящим к ним по ночам, мы будем гадюками, спрятавшимися на их пути. Мы будем Мальфицио, проклятием их жизни. Да, в конечном итоге они преодолеют огромный путь через наши холмы и достигнут Алехандро и прибрежных владений. Но к тому моменту, как они это сделают, они будут измотаны тройным надзором, истощены из-за прекращения поставок, они будут бояться за свои жизни, потому что не будут знать, когда Мальфицио ударит вновь.

Я хулигански и искренно улыбаюсь, говоря:

— Если мы будем умны и осторожны, я думаю, мы сможем дать королю большое преимущество. Я думаю, мы можем помочь ему в этой войне. Но не может быть героев, не может быть благородства в бессмысленных смертях. Наша задача — ужалить их и жить, чтобы ужалить вновь.

Они кивают друг другу, шепча слова одобрения. Я почти убедила их.

— Но нас только пятьдесят! — кричит юноша. Это Хакиан, безмолвный компаньон нашего пустынного путешествия. — И многие из нас ранены. Кто-то даже хромой. А многие — слишком малы, чтобы держать оружие.

— Да, и те, кто не может сражаться, получат еще более важные задания.

На этих словах несколько голов вскидываются, глаза широко раскрываются. Я внезапно понимаю, что самые маленькие, страдавшие больше других, могут стать моими самыми преданными последователями. Мне надо лишь убедить их, что они нужны.

— Я уверена, многие из вас могут быть искусными сплетниками. Вам надо будет распространять в деревнях слухи о Мальфицио, духе мести, поднимающемся против Инвьернов. Вы должны поощрять слухи, хотя у вас не будет непосредственного знания. Но слухи эти должны добраться до противника очень быстро. Тогда вы и вернетесь. Другие будут собирать сон-траву. Столько, сколько мы сможем найти. Третьи будут готовить оружие, сравнимое с оружием врага. Впереди так много работы, что каждая рука, каждый рот, каждый ум будет необходим.