Татьяна Бражник - Зеркало

— Почему? — заинтересовался Верен. — Вам что-то показалось странным.

— Видите ли, господин. Тинэ на анакрионе означает «зло». Но имеется ввиду не только нечто противоположенное абсолютному добру, а любой негатив. Зависть, ярость, гнев, раздражительность, лень, обжорство… Много чего.

— И в чем суть? — не понял Дарен.

— Просто я подумал, что господин Ратмир никогда не был ангелом, вот и все. Ничего особенного, мысли вслух.

— Ты мне поможешь? — не дал заболтать себе зубы Сэт. — Потом проси у меня что угодно.

— Боюсь, то, что хочу я, вы мне дать не сможете.

— Ты не станешь мне помогать из-за него? Потому что твое проклятие снимет только Ратмир?

Николай задумался, перекатываясь с носка на пятку.

— Убить вы его все равно не сможете. А добровольно он меня не освободит. Так что я ничего не потеряю, оказав вам помочь. Как говорила моя мать, а за добрые дела нам воздастся с троицей. Но к библиотеке я тебя на пушечный выстрел не подпущу. Какая книга и что смотреть?

К уговоренному времени Хранители пришли в главный банкетный зал. Под него было специально отведено целое крыло замка. Размером он был с неплохой школьный стадион. Из витражей во всю стену лил предзакатный золотистый свет. Солнце провесит на небе еще около четырех часов, но его лучи уже утомились и расстилаются по земле, не жаля. Слуги заканчивали последние приготовления. Хорошенькая женщина лет сорока поправила цветы в вазе и осмотрела стол, придирчиво выискивая малейшие недостатки в сервировке. Заметив краем глаза вошедших Хранителей, женщина вздрогнула, нервно сжала губы, поклонилась молодым людям и поспешно вылетела из зала.

Пахло розами. Их здесь было не меньше чем полтысячи. Белые, классные, коралловые, желтые и, самый любимый цвет Ратмира, черные. Великий старец всегда удивлялся, как черные розы могут сочетать в себе зловещую траурность и хрупкую нежность.

Хранители не спешили подходить к столу. Каждому из них в тот момент хотелось бежать как можно быстрее из этого паучьего логова, но ни один не показывал страха. Встреча с Ратмиром, крепко усевшемся в Алином теле, не предвещала особой радости.

Стрелки на больших мраморных чесах, встроенных в стену, сомкнулись. Ровно шесть вечера.

— Простите нашу непунктуальность, — услышали Хранители у себя за спиной негромкий голос и не сговариваясь отшагнули в сторону, — господа Великие маги сейчас же подойдут, проходите же к столу, не стесняйтесь.

Сонат широко улыбнулся, играя роль гостеприимного хозяина, которая ему, признаться, была к лицу.

— Рад приветствовать вас в Скалистом, — продолжал телепат, отодвинув дорогой драпированный белым атласом стул, и жестом приглашая Хранителей к столу, — простите, не выдалось возможности познакомиться с вами поближе. Но, думаю, мы это легко исправим.

Парни почувствовали ментальную атаку со стороны Свободного и поспешили скрыть свои мысли за завесой, которую магу было бы труднее пробить. Хотя они и сомневались, что им удастся противостоять магу. Сонат считался одним из лучших, если не сказать что лучшим телепатом. Пожалуй, лишь Великие Старцы были для него непосильной задачей. Не склонный скромничать, Свободный постоянно читал чужие мысли, лез в чувства людей, даже пытался манипулировать Великими магами при принятии важных коллективных решений. После череды скандалов, Сонат стал вести себя посдержаннее, но лишь в отношении равных себе Свободных. А до остальных ему не было дела.

Сонат переводил взгляд от одного Хранителя к другому и, задержавшись на Михее, улыбнулся уголком губ.

— А господин не пожалел для вас Потенциала…

— Самое обидное, что им вряд ли хватит ума правильно им воспользоваться. — появился в дверях Райли. — У них хватает мозгов только гулей гонять. Посредственности.

— Я бы так не сказал. — покачал головой телепат, но развивать спор все же не стал.

В комнату неспешно вошли Камал и Индус. Если некромант прошел мимо Хранителей, будто не заметив, не подарив им даже ни одного самого презрительного взгляда, то Индус, напротив, внимательно рассмотрел магов, остановившись на Верене. Следопыт хотел швырнуть в давнего врага заклинанием, но не успел: Дарен заблокировал его схему и крепко, до боли стиснул плечо друга, предупреждая необдуманные действия.

— Нос не дорос. — понял намерения Хранителя Индус.

— А у тебя кое-что вообще никогда больше не отрастет. — нарочно задевая мага за самое больное, безразличным тоном произнес Сэт.

Индус закипел от злости, но ограничился тяжелым взглядом в ответ: слово никогда не было его самым сильным оружием, а пользоваться чем-то посерьезнее было категорически запрещено. Как бы не хотелось магу противоположенного, но Хранители непременно должны были выйти из замка живыми и невредимыми. По крайней мере, сегодня.

Словно спасение от неприятного нависшего молчания, изрядно щекотавшего нервы Хранителей, комнату вошли последние из Свободных. Истива и Геррет тепло поприветствовали магов. Хранителям даже на мгновение показалось, будто и не было никакой многовековой вражды.

Айкен вез впереди себя инвалидное кресло, в котором сидел побледневший и заметно осунувшийся, будто после длительной болезни, Златан. Но, несмотря ни на что, его изможденное лицо просто светилось от счастья. Целитель подвез мага к столу и направился к Дарену, протягивая ему руку, как старому приятелю.

— Я наслышан о тебе, дружище. Очень приятно познакомиться лично…

Дарен встал в полный рост, взглянув на Целителя так, что то оборвался на полуслове.

— Что тебе надо? — пробасил Хранитель.

Айкен удивленно приподнял брови.

— Я всего лишь хотел… — промямлил Целитель но, подумав, решил отступить. — Ладно, как-нибудь в другой раз.

— А кому-то здесь явно не хватает воспитания. — услышали маги знакомый голос за спиной и невольно вздрогнули.

Размеренно постукивая каблучками, к столу подошла Аля. На ней было надето платье выше колена цвета мокрого песка, затянутое черным поясом, который удачно подчеркивал ее осиную талию и одновременно отвлекал внимание от не самых выдающихся форм. Ее волосы стали платиново белыми и струились по плечам нежными локонами.

С царской выправкой девушка подошла к столу и уселась на учтиво выдвинутый для нее Айкеном стул.

— Сегодня прекрасный вечер, не правда ли, друзья? — заулыбался Ратмир свой фальшивой улыбкой радушного хозяина.

— Не правда. — отрезал внезапно появившийся посреди комнаты Феофан. — Уже больше шести часов, а чертова жара никак не желает спадать.

Вместе с собой Старец принес горьковатый привкус магии, все время появлявшийся при телепортации. По правую руку от него, как завелось, стоял верный Софон, по левую — насупившийся и готовый ринуться в бой хоть сию же секунду Лазарь. За спинами магов озиралась по сторонам перепуганная и еще более робкая, чем обычно, Весея. Васильковые глаза девушки наши среди магов брата, и она немного успокоилась.