Татьяна Бражник - Зеркало

— А что скажешь мне ты? — обратился Старец к Верену. — Я вижу, что ты хочешь мстить. Это благородное чувство. Уважаю.

Верен сжал зубы, что не встать ненароком не реализовать угрозу Сэта и не подпортить Рамиру его новое личико.

— А вы тут просто зайки. — после минутного молчания вновь начал разговор Ратмир.

— Я старался. — с набитым ртом похвалился Феофан.

— Ты запорол все! — Ратмир вскочил и ударил маленьким кулачком по столу. — У тебя было три века безраздельной власти, а только и делал то, что утирал сопли Малым! Посмотри на своих Хранителей. Они никогда не отличались особым умом, но чтобы в век, когда нажатием одной кнопки можно разбомбить полконтинента, бегать по миру с мечом наголо! Это глупо! Так же глупо, как и все эти россказни про баланс и мир во всем мире. Ты не дал мне установить на этой чертовой планете порядок, а сам что сделал? Ноль. Зиро. Дырка от бублика. Только пустая болтовня и вера в то, что когда-нибудь мир станет лучше. Не станет! — Ратмир замолчал на несколько секунд, чтобы перевести дыхание, и продолжил уже спокойнее. — Люди настолько глупы, что готовы сами выкопать себе могилу. Им нужен лидер, мудрый руководитель, который предотвратил бы их вымирание, а не респираторы по оптовым ценам. Ты боялся, что я убью пару тысяч из них, чтобы оставшимся жилось лучше. И что же ты получил? Они и без меня мрут как мухи, а только все даром.

— Куда надо тебя засадить, чтобы у тебя хоть немного мозги подровнялись? — скучающе уточнил Феофан, откинувшись на спинку стола. — Эти три века и для тебя прошли впустую.

— Вижу, что тебе не понять таких простых вещей. Впрочем, я привык. — В глазах Ратмира вспыхнула заинтересованность и он, мягкой походкой хищника, направился в сторону Хранителей. — Что ты всегда умел делать, так это выбирать людей. Преданных, одаренных, не имеющих в жизни больше ничего, кроме твоей общины, обязанных тебе по гроб жизни. Они как пластилин в твоих умелых руках — лепи что хочешь.

Новоявленный старец остановился неподалеку от Весеи.

— Преданность. Любовь на грани фанатизма. Как мило. — скучающе произнес он.

Весея вздрогнула, будто ее ударило током, и вскочила с места, повернувшись лицом к Ратмиру. Он пристально смотрел в ее испуганные васильковые глаза, будто сканируя, совершенно невозмутимо, только лишь растянув губы в едва уловимой надменной улыбке.

Ратмир резко выкинул руку вперед, и Михей, не успев даже начать плести схему заклинания, упал на пол, схватившись за горло. Весея взвизгнула, хотела броситься к брату, но, промешкавшись секунду, достала из сумочки, весящей через плечо, склянку и бордовой жидкостью и плеснула в лицо Великому Старцу. Феофан заблокировал заклинание брата. Зал наполнился магией, от которой волосы становились дыбом.

Ратмир и глазом не моргнул. Зелье обожгло его лицо, несколько капель скатились на шею, оставляя после себя обожженные бороздки.

— Хорошее зелье. — оценил он, пренебрежительно наблюдая за тем, как Хранители помогают Михею подняться. — У тебя талант, девочка.

Весея поджала губы, уже готовясь к худшему, а Феофан, напротив, снова вальяжно развалился в кресле, не выражая ничего, кроме снисходительной скуки.

Имитировать дружбу Хранителям и Свободным так и не удалось. Примирение превратилось в дешевый фарс, и теперь все ждали отмашки Старцев, чтобы вцепиться друг другу в глотку. Но Ратмир и не думал отступаться, вернувшись на свое место.

— Все вы могли бы выбрать для себя и лучшую долю. Теперь этот выбор у вас есть. В том ли может быть грех, если человек просто хочет развиваться в своей профессии. А магия для вас ни что иное, как профессия.

— То есть ты нам предлагаешь не душу себе продать, а просто курсы повышения квалификации? — не унимался Сэт, напрашиваясь на разговор совсем в другом тоне.

— Тебе же «курсы» у Свободных не повредили? — не снимая с губ улыбки, парировал Ратмир. — У меня есть все, что может быть необходимо магу. Ты же не к Феофану в библиотеку пошел за этим? — в руках мага появилась большая книга в кожаном переплете. Сэт сумел прочитать название, выбитое золотыми буквами и практически стершееся, и у него похолодело в груди.

— Ну что, смелый мой, растерялся? Возьми, тебе ведь так нужно было знать, как меня убить.

Ратмир протянул ему фолиант. Хранитель проглотил ком, образовавшийся в горле, тысячу раз проклянув ту минуту, когда ему удалось убедить Николая помочь. О том, что стало с самим оснидусом, как наказал его хозяин за предательство, Сэт даже подумать боялся. Он бы лучше сам перенес любое наказание.

Хранители сидели как вкопанные. В первое мгновение некромант хотел протянуть руку и взять книгу, но тут же пресек себя. Молчание затянулось.

— Дай-ка ее мне. — пришел на выручку Феофан. — Всегда любил фантастику. Но вот только чтобы раздать ее всем, кто хочет тебя убить, такого скудного тиража не хватит.

Старец протянул руку, и через мгновение книга уже была у него. Казалось, что все происходящее для Феофана не больше, чем чемпионат колкостей. Не обращая больше ни на кого внимания, старец принялся перелистывать книгу, то и дело снисходительно посмеиваясь.

— И тебя не интересует, что стало с Николаем? — продолжал давить на больное Ратмир.

— Да он все равно мертвый. Духи не умирают. Все остальное можно пережить. — ответил за Сэта Феофан, не дав парню ответить самому.

— Я не с тобой разговариваю. — Ратмир сощурил серые глаза, обронив приветливую маску. Его самообладание почти исчерпало свой лимит.

— А нам есть о чем поговорить. — настаивал Феофан, рискуя привлечь на себя праведный гнев всемогущего брата.

— Не желаю ничего сейчас обсуждать.

Маги напряженно притихли. Никто, даже многоопытные Свободные, не знали, что можно ожидать от Великих, особенно когда разговор начал выходить за рамки «семейного» протокола. Феофан оторвал глаза от книги, пристально уставившись на старшего брата. Он не видел, как Алины черты были искажены новой, совершенно не свойственной ей мимикой, не мог удивляться ее воистину королевской осанке, которую не смогло бы скопировать современное сутулое поколение. Он видел лишь душу Ратмира, душу, с которой так и не смог справиться. Маленькая победа обернулась полным провалом. И теперь, в первый раз, он действительно знал, что надо делать. Не сомневаясь и не жалея. Эту уверенность придал ему маленький огонек души, еле тлеющий, но все еще не погашенный пламенем души ратмировой.

— Потрудись найти для брата пару минут твоей бесконечно длинной и бесконечно унылой жизни.

Ратмир закусил губу и свел тонкие брови на переносице. Он прекрасно понял, что хотел сказать брат. Он ждал этих слов ни одно тысячалетие, но теперь когда цель всей его жизни была рядом, он не знал какую причину ему придумать, чтобы заставить брата подождать. Собственно говоря, причина-то была, только знать о ней не должен никто. Эта причина была в нем самом. Пока в нем.