Михаил Белозеров - Нашествие арабуру

Афра хотел сказать, что тоже, как и Зерок, все слышал и давно все вынюхал, но только отчаянно завилял хвостом, стараясь привлечь к себе внимание.

Натабура не поверил:

— Залегли? Они что, нас ждут? Чего они хотят?

Из опыта странствий он знал, что ночью все кажется страшнее, чем днем.

— Не хотят, чтобы мы переправились.

— Откуда ты знаешь?

Если Натабура и доверял Зероку, то лишь наполовину — слишком мало он его знал.

— Это местные волки. Тот берег — их территория.

— Ишь ты!.. — удивился Натабура. — Что будем делать?

— Поищем брода. Волки — они всегда боялись песиголовцев.

В его голосе прозвучала бравада. Кто будет связываться с песиголовцем? Только сумасшедший, ну и волки, конечно.

Не успело стемнеть, как начало светать. Луна еще не побледнела, зато на востоке небо стало голубеть.

Когда они выбрались из реки, кончилось действие духа Зерока и Натабура принял прежний человеческий облик. Сам же Зерок снова стал песиголовцем, и мокрое кимоно облепило его мускулистую фигуру. Он тихо зарычал, и местные волки высыпали на берег. Было их десятка два, и они готовы были драться за свою территорию с кем угодно, но только не с человеком и не с песиголовцем, и не тем более с медвежьим тэнгу. А когда человек выхватил огромный кусанаги голубого цвета и шагнул вперед, вообще попятились. Не двинулась с места лишь старая одноглазая волчица.

— Дайте нам пройти, — сказал Натабура, — и мы разойдемся с миром.

— Мы ошиблись, — склонила она лобастую голову в знак почтения. — Мы думали, это наши недруги с правого берега.

— Ага, — почему-то едва не произнес Натабура, потому что ему было что скрывать.

Казалось бы, волки должны были больше всего бояться Зерока, но они с величайшей опаской уставились на Афра. А когда он потянулся и расправил крылья, то вообще шарахнулись в чащу, и выглядывали оттуда, как провинившиеся щенки, готовые при малейшей опасности задать стрекоча. Одна волчица сохранила самообладание. Лишь осуждающе покачала лобастой головой. Потом она повернулась к Натабуре и сказала:

— Мои соплеменники впервые видят медвежьего тэнгу. Я же слышала о нем от моей матери, а она от своей, а она в свою очередь — от своей. Но я всегда думала, что это сказки о летающий собаке. А оказалось, правда. А еще мать говорила, что медвежий тэнгу — наш дальний родственник из далекой-далекой страны.

— Это правда? — спросил Натабура и потрепал Афра за холку.

— Правда, мой хозяин, — ответил Афра. — Все волки родом из дивной страны Чу, где я родился.

От удивления Натабура выпучил глаза — никогда Афра не разговаривал с ним человеческим голосом, а здесь заговорил. Ну, я тебя!.. — подумал Натабура сгоряча.

— Я могу разговаривать только с моими собратьями, — сказал Афра. — Да и то, только ранним-ранним утром.

— Я тоже разговариваю впервые, — призналась одноглазая волчица. — У нас это не приято.

— Это твои проделки? — догадался Натабура.

— Клянусь, этого вышло случайно и пройдет, как только взойдет солнце, — с испугом произнес Зерок.

Солнце вот-вот готово было вынырнуть из-за горизонта, и надо было спешить укрыться в чаще.

— Куда лежит ваш путь? — спросила волчица на прощание.

— В чащу Руйдзю карин, — соврал Зерок.

— О-о-о!.. Даже мы туда не заходим. Эти места опасны для нашего брата. Огромный куни-кори стережет чащу. Я дам вам провожатого, который доведет вас до его границ. Дальше мы не пойдем. Дальше нашим братьям путь заказан.

Почему заказан? — подумал Натабура. По простоте душевной он хотел было спросить, кто такой куни-кори, но вовремя заметил предостерегающий взгляд Зерока. Похоже, Зерок не верил ни единому слову волчицы. А расспросы могли привести к неприятностям. Правильно, ни к чему выдавать свои тайны, решил Натабура.

Волчица окликнула кого-то. От стаи отделился подьярок [160] Подьярок — молодой волк (6-12 месяцев). .

— Отведешь сэйса и его спутников к винной горе Сакаяма, — велела она.

Тут первые лучи солнца окрасили берег в золотые тона, и волчица потеряла способность говорить. Вильнув хвостом, она пропала в чаще.

Надо было б, конечно, найти темное место и переждать день, но подьярок, который стал их проводником, уж слишком трусливо поглядывал назад. Полдня он вел их такими чащобами, в которые с трудом пробивался дневной свет, и к полудню вывел — к узкой долине, на дне которой лежал снег и бежали холодные ручьи. Горловину долины, выходящую на перевал, сторожили две каменные головы. Какая из них винная? — хотел спросить Натабура, но вспомнил, что волк не разговаривает по-человечески.

— Не волки это… — задумчиво произнес Зерок, глядя вслед подьярку, который тотчас покинул их, — не волки… Волков я чувствую.

— А кто? — спросил Натабура, усаживаясь на мокрую сосну.

Он что-то пытался вспомнить, но не мог. Что-то очень важное — то, что упустил в событиях ночи. Честно говоря, ему было все равно — волки это или не волки. Какая, собственно, разница? Главное, что они куда-то идут, и идут, должно быть, верно. Болели ноги, болела спина. Да и промокли они изрядно. Афра даже не стал, как обычно, обираться, а тут же уснул. Над его спиной поднимался пар. Давно я так не ходил, подумал Натабура. Надо наверстывать упущенное. И закрыл глаза. Его мучил один-разъединственный вопрос: как найти долину Проклятых самураев? Что-то там говорил Абэ-но Сэймэй? В земле появится дыра. Где эта дыра? Похоже, мы не туда забрели, сонно подумал он. Нет здесь никакой дыры.

— Не знаю, — отвлек его Зерок, — но не волки. И говорили они не потому, что я так хотел, а потому что они так возжелали.

— Стало быть, за нами следили? — удивился Натабура.

— Следили, — тут же согласился Зерок, словно был только рад этому. — Следят даже сейчас.

— Сейчас?! — удивился Натабура и, вскочив, стал озираться, словно ему действительно было страшно. Подскочил даже Афра и вовсю глядел на хозяина. — Да ладно тебе, никого же нет. А ты спи, — и потрепал Афра по холке.

— Это только кажется, и вообще, тех волков на всякий случай надо было растерзать, — стоял на своем Зерок.

— Экий ты кровожадный, — усмехнулся Натабура, усаживаясь на прежнее место. — Здесь никого нет.

Он снова закрыл глаза и приготовился поспать пару кокой. Из горловины дул холодный ветер. Но не было сил даже шевелиться.

— Я буду не песиголовец, если нас уже не ждут! — твердо заявил Зерок.

— Кими мо, ками дзо! Кто-о-о? Ну кто?!

— Три Старца!

Натабура снова вскочил:

— Хватит пугать!

Вдруг ему действительно показалось, что две скалы, очертанием похожие на головы, шевельнулись. Словно в подтверждение этому послышался грохот камнепада. Горы задрожали и отозвались долгим эхом.

— Ого! — Зерок приставил к уху ладонь, чтобы лучше слышать. — Стерегут нас. Стерегут! Не выйдем мы отсюда. Не выйдем!