Грэм Хэнкок - Узел времён

— Кто, миссис? — спросил мальчишка. На мгновение на его лице появилось выражение испуга и растерянности, но Леони успела заметить это прежде, чем оно исчезло.

— Этот мужчина, в белом костюме, — продолжала она расспрашивать, показав на дверь пустого магазинчика. — Ты его видел , Рамон! Не делай вид, что нет. Он только что стоял здесь и смотрел на меня. Как его зовут?

Но Рамон закрыл рот на замок. Он явно был чем-то испуган. И его ответ, что он никого не видел, вовсе не удивил Леони.

Когда девушка подошла к магазинчику, оказалось, что его полки пусты и там никого нет. Она прошла через магазин. Задняя дверь, распахнутая настежь, вывела ее на соседний рыночный ряд.

Что происходит? Куда исчез этот загадочный незнакомец? И как ему удалось проникнуть внутрь ее головы?

Внезапно Леони почувствовала, что ей обязательно надо его найти. Что это он — причина тому, что она оказалась на рынке в это время, когда больше половины лавок были уже закрыты. И тут она поняла, что если она уйдет, не поговорив с этим незнакомцем, то потеряет что-то жизненно важное.

Она продолжала стоять на месте, выглядывая через заднюю дверь магазина. В одну сторону проход вел обратно в город, в другую — к реке. Повинуясь инстинкту, Леони побежала в сторону реки.

Рынок постепенно сворачивался; лоточники паковали товар, собираясь по домам. Темнело. Сотни маленьких лодок принимали пассажиров с их нехитрым скарбом. Леони обогнула трех рычащих собак, дерущихся из-за каких-то объедков, с плеском пробежала через дурно пахнущую лужу и краем глаза увидела впереди мужчину в белом костюме.

— Эй, ты! — крикнула она. — Мистер! Подождите минуточку!

Он не свернул в сторону и не обернулся, лишь пошел вперед еще быстрее, заводя ее все дальше в трущобы, протянувшиеся вдоль реки южнее причалов и рынка.

Дневной свет быстро угасал, все вокруг приобретало зловещий бархатный оттенок, теплый и влажный воздух наполнило жужжание ночных насекомых.

Леони остановилась и вздрогнула. Она уже не была уверена, зачем побежала в глубь трущоб следом за незнакомцем.

Посреди Амазонии .

Последние лучи солнца выхватили кусок белой ткани его костюма, блеснувшего в тенях между лачугами, крытыми жестью. Будто в ответ на ее взгляд Леони снова почувствовала это странное притяжение .

В конце переулка виднелся узкий деревянный причал, шириной чуть больше метра, стоящий на сваях, как и множество лачуг вокруг него. Он протянулся в воды Амазонки метров на пятнадцать. Света едва хватало, чтобы увидеть того самого человека, за которым побежала Леони. Он стоял на середине пирса и глядел на воду.

Леони почувствовала, как ее руки коснулась маленькая ладонь, и чуть не подпрыгнула от испуга, но, обернувшись, увидела Рамона. Глаза мальчишки были похожи на два блюдца.

— Лучше уходить, миссис, — прошептал он. — Этот человек нехороший.

Леони снова бросила взгляд на причал, но стемнело еще сильнее, и она уже не смогла рассмотреть мужчину в белом костюме.

Затем раздался тихий всплеск.

Он нырнул?

Прищурившись, Леони вгляделась в темноту, но было впечатление, что там никого нет и никогда не было.

Позднее, когда она вернулась в отель, внутренний голос подсказал ей, что лучше не рассказывать об этом ни Мэтту, ни Баннерману. Они ее друзья, но ведь не обязательно рассказывать им о каждой совершенной ею глупости.

Рия боролась с собой. Любовь и верность семье приказывали ей нарушить древний кодекс поединка и напасть на Мёрха, но честь заставляла ее оставаться на месте.

Честь… Что значит честь, если на карту поставлена жизнь Хонда?

Но она продолжала оставаться на месте, не вмешиваясь.

Если бы Рия вмешалась, правила кодекса были четкими. Поединок прекращается, Мёрха объявляют победителем, его условия — Уродцев сожгут вместе с Рией — будут тут же выполнены, а жизнь Хонда будет принадлежать ему, с правом выбора способа казни.

Так или иначе, помешает она Мёрху задушить Хонда или нет, им всем не жить. Рия смирилась с этой неизбежностью, намереваясь умереть с достоинством. И тут в ее голосе зазвучал мыслеголос Бриндла.

— Бой еще не закончился, Рия!

И ее брат восстал из мертвых.

Мёрх все еще продолжал душить его, держа на вытянутых руках, но вдруг, хрипя, Хонд с последним отчаянным усилием поднялся на ноги и потащил за собой противника. На мгновение хватка Мёрха ослабла, и Рия услышала, как Хонд судорожно вдохнул. Теперь брату Рии наконец-то удалось освободится от захвата за шею. Затем, пользуясь превосходством в росте, он обрушил на противника град ударов, быстрых и мощных — один из них, ребром ладони правой руки, разнес Мёрху челюсть, — а потом принялся колотить его в грудь. Опустил плечо ниже, будто пытаясь опереться рукой о землю, и, крутанувшись в другую сторону, двинул Мёрху локтем в лицо.

Они не стали сразу бросаться друг на друга. Хонд хватал ртом воздух. У Мёрха был сломан нос, по его лицу текла кровь. Двадцать ударов сердца они кружили, только приноравливаясь друг к другу.

Рия опасалась, что Мёрх все еще не потерял боевого духа, но с облегчением поняла, что это не так. Он хотел схватить Хонда за горло и задушить; это был единственный прием, который он знал твердо. Но это не вышло, и теперь Мёрх был просто более старым бойцом, у которого не осталось больше никаких идей для продолжения боя.

Они снова принялись кружить. Хонд пришел в себя, и когда Мёрх снова бросился ему в ноги, он шагнул в сторону и ударил противника ногой. Тот, промахнувшись и пропустив удар, споткнулся и упал.

Хонд спокойно выжидал, медленно и глубоко дыша, пока Мёрх снова не пошел в атаку. Тут он сам сделал шаг вперед и нанес три коротких, жестких удара в сломанный нос противника, превратив его лицо в месиво.

Мёрх с грохотом осел, оглушенный, и Хонд ударил его сбоку ногой по голове. Противник упал навзничь. Не теряя времени, Хонд сел поверх него, прижав его плечи коленями к земле, и принялся молотить кулаками по лицу. На этот раз он не ограничился тремя ударами и бил до тех пор, пока лицо Мёрха не превратилось в кровавую маску, а Рия не сбилась со счета, считая удары.

Таков был кодекс поединка. Один воин, без чьей-либо помощи, должен был убить другого голыми руками.

Увидев, как его отца забивают до смерти, Григо потерял самообладание. С утробным ревом он ринулся на Хонда. Воины бросились вперед, чтобы преградить ему дорогу, но парень был быстроногим и ловким и увернулся от них. Слишком поздно Рия заметила поблескивающий в его руке длинный кремневый нож Иллимани. Тот самый нож, которым убили Рила. Тот самый, который она добыла в бою и который Григо отнял у нее, когда она попала в засаду. Она едва успела пробежать десяток шагов, когда Григо вонзил нож в спину Хонда с такой силой, что острие вышло из груди.