Игорь Адамович - Ятаган Смотрителя

— Спасибо, Алосиэль, для второго курса весьма похвально. А сейчас Торн Гринвальдский покажет нам сотворение малого смерча.

Алосиэль сделала изысканный книксен и двинулась в толпу учеников. У меня перед глазами как-то сама собой выскочила самая знаменитая сцена с Мэрилин Монро, когда порыв ветра развевает ее просторное платье, и актриса в самый последний момент успевает придержать его спереди, где-то в районе бедер. Сцену эту я увидел случайно, в каком-то рекламном ролике, поскольку сам фильм, скорее всего, смотрело только поколение моих родителей, но впечатление она производила сильное.

Эльфийка здорово походила фигуркой и движениями на голливудскую суперзвезду, хотя имела совершенно иной тип лица. Тем не менее у меня автоматически сработала ассоциативная цепочка. А если учесть, что я именно в это время выводил спусковой аркан воздушного заклинания…

И вообще я не виноват! Просто магия всегда отражает мысли и чувства волшебника. Мне совсем не хотелось обнажать стройные ножки эльфийки, ну… то есть не то чтобы такого желания совсем не было, но сознательно применять заклинание я точно не собирался. Но это помогло мало.

Когда порыв ветра взметнул ввысь платье эльфийки, все застыли, а сама жертва магического произвола успела поймать улетающую одежду даже чуть позже, чем голливудская киноактриса.

Затем послышался яростный вопль, цокот каблучков, и не успел я извиниться, как на меня обрушилась пощечина. Нет, как все-таки быстры на руку эльфийки! Гм… а ножки и в самом деле — ничего!

— Наглец! — сообщила мне преподавательница и быстрым шагом последовала за покрасневшей девушкой, что припустила с поляны, закрывая лицо ладошками.

Надо же, только появился на втором курсе и уже натворил дел. Впрочем, гнев преподавательницы не был похож на натуральный, скорее она просто исполняла свои обязанности. Вопреки моим опасениям, остальные студенты не спешили меня осуждать, даже эльфы. Напротив, торжественным тоном мне было объявлено, что второкурсники принимают меня в студенческое братство, отныне я стал для них своим. Это, конечно, радовало, но надо выправлять свое реноме в глазах преподавательницы и самой пострадавшей, а то неудобно как-то, обидел девчонку.

Я направился следом за беглянкой, навострив уши и пытаясь понять, где ее искать. Острый слух орка снова выручил меня.

— То, что мужчина пожелал увидеть твои ноги, — это дань их красоте, своего рода комплимент, — на грани слышимости различил я голос учительницы. Похоже, она успокаивала девушку. — А то, что у мага над разумом возобладали чувства, говорит о твоей исключительной привлекательности, — продолжила преподавательница. — Подумай об этом.

— Но он опозорил меня перед всеми! — сквозь всхлипывания возразила тоненьким голоском пострадавшая.

— Обнаженные ноги — это не позор, а красота и, если хочешь знать, оружие эльфийки. Странно, что леди вашего дома не объяснили тебе этого. А ты воспринимаешь ситуацию как закомплексованная девушка-человек.

— Но все будут смеяться надо мной!

— Как себя поставишь, так к тебе относиться и будут. Будешь чувствовать себя жертвой, значит, станешь посмешищем. Ты повела себя как истеричка, надо это исправить, начни с Торна. Северяне, конечно, не образцы утонченности, но совсем не такие скоты, какими их многие считают. Если сделаешь так, чтобы Торн относился к тебе с уважением, остальные прикусят язычки.

— А как? Он уничтожил, победил меня своей выходкой.

— Победил, теперь ход за тобой. Пусть это будет твоим экзаменом, но не как студентки, а как девушки нашей расы. Какая же ты эльфийка, если не можешь управлять чувствами мужчины! Вот где настоящий позор!

Я перестал слышать разговор, похоже, они перешли на шепот или отдалились. И что же это они со мной сделают, интересно? Тоже мне победительницы! Посмотрим-посмотрим, я, слава богу, не сопливый мальчик-колокольчик. Пряча ехидную усмешку, направляюсь в сторону собеседниц.

Алосиэль нашлась на небольшой полянке, она, как героиня картины «Сестрица Аленушка», в задумчивости сидела возле лесного ручейка. Девушка была одна, преподавательницы поблизости не оказалось.

— Светлая госпожа, хочу принести свои искренние извинения за случившееся недоразумение, — настороженно поглядывая на девушку, начал я, но эльфийка жестом остановила меня.

— О, что вы, — Алосиэль мило улыбнулась и стрельнула в меня глазками, — мне кажется, я вполне понимаю мотивы вашего поступка и всю его непреднамеренность. Напротив, это я должна принести свои извинения за… мм… некоторую несдержанность в отношении вас.

А стрелять глазками эльфийки очень даже умеют! И ведь выбрала место — крохотная полянка была вся усыпана цветами, это в сентябре-то месяце! И девушка смотрелась на ней очень романтично и… аппетитно! Только вот нежно-лимонное платье эльфийки сливалось с окружающей зеленью. Ей бы надеть что-нибудь пастельное, теплых тонов, эффект был бы сто процентов. Пока я думал, что бы такое сказать, эльфийка встала и шагнула мне навстречу.

— Милый Торн, мне крайне прискорбно думать о некотором моем влиянии на вашу магическую практику. — Голос девушки стал воркующим, бархатным. — Это может вам помешать! Я бы хотела немного помочь… Пусть вас не шокируют мои действия, но есть только один выход.

Эльфийка коснулась своих плеч, и платье с тихим шелестом соскользнуло к ее ногам.

— Ургх! — вырвалось у меня, чего-чего, а этого я от скромницы Алосиэль не ждал. На девушке осталась только набедренная повязка шириной с ладонь, причем эльфийскую…

— Полагаю, если вы рассмотрите все то, что так стремились увидеть, то мое присутствие на занятиях не будет столь отвлекать вас.

Полагает она, как же! После этого рассмотрения мне и правда придется прилагать титанические усилия для удержания себя от непреднамеренностей, и не факт, что справлюсь. Я сделал хриплый вдох (поскольку все это время не дышал) и шагнул вперед.

Глаза эльфийки предупреждающе заледенели, а между холмов безупречной груди засветился кулончик физической защиты, кажется, третьего уровня.

Подстраховалась, редиска! Сейчас пробиться к девушке не смог бы даже сгорающий от страсти носорог во время брачного периода, не то что несчастный орк — беспомощная жертва эльфийского коварства.

В этот момент девушка снова улыбнулась и начала медленно поворачиваться вокруг себя. Мышцы почти неподвижно стоящей Алосиэль пришли в движение, переливаясь, перетекая, словно исполняя некий эротический менуэт, по сравнению с которым самый искусный танец живота показался бы жалкой подделкой. Такому испытанию моя сила воли не подвергалась еще ни разу. Воистину, устоять перед всерьез взявшейся за тебя эльфийкой почти невозможно, она была воплощением любви и красоты. Но, объективно отметил я, Саэна гораздо красивее. Наверно, только эта мысль позволила мне хотя бы частично сохранить лицо и немного прийти в себя.