Андрей Стригин - Последний блюз ночных

— Мрачный прогноз.

— Поэтому мы здесь, — соглашается Вадим Петрович, — к сожалению и низшие из нечисти зашевелились. На свет выползают те, о которых стали забывать. По слухам, упыри появились и ещё кто-то, он хочет диких оборотней под себя подмять. Вроде как, и в среде Ассенизаторов отщепенцы появляются. По крайней мере, шеф сейчас собирает драконьи камни, боится, что мир рухнет.

— Блин, на сказку похоже.

— А мы не сказка? — с иронией смотрит мужчина.

— Вы упомянули о драконьих камнях, что это? — почему-то в кармане нагревается мой талисман, появляется желание его достать, но благоразумно давлю искушение, что-то подсказывает — мой талисман и есть драконий камень.

— Если образно, то в нём заключена душа дракона. Это настоящая стихия, почти как Природа, захочет, сметёт с лица Земли все упоминания о человеке. Можно себе представить, если он попадёт не по назначению.

— А как определить, по назначению или нет? — осторожно спрашиваю его. Мне становиться неуютно сидеть за одним столом с оборотнем, рассуждающим о бытие.

— Нам не обязательно определять, всё решает шеф. На кого укажет, того и рвать будем.

— А если ошибётся?

— Что ты! — смеётся Вадим Петрович. — Он никогда не ошибается, он даже не человек, пришёл из глубины веков, чтоб спасти равновесие мира. Ты его должен знать… это точно, его печать, — он внимательно всматривается в моё лицо.

Замыкаюсь в себя, выплывают бесцветные глаза и ухмылка с блестящим клыком — даже вздрагиваю.

— Чувствую, вспоминаешь, — проницательно замечает Вадим Петрович, — зайди к Дарьюшке, она точно поможет.

Рита заходит подносом, расставляет пузатые чашки, настороженно косится на меня, вероятно, уловила перемену в моём настроении.

— Чай с сахаром или с варением?

— Попробуй варение, клубничное, аромат с ног сбивает, дочка сама варила, — с радушием советует Вадим Петрович.

— Давайте, но не много, — нехотя соглашаюсь я, что-то настроение в одночасье рухнуло вниз, словно с Вавилонской башни.

Варение действительно великолепное, ягоды почти прозрачные, светятся красным огнём, нежные, тают во рту, мелкие семечки щекочут губы, хочется, есть ещё и ещё.

— Ну как? — лукаво смотрит Вадим Петрович.

— Это что-то!

— Катюшу Дарьюшка научила, древние рецепты нашей семьи.

На душе слегка оттаяло, но долго задерживаться в радушной семье оборотней не хочу. Допиваю крепкий чай, благодарю, меня зазывают приходить ещё, мило улыбаюсь, поспешно делаю ноги.

Уф! Выхожу с подъезда. До чего же хорошо на улице! Скоренько бегу к своему дому. Щупаю чёрный камень. Я тебя в обиду не дам! Он отзывается на ласку, теплеет и мне становится радостно, он точно живой и он МОЙ.

Мама не спит, ждёт меня, осуждающе качает головой, я так и не позвонил ей, совсем из головы вылетело из-за прицельного радушия моих новых знакомых. Хочется спать, устал за день, столько впечатлений и завтра денёк будет насыщенным. Иду мыться, как обычно горячей воды нет, хорошо хоть холодная есть, но мне не привыкать, хорошо растёрся и в постель, на хрустящие простыни. Благодать!

Едва закрываю глаза, завертелся хоровод из лиц, как листья, кружащиеся с деревьев. Уплываю и снова, словно лечу над океаном. Но только этот океан совсем другого мира — несколько лун серебрятся на лиловом небе, пространство заполнено крылатыми созданиями и все рады мне, словно я вернулся домой после длительного, растянутого на тысячелетия, отсутствия. Живые цветы порхают рядом, радушно осыпая янтарной пыльцой, стрекозы, с человеческими глазами, трещат прозрачными крыльями около лица, в океане, разбивая хвостами воду в белую пыль, пасутся морские колоссы, выпуская в мою честь мощные фонтаны, серебристые пузырьки поднимаются с глубин, летят ко мне, заглядывают бесчисленными глазами в лицо. Душа наполняется счастьем, это мой мир, меня все знают и любят. Внезапно появляется невероятное крылатое создание. Медно красная чешуя горит огнём, тело гибкое как у кошки, на лапах сверкают, словно полированный обсидиан, серповидные когти. Оно элегантно поворачивает длинной шеей и, словно звучат серебряные колокольчики, так чешуйки трутся друг о друга, а в глазах изумрудное сияние, с ноздрей срываются огненные звёздочки.

— Привет. Здорово, правда? — голос звучит как орган на средних диапазонах.

— Привет, — разворачиваюсь к ней, с добродушием выдыхаю сноп искр.

— Полетели к тем горам.

— А что там?

— Мне кажется, там наш дом. Каким уютом оттуда веет!

Это, правда, мне хочется туда попасть. Вытягиваю шею, взмахиваю крыльями, мгновенно набираю умопомрачительную скорость, даже воздух загорелся вокруг тела. Рядом, словно болид, несётся моя подруга. Нам весело, ощущаем силу, и кажется, мы можем всё.

Внезапно на пути вырастает, словно из хрусталя стена. Выбрасываем вперёд лапы с когтями, поверхность содрогнулась, поползла трещинами и вновь разгладилась.

— Почему?! — кричим мы.

Словно заиграл орган на самых низких аккордах:- ВАШЕ ВРЕМЯ ЕЩЁ НЕ ПРИШЛО.

Обидно! Слёзы, дымясь, льются из глаз, вокруг собираются стрекозки, они утешают нас, серебристые пузырьки вытирают глаза, живые цветы гладят мягкими лепестками наши лобастые головы.

— ВОЗРАЩАЙТЕСЬ ОБРАТНО, ДЕТИ МОИ, — ласковый голос сотрясает все наши чешуйки. Словно падаю в прежнее тело, какое оно слабое и мягкое, как улитка без панциря.

Меня будит запах блинчиков и кофе. Открываю глаза. Какой странный сон? В голове мелькают быстро гаснущие сюжеты из сна… и почему подушка мокрая, вспотел, что ли?

Спрыгиваю на пол, чувствую в себе небывалую силу и здоровье, делаю отмашку руками и ногами, приседаю, отжимаюсь, бегу умываться.

На кухне хлопочет мать, на столе целая груда блинчиков, домашняя сметана, нарезана колбаса и сыр, дымится ароматный кофе.

— Выспался, сынок? — улыбается мне, накладывая сметану в фарфоровое блюдце.

— Спал как убитый, даже сны не снились. Или снились? — задумываюсь я.

Мать смеётся:- Значит, хорошо спал. Какие планы на сегодня?

— В военкомат схожу, затем, в Инкерман съезжу, прогуляюсь.

— С девушкой? — лукаво смотрит мать.

Внезапно вспоминаю смешливые глаза Стелы, её запах, на душе защемило:- Нет, с напарницей, — уверенно говорю я.

— Понятно, — улыбается мать и треплет мне волосы.

— Не стал её переубеждать, наслаждаюсь домашней едой. Уеду в часть, когда ещё так поем.

После завтрака врубаю Пинк Флоид, привожу в порядок форму, без колебания снимаю орден, хватит выделываться, всегда ощущал, словно украл его. Начищаю ромбик инженера, так будет лучше и на душе хорошо, что действительно заслужил, то и носить приятно.

Вытаскиваю чёрный камень, долго рассматриваю, очень он древний. Его поверхность покрывают доисторические ракушки. Когда-то лежал на дне океана, мимо проходили целые эпохи, одних существ сменяли другие, он спрессовался с камнем, дно поднялось, образовались горы, приехала камнережущая машина выпилила блок и в результате он попадает ко мне — воистину, невероятное событие.