Андрей Стригин - Последний блюз ночных

Держу камень в ладонях и всё сильнее понимаю, его необходимо беречь, а он словно ощущает мои эмоции, нагревается, по поверхности ползут золотистые искорки, пару древних ракушек отпадают, обнажая ровную, без изъянов, поверхность. Затем, словно успокоившись, он словно засыпает, становится холодным и тяжёлым.

Долго бреюсь, стараюсь сбрить мельчайшие волоски, брызгаюсь одеколоном, вроде как готов.

На прощание не удерживаюсь, хватаю из-за стола ещё один блинчик, мать целует в лоб, я сбегаю вниз.

Выхожу во двор, раннее утро, незнакомая дворничиха самоотверженно метёт двор. Листья выпархивают из метлы и перелетают чуть дальше и толку от уборки никакого. Улыбаюсь, здороваюсь, она окидывает меня внимательным взглядом:- Новенький? — неожиданно спрашивает она.

— Старенький, — буркаю я и пытаюсь быстрее скрыться. Знаю эту породу, дай только зацепиться, не отцепишь, расскажут всё, и о внуках, о детях, о соседке Груне и т. п. Стоп! Когда-то со мной это уже происходило! Останавливаюсь как вкопанный:- Дарьюшка? — озаряет меня.

— Да, Кирюша, пойдём в дом, сынок.

Упитанный чёрный кот, прыгает под ноги, одаривает жёлтым огнём глаз, важно идёт, до хруста задрав пушистый хвост.

Дарьюшка приглашает на кухню, садимся за стол, накрытый простенькой клеёнкой, но сверкающей чистотой. Стоит ваза с благоухающим варением, в тарелке, груда сушек, в пластмассовой коробке, аппетитное печение.

Стою как громом оглушенный. Это уже было!!!

— Вспомнил, родной? — она наливает чай в широкие, оранжевые чашки, садится рядом, смотрит на меня с жалостью, качает головой.

— Да, — с тоской вздыхаю я.

— С Переходом всегда так. Иной раз и не вспоминают, затем мучаются всю жизнь, пытаясь понять, то, что для них уже закрыто навсегда. Все путешественники во времени, люди, прибывшие из других Реальностей. Вот сейчас вся история пойдёт иначе, может, почти незаметно, но иначе, а бывает, будущее переворачивается глобально. Может, нет тебя уже там, а вдруг ты в нём — король. Но можно представить, грядущего уже нет? Пшик и всё! Пустое пространство даже без намёка на то, что кто-то когда-то жил, любил, страдал, созидал… одно чёрное пространство, — Дарьюшка потирает искрученные артритом пальцы, горестно вздыхает. Чёрный кот прыгает к ней на колени, жмётся, урчит, требует ласки. Она чешет ему шейку, он тыкается в ладони. — Ты, Кирюша, должен понять, многое тебе покажется противоестественным. Вероятно, и мнение сложится на некие события иное, но должен знать, весь мир держится на перетянутом волоске, лопнуть может! Чёрное иногда оказывается белым, белое — чёрным. Нельзя доверять никому, иной раз, даже своим чувствам.

— Но вам то, можно доверять? — едва ли с отчаяньем выкрикиваю я.

— Мне вообще доверять нельзя, — она смеётся, её зубы на удивление ровные, белые, без малейших изъянов. — Я даже не человек, живу в различных реальностях одновременно. В одной из них, мы пьём с тобой чай, в другой, сдираю с тебя кожу, в третьей — ты сжигаешь меня на костре.

— Ужас, какой, — морщусь я.

— Не принимай близко к сердцу, в данный момент, мы пьём с тобой чай и я добрая бабушка для Ритули. Вот, подметаю двор, варю варение, встречаю таких как ты, — она лукаво смотрит. В её старческих глазах непостижимая мудрость и затаённая боль.

— Послушайте, — мне кажется это важным, — кто такой на самом деле, Радомир?

— Радомир? Какой Радомир?

— Ну, Христос, — смешался я, видя её недоумение.

— Христос всегда был Иисусом, — пожимает она плечами.

— Но вы говорили…

— Такого сказать никогда не могла, я лично присутствовала на его казне.

В другой момент мне б захотелось покрутить пальцем у виска, но сейчас абсолютно верю, и вдруг мне становится страшно в её обществе, словно промелькнуло её истинное обличие.

— Ты меня не бойся, — мигом замечает моё состояние, — в пору мне тебя бояться, — она ласково треплет меня по волосам. — Тебе ещё чая подлить, сынок?

— Да, Дарьюшка, он у вас необыкновенно вкусный, — успокаиваюсь я.

— И полезный. Если бы ты знал, сколько здесь различных трав. Как они необходимы молодому дракону.

— Какому дракону? — давлюсь чаем.

— Ты им являешься, ты.

— Значит, всё же, я оборотень? — я едва не всхлипываю, в тайне надеялся, что я обычный человек.

— Вот рассмешил! Оборотень! Ты дракон, к братству оборотней, поверь, не имеешь ни малейшего отношения, что б они тебе ни говорили.

— А вы, тоже не оборотень? — догадываюсь я.

— Да, — очень спокойно говорит старушка, — но в тоже время, могу им быть, — добавляет она.

— А мой камень, чем он на самом деле является, вы это знаете? — моё сердце в тревоге бьётся, вдруг она скажет, что-то страшное.

— В нём заключена твоя душа. Главное, не пои его кровью, иначе из него высвободится лишь та часть, что имеет звериное начало, а любовь, доброта, останутся в зачаточном состоянии. Дракон-зверь, это природная катастрофа, дай возможность своему камню, гармонично влить в тебя душу.

— Значит те, кто поил его кровью, очень опасны? — делаю вывод я.

— Даже представить себе не можешь, — соглашается Дарьюшка.

— А генерал Щитов, — вспоминаю его камень, — он поит свой камень кровью?

— Этого я не знаю, придётся тебе самому разобраться, поэтому ты здесь — это твоё главное предназначение.

— Белов Леонид Фёдорович, настаивает, чтоб его убить, — мрачно говорю я.

— Может он и прав, зачем рисковать, — вздыхает старушка, поглаживая урчащего кота. — В любом случае, выбор всегда за тобой, — решительно добавляет она.

— А Катя кто? — вспоминаю свою напарницу.

— Ты уже знаешь, — посмеивается Дарьюшка.

— А я смеялся над её фантазиями, значит, она как и я?

— Пока да, — неожиданно хмурится старушка. — Катюша может быть невероятно опасной, будь всегда начеку! Женщина-дракон — это нечто запредельное!

Ухожу в свои мысли, как всё выглядит неправдоподобно. Хотя, что мы знаем о мироздании, сколько в нём путей, сколько существ — Вселенная бесконечна. А что такое разум? Разумен ли человек? Разумна ли собака, ценою жизни защищающая хозяина, который, может, не достоин этого? Разумны ли дельфины, когда люди ранят одного из них, затем привязывают к свае, зная, что стадо не покинет своего раненого сородича и истребляют всех? Может, не просто так, Японию постоянно сотрясают землетрясения? Они используют сей способ для добычи этих, наверное, разумных, обитателей морей. Разумно ли растение, атакованное тлёй, посылающее сигналы божьим коровкам, чтоб те пришли на помощь? А вдруг Земля живая и она может попросить о помощи? Какая тонкая грань в понимании разума! Как легко ею манипулировать!

Дарьюшка не вмешивается в мои размышления, немного посидела за столом, затем и вовсе вышла из кухни. Кот моментально бежит за ней, видно, любит её очень.