Генри Каттнер - Ярость

— Всякое может. Точно не скажу, это еще далеко. Но сам посуди, могут вернуться джунгли. Начнут мутировать, и вылупится какая-нибудь мерзость. Потом, мы же не останемся на Венере вечно. Это наша первая колония. Мы отправимся к другим планетам, к звездам. Тут тоже могут быть неприятности, еще и скорей, чем ты думаешь. А может, кто-то захочет колонизировать нас, как мы колонизируем другие миры. Бывает время для мира, а бывает и для войны, так ведь всегда было, и сдается мне, и дальше будет.

— Вот и выходит, что нам может понадобиться человек вроде тебя, Сэм.

— Я разбужу тебя, если ты будешь нужен.

Умное, потемневшее от старости лицо проступало сквозь кольца дыма. Дружелюбный, сочувственный взгляд наблюдал за ним.

— А теперь давай-ка спать. Ты поработал на славу. Отдыхай, сынок, спокойной ночи.

Сэм лежал неподвижно. Свет начал тускнеть. Может быть, это затуманивается его зрение.

Было столько всего, о чем нужно подумать, и так мало осталось времени. Он — Бессмертный. Он должен жить…

Сэм Харкер. Бессмертный Харкер. Харкер.

Он услышал карнавальную музыку в Куполе Делавер, увидел яркие ленты движущихся тротуаров, почувствовал сладкий аромат благовоний, улыбнулся возникшему перед ним лицу Кедры…

Потом была секунда отчаянного усилия, словно он на обессиленных руках повис над обрывом, а его сознание крошится под разжимающимися пальцами.

Мрак и тишина заполнили комнату-склеп. Невидимый сорняк глубоко спрятал свои корни — «Подземный дед» спал.

Сэм проснулся…

Если Вы, уважаемый читатель, дочитали до этого места, то, Вы, по-видимому ознакомились с творчеством (точнее, малой его частью) одного из самых известных, самых читаемых и самых загадочных американских фантастов, причисляемого к классикам научной фантастики.

Высказанные выше утверждения будут более подробно разобраны далее, но на термине «загадочный» хотелось бы остановиться сразу. «Загадочность» Генри Каттнера выражается прежде всего в том, что трудно установить, что он писал и чего он не писал. Во-первых, из-за многочисленности использованных им псевдонимов, многое из того, что подписано Г.Каттнер написано вовсе не одним Каттнером, а иногда и «почти» не Каттнером. Один пример. Рассказ «Лучшее время года», включенный во многие сборники рассказов Каттнера, был подписан одним из его псевдонимов, включен также в вышедший в 1975 году сборник «Лучшее из К. Мур», составленный при ее личном участии, а уж она-то, наверно, знала, что ее, и что не ее…

Начнем с биографии писателя. Генри Каттнер родился в 1914 году в Лос-Анжелосе. Он рано потерял отца, но мать, переехав в Сан-Франциско, сумела все же дать Генри образование, а также его двум братьям. Вообще сведения о юношеских годах Каттнера очень скудны. Будучи веселым, общительным и темпераментным человеком, он не любил рассказывать о начальном периоде своей жизни. Известно, что среди его предков были немцы, англичане, ирландцы и поляки. Возможно, нелюбовь к воспоминаниям о юношестве связана с тем, что ему пришлось прервать свое образование в 1929 году из-за «великой депрессии» в США, и начать работать в литературном агентстве. Там он познакомился со знаменитым фантастом Г.Лавкрафтом. Под влиянием Лавкрафта Каттнер начал писать фантастические рассказы в жанре «ужасов», первый из которых «Кладбищенские крысы» был опубликован в журнале «Странные истории» в марте 1936 года. По совету же Лавкрафта Каттнер вступил, не подозревая, что это женщина, в переписку с «писателем» К.Мур, публиковавшемся в том же журнале с 1933 года. Дело в том, что в те годы фантастика считалась «мужским делом» и К.Мур намеренно не расшифровывала своих инициалов. Каттнер адресовал свои письма «мистеру К.Муру», но дело вскоре выяснилось, они познакомились и примерно с 1937 года стали работать вместе, а 7 июня 1940 года оформили свой брак в Нью-Йорке, куда, к этому времени переселились. Надо сказать, что многие выражали сомнение в истинности истории их знакомства. Вопрос решил простейшим образом известный французский исследователь фантастики Жорж Садуль — он написал самой К.Мур. Она подтвердила истинность события.

Так или иначе, но с 1937 года и, особенно, с 1940 года, разделять творчество Каттнера и Мур стало чрезвычайно сложно. Он сам писал: «Почти невозможно теперь сказать кто из нас писал какую часть каждого отдельного произведения». По-видимому включение рассказа «Лучшее время года» К.Мур в «свой» сборник объясняется тем, что здесь ее перу принадлежит большая часть. Так или иначе, большинство произведений Каттнера и Мур — результат их совместной работы, и литературные критики и историки фантастики часто рассматривают их как «единого» писателя Каттнер/Мур (как братьев Гонкур или Ильфа и Петрова).

Сотрудничество Каттнера и Мур продолжалось до самой кончины Каттнера от сердечного приступа 4 февраля 1958 года.

Внезапная смерть Каттнера оказала ошеломляющее действие. Его друг Айзек Азимов, увидев некролог в «Нью-Йорк Таймс» сначала решил, что это какая-то ошибка. Что касается К.Мур, то после смерти мужа она совершенно оставила научную фантастику, занялась преподаванием и работала сценаристом на телевидении. Из этого не следует, однако, делать вывод о ее роли в совместной работе, поскольку ее ранние «до-Каттнеровские» произведения, в том числе знаменитый рассказ «Шамбио» свидетельствуют о ее собственном незаурядном таланте. К.Мур скончалась в 1985 году.

Возвращаясь к совместной жизни Каттнера и Мур следует еще упомянуть, что ощутив недостаток своего образования, супруги поступили в Южно-Калифорнийский Университет и окончили его, Каттнер в 1954 году, Мур в 1957 году.

Переходя к рассмотрению творчества Каттнера, сразу нужно сказать об ограниченной возможности, предоставляемой кратким очерком. За подписью Каттнера и его псевдонимами опубликовано более 20 книг и сотни новелл и коротких рассказов. При этом только после начала работы с Мур, они использовали, по собственному свидетельству Каттнера, 17 псевдонимов. Перечислять их не имеет смысла — наиболее известные Льюис Педжетт — взят в честь Льюиса Кэррола, которого Каттнер очень ценил; Лоуренс О'Доннелл, Кейт Хэммонд — указаны только те, под которыми выходили отдельные книги. Большое количество псевдонимов было необходимо еще и потому, что Каттнер нередко публиковал несколько рассказов в одном и том же номере журнала, и редакторы считали неудобным показывать, что большая часть страниц заполнена одним и тем же автором. Многочисленность псевдонимов сыграла с Каттнером дурную шутку — ему приходилось конкурировать у читателей с самим собой. Обилие псевдонимов Каттнера настолько путало читателей и критиков, что когда в 1945 году начал печататься молодой начинающий писатель Джек Вэнс, многие сочли, что это опять тот же Каттнер под новым псевдонимом.