Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 17

Друэ, человека практичного, прежде всего беспокоило одно: как дальнейшее развитие революционных событий скажется на работе почтового ведомства. Как раз сегодня за обедом он сказал своей жене: «Милочка, правительства приходят и уходят, но любые правители нуждаются в исправной почтовой связи». Однако верил ли он в это сам? Не погонят ли его с хлебного места почтмейстера при очередной смене власти? Разумеется, Друэ с коллегами внес в работу столько усовершенствований, что они совершенно запутали дело доставки почты — ни один посторонний сразу не разберется во всех тонкостях работы. «Кто бы ни пришел к власти, без меня не обойдутся!» — твердил Друэ про себя как заклинание. А вдруг-таки обойдутся? Революция — дамочка с капризами, чтобы не сказать, с придурью!..

Под его окном дремала главная деревенская площадь, залитая лунным светом. Даже в этот поздний час через нее нет-нет да и проходил кто-нибудь. Послышался отдаленный цокот копыт, эхом доносившийся со стороны лесистых холмов, по которым проходила дорога из Парижа. Два всадника въехали рысью в деревню и остановились на площади.

На второй лошади сидела Маргарита, на первой — Мак. Точнее, гражданин Мак, приодетый соответственно новой роли. Он поправил на голове шляпу революционного фасона и настороженно огляделся. Увидев вывеску «Почта», Мак направил лошадь к балкончику, где восседал Друэ, и спешился.

— Мсье Друэ? — спросил Мак. — Я хотел бы показать вам кое-что интересное.

— А кто вы такой?

— Я — особый уполномоченный парижского ревкома. Спуститесь ко мне немедленно. Пойдете со мной.

Друэ сунул ноги в деревянные сабо, набросил на плечи плащ и спустился вниз.

— Куда мы направляемся? — спросил он.

— Увидите. Ты, Маргарита, оставайся здесь и присмотри за лошадями.

Мак повел Друэ в самый конец деревни — мимо лавок, конюшен, общественного туалета, пока они не вышли в глухое место, на заброшенный лесной проселок.

— Чего ради мы сюда пришли? — несколько испуганно спросил Друэ.

— Это вторая дорога, которая ведет через Сен-Менеульд.

— Но, гражданин, этим проселком уже давным-давно не пользуются!

Мак наводил справки и отлично знал, что по этой дороге никто больше не ездит. Он знал и то, что примерно в этот момент, пока он держит Друэ в этой глуши, по главной дороге через деревню проследует желтый экипаж короля — огромная карета, называемая берлиной. Все закончится благополучно: у Друэ нет ни малейшего шанса увидеть и узнать его величество.

— Гражданин, это нелепость! — не прекращал возмущаться почтмейстер. — Этой ухабистой заросшей дорогой ни один болван не воспользуется!

— В обычное время — да, — сказал Мак. — Но сейчас особый момент… Слышите цокот копыт и гиканье?

Друэ прислушался. Мак, улыбаясь про себя, прислушивался вместе с ним. Про цокот копыт и гиканье он соврал. Тут было тихо, как на кладбище, только ветер шелестел листьями, да вдалеке лаяли собаки… да еще слышался цокот копыт и гиканье…

Когда напряженно прислушиваешься, порой черт знает что мерещится! Проклятая игра воображения…

— Слышу, слышу! — возбужденно воскликнул Друэ. — Вы правы!

— Я не привык обманывать людей, — сказал Мак. Слушай, олух, слушай, тебе и не такое послышится…

Но уши самого Мака, казалось, взбесились. Слуховая галлюцинация продолжалась. К цокоту копыт и покрикиваниям форейтора и кучера присоединился отчетливый скрип рессор тяжелой повозки, которая громко ухала на колдобинах и буграх заброшенной дороги.

Вдали, между деревьями, лунный луч блеснул на полированной поверхности, и вот из-за поворота показалась запряженная шестеркой лошадей карета в сопровождении трех конных лейб-гвардейских курьеров. Так это не слуховая галлюцинация!

Берлина медленно катила мимо Мака и Друэ, преодолевая поворот.

Друэ вытянул голову и вглядывался в окошко кареты, не задвинутое занавеской.

— Святый Боже, его величество! — тихо ахнул почтмейстер.

— Вы свихнулись, Друэ! — сказал Мак, но сердце у него упало.

Всадники и карета скрылись за следующим поворотом, а Друэ в возбуждении схватил Мака за рукав.

— Видели, кто в карете? Это сам Людовик, сомнений быть не может! Я хорошо помню его лицо — в прошлом году я был на утреннем выходе короля, где присутствовали все французские почтмейстеры! И рядом с Людовиком в карете сидела королева!

— Вам померещилось! — в отчаянии сказал Мак. — Все аристократы мордами похожи друг на друга.

— Нет, у меня точный глаз. Они, они самые! Спасибо, гражданин, что вы привели меня на этот позабытый всеми проселок. А теперь я должен бежать поднимать тревогу, чтобы короля успели перехватить!

Друэ повернулся и заспешил обратно к главной площади.

Мак сообразил, что такой поворот событий требует скорых и решительных действий. У него в кармане имелась дубинка — мешок с песком, без которого ни один уважающий себя искатель приключений не отправляется в путь. Мак быстро нагнал почтмейстера и с силой опустил дубинку на маковку его головы. Не охнув, Друэ рухнул на мшистую лесную землю.

Буквально в следующее мгновение из-за деревьев появился одинокий всадник — конь под ним скакал во весь опор. Это был Мефистофель. За его плечами ветер трепал малиновую накидку, и сам он смотрел настоящим дьяволом, погоняя высокого черного скакуна с безумными глазами и пеной на губах.

Поравнявшись с Маком, Мефистофель осадил коня и крикнул:

— Видел здесь королевский экипаж?

— Видел, — сказал Мак. — Какого лешего он поехал по этой дороге?

— Это я направил их сюда! — с гордостью сказал Мефистофель. — Перехватил на главной дороге и посоветовал ехать задами, чтобы разминуться с проклятым почтмейстером. Я говорил вам, Фауст, что помогу, и помог!

— Хорошенькая помощь! Вы чуть было не сорвали всю операцию! — возмущенно сказал Мак. — Разве я не предупреждал, что сам отлично со всем справлюсь!

— М-м-м… я просто хотел пособить… — с несвойственным ему смущением произнес Мефистофель. Ему хватило одного взгляда на лежащего без сознания почтмейстера, чтобы уловить суть происшедшего.

Бес исчез немедленно — вместе с лошадью, а Мак наклонился над Друэ. Похоже, бедняга еще не скоро придет в себя! Мак оттащил его в кусты и прикрыл еловыми ветками. После этого он побежал обратно к Маргарите и лошадям. Ему предстояло использовать еще один шанс спасти королевскую семью. Вперед, к Вареннскому мосту! Пусть Друэ валяется без сознания, но все же необходимо подстраховаться и обеспечить проезд королевской кареты через мост — и дальше, в спасительную Бельгию!

В предрассветном мареве темнели очертания высоких каменных домов Варенна и чернели провалы узких улочек этой большой деревни. На некоторых перекрестках дремали, опираясь на мушкеты, солдаты национальной гвардии, охраняя покой спящего города, убаюканного журчанием речки Эры.