Алексей Гавриленко - Месть священника

Сэммюэл понял, что Сайлент не знает, и почти сразу продолжил.

– Любая магия заключается в силе твоего желания и в твоих возможностях ее реализовать. Если, к примеру, маг хочет сотворить огненный шар, убойная сила этого огненного шара будет зависеть в основном от того, насколько маг концентрируется на этом заклинании. Это понятно?

– Да, учитель.

– Далее, каждое заклинание соответствует определенной руне. Каждая руна имеет свое предназначение. То есть количество заклинаний, которые ты можешь использовать, всегда зависит от количества рун, которые ты выучил. Вряд ли ты сможешь противостоять противнику, если в одной руке будешь держать книгу с рунами, а другой пытаться что-то сделать. Понимаешь?

– Да, – Сайлент улыбнулся. Ему нравилось, как учитель все рассказывает.

– И третье, что тебе всегда будет необходимо – скорость. Делать все нужно очень быстро, потому что от твоей скорости, порой, будет зависеть твоя или чья-то жизнь. Это тоже понятно?

– Да.

– Тогда твои вопросы.

Сайлент задумался.

– Если все заклинания основываются на рунах, то почему я не могу использовать заклинания того же мага, например?

Сэммюэл загадочно улыбнулся.

– Можешь, никто не говорил, что не можешь.

– Тогда, почему…?

– Понимаешь ли, ээ, Сайлент… Магическая энергия есть в каждом человеке. В каждом существе на нашей планете. Но она делится на несколько типов. Каждый тип соответствует определенному классу рун.

– То есть, всего их пять?

– Нет, их намного больше. Пятью занимается наше аббатство. Выходит так, что изначально каждый человек предрасположен к определенному типу магии. И развивать именно его проще, чем браться за любой другой. Дело в том, если ты взялся за определенный класс, то и вся твоя магическая энергия будет постепенно перестраиваться под этот тип.

– А если я, например, передумаю и решу заниматься магией священника?

– Твоя энергия не будет перестраиваться с паладина на священника. Этот процесс происходит один раз, и, если ты сделал свой выбор, то изменить его уже нельзя. Начни ты вдруг использовать заклинания священника, то, как только твоя магическая энергия закончится, будет тратиться жизненная. Результат – слабость, потеря сознания, глубокий сон, смерть.

– И не существует никаких больше способов, чтобы преобразовать мою силу в какую-нибудь другую ветвь?

– Сложный вопрос, – Сэммюэл задумался. – Думаю, что такие способы есть. Есть темная магия, очень сильная магия… И, несомненно, есть люди, которые этой магией владеют. Но безвредной черной магии не бывает. Вопрос в том, какой ценой это все тебе обойдется.

– Так это получается, что меч… – начал понимать Сайлент.

– Да. Верно. Меч только излучает твою же собственную энергию, а вовсе не предсказывает будущее, как многие думают, – Сэммюэл замолчал, ожидая еще вопросы. – Я так понимаю, вопросов больше нет?

– Нет.

– Тогда сейчас самое время тебе сказать, хочешь ли ты все-таки учиться на паладина, или ты передумал?

– Нет, не передумал, – уверенно сказал Сайлент.

– Хорошо, – он встал с пня. – Теперь. Подробнее о магии. Для того чтобы применить любое заклинание, как я уже сказал, тебе, в первую очередь, нужно знать его руну. Затем, когда ты уже выучил руну, все, что нужно сделать – это как бы начертить ее пальцем в воздухе прямо перед собой. Дальше, необходимо проделать определенное движение рукой. Если это атакующая магия – значит направить руки по направлению к врагу и как бы толкнуть ее. С остальными видами посложнее, мы еще будем об этом говорить. Все понятно?

– Вроде да, – сказал Сайлент. Ему не терпелось увидеть хоть что-нибудь на практике.

– Тогда покажу тебе пример, – Сэммюэл будто читал его мысли.

Учитель встал, чуть отошел от Сайлента. Затем, он демонстративно вытянул правую руку, поводил пальцем в воздухе, и, быстро соединив две руки вместе, моментально развел их в стороны, как бы обводя самого себя. После этого, он опустил руки и посмотрел на ошарашенного Сайлента.

Сайлент действительно был ошарашен: вокруг Сэммюэла появилось еле видное свечение, как будто откуда-то летевшие пылинки возле него просто сгорали, вспыхивая на какую-то долю секунды, а затем быстро затухая.

– Это, – сказал Сэммюэл, – магия щита. Она будет защищать меня от любой атаки, пока я на ней сконцентрировался. Я могу двигаться, – он шагнул влево, затем вправо, и аура двигалась за ним, оставляя светящийся след. – Попробуй дотронуться до меня. Смелее.

Сайлент подошел и направил руку в сторону учителя. Но на полпути, рука столкнулась с чем-то твердым, со щитом.

– Круто! – Сайлент был вне себя от радости. Наконец, он смог собственными глазами увидеть, и даже потрогать, магию.

– Очень скоро ты будешь это все уметь. А пока надо заняться рунами. На сегодня этого вполне хватит, но завтра будь готов потратить не меньше двух часов.

Сэммюэл попрощался и направился в аббатство, Сайлент смотрел ему вслед – щит все еще окружал учителя.

***

– Быстрее мы не могли, – сказал Болвар, слезая с грифона.

– Все равно уже поздно, – вздохнул Тон.

Делегация из десяти человек буквально несколько минут назад прибыла из Турмоила. Король уже знал о произошедшем, и направил своих лучших людей для того, чтобы во всем разобраться.

Болвар Фордрагон был военным советником короля. В свои пятьдесят два этот невысокий паладин все еще мастерски владел мечом и магией, он по-прежнему мог утереть нос многим другим рыцарям королевства. Практически лысый, в прекрасной спортивной форме, Болвар был одним из самых приближенных к королю людей.

Из высокопоставленных лиц, вместе с Болваром в Сайлент-Хилл прибыл политический советник короля Вильям Чендлер – высокий, худой, с короткими русыми волосами и веселой улыбкой, никогда не сходившей с его лица.

Не забыли и про начальника королевской охраны, Бернарда Крауча, без которого не могло обойтись ни одно мероприятие. Почему этого мужчину все еще держали начальником охраны, было неизвестно. Он был ужасно туп и нерасторопен, про него в Турмоиле складывали анекдоты, но, тем не менее, Бернарда это абсолютно не смущало. Он с радостью и удовольствием посещал все, что только можно. Его сияющую лысину можно было увидеть и на празднике, и на похоронах, и на открытии памятника, и на судебном заседании. Ну а теперь, Бернард, высокий и крепкий молодой человек, с довольной ухмылкой слезал с грифона, то и дело поглядывая на Болвара, которого так не любил.

Остальные люди, прибывшие на срочное совещание, были персонами не очень известными.

Все десять человек прекрасно уместились в пустой таверне. Воцарилось молчание, все были напряжены, но в то же время хотели спать. Ведь в Вестстепе, как и в Гринбелте, откуда они прибыли, уже несколько часов властвовала ночь.