Алексей Гавриленко - Месть священника

Больше Сайлент ничего не спрашивал. Хотя вопросов к «старому» Томасу накопилось немало. Его интересовало столько всего, что он даже не мог выбрать, что именно спросить.

Через некоторое время они заснули. Сон был спокойным и глубоким, будто бы ничего и не произошло. Поэтому те, кто пришел за ними, даже не сразу смогли их разбудить.

– Подъем! – услышал Сайлент приглушенный голос. Кто-то толкнул его в плечо.

Открыв глаза, паладин увидел нависшего над ним человека.

– Поднимайтесь и идите за мной! – сказал человек, убедившись, что они оба проснулись.

Их провели по длинным и темным тоннелям и вывели к той самой пещере, где они еще недавно были, только на нижний уровень, к кораблю. Корабль плавно покачивался, удерживаемый на месте тяжелым якорем. Людей вокруг практически не было, зато людно было на самом судне.

Сайлента и Томаса провели по трапу наверх. Когда они оказались на борту, к ним подошел еще один человек и связал им руки.

– Где наш друг? – спросил Сайлент какого–то человека. В ответ паладин получил несильный пинок коленом в живот. Ответ был однозначным.

Сайлент, а рядом с ним и Томас, стояли на палубе, немного опершись на перила, и наблюдали за всем, что происходило. На борт зашли еще три гнома и два человека. Потом, когда последние что-то невнятно прокричали, трап убрали и начали медленно поднимать якорь. Корабль отплывал, и дальнейший его курс оставался для пленников загадкой. Вполне возможно, что их просто собирались скинуть где-нибудь в открытом море, подать на корм акулам или еще более страшным океанским хищникам.

Корабль поплыл по подземной реке, подталкиваемый небыстрым течением. Вода не спеша несла их по пещерам и речным тоннелям, приближая к открытому океану. Вскоре в нос ударил запах свежего воздуха, который, как оказалось, и вправду имел свой запах. Он пах свободой, пах жизнью, и поэтому было невыразимо приятно ощутить его после застоявшейся пыли пещеры.

Солнце ненадолго ослепило, но оно только выходило из-за горизонта. Впереди виднелось бескрайнее Великое Море, а горы южного Вестстепа отдалялись, становясь все меньше и меньше.

Все попытки что-либо узнать были обречены на провал. Никто ничего не говорил, ограничиваясь только короткими фразами вроде «замолчи» или «не путайся под ногами».

Белые паруса каравеллы развивались на ветру, повернутые немного на запад. Корабль держал путь на северо-запад, по направлению к самому центру Великого Моря. Скорее всего, они плыли на Клэмдорп, второй материк Террестриала.

На Сайлента и Томаса практически не обращали внимания. Целый день они так и просидели на верхней палубе, любуясь живописными пейзажами отдаляющейся земли. Ближе к вечеру, когда материк уже скрылся из виду, к ним подошел гоблин.

– Чего расселись? – спросил он, немного улыбнувшись. В ту же секунду улыбка исчезла с его лица. – Вы находитесь на корабле Винкера Штайнера. И никто не смеет сидеть на каравелле господина Штайнера без дела! – гордо произнес он и сразу куда-то ушел.

– Не тот ли это господин, у которого мы одолжили ключик? – спросил Томас, прищурившись посмотрев на Сайлента.

– Он самый, – кивнул паладин.

– Так, вставайте! – гоблин вернулся.

Пара простых незамысловатых движений ножом – и их руки были свободны.

– Два ведра – две швабры. Объяснять, что делать, или сами догадаетесь? – спросил он. Гоблин был в превосходном настроении. А вот Томас его бодрости и радости не разделял.

– Сложить из них скульптуру? – нахмурившись, спросил чернокнижник.

– Послушай, парниша, – гоблин подошел впритык к Томасу. – Ты находишься на корабле, которым управляю я. Ты должен благодарить богов за то, что ты все еще жив. Но если я услышу от тебя хоть одно грубое слово, или ты не сделаешь то, что я захочу – вмиг вылетишь за борт. И поверь мне, никто не кинется тебя искать.

– Скажите хоть, куда мы плывем? – спросил Сайлент. И на этот раз получил вполне четкий ответ.

– В Ультим.

***

Они нашли его не сразу. Вилсон, завидев приближающийся свет факелов, сначала вскочил, а потом, перейдя на более плавные движения, поспешил отползти как можно дальше от места, где сидел. Кто бы это ни был, даже если люди, от ночного леса и путников, выходящих из него, ничего хорошего ожидать не приходилось.

Ползти по песку было чрезвычайно сложно, но Вилсона ускоряло желание выжить, не встретившись с таинственными незнакомцами.

Уже совсем скоро он услышал их разговор. Они говорили на человеческом, это были люди, но их речь значительно отличалась от той, к которой он привык. На уроках истории Виндсор говорил, что у людей не было разных диалектов. Они заселяли одну территорию и не были разбросаны по планете, поэтому человеческий язык везде должен был быть одинаковым. Однако, сейчас Вилсон слышал знакомые слова вперемешку с теми, о значении которых мог только догадываться. Они говорили громко, ничего не боясь, а значит – были местными. Их разговор казался бессмысленным, священник так ничего и не понял. Единственная фраза, которая несла хоть какой-то смысл, была такой:

– Надо бахар пор вода! Рапидо!

Они спускались к воде, вот, что это значило. А еще это означало, что скоро они увидят ползущего Вилсона, которому так и не удалось преодолеть достаточное расстояние, чтобы скрыться из виду.

– Там персона! – крикнул один из них. И, судя по всему, он имел в виду теперь уже неподвижного Вилсона.

Священник не видел, что происходило, но видел приближающийся свет факелов. Его не могли не заметить, и теперь, насколько быстро можно было идти по мокрому песку, они шагали к нему.

Вилсона несильно пнули ногой, как бы проверяя, жив он или нет. Потом они воткнули факел в песок и под руки его приподняли.

– Кто ты? – Вилсон почувствовал ужасный запах изо рта человека, который задал вопрос. Он был грязным, его длинные волосы слипшимися, а черты лица едва различимыми под толстым слоем грязи.

– Человек, – священник немного отвернулся, чтобы не чувствовать этот пробирающий запах дикой лесной жизни.

Люди, схватившие его, были дикарями. А у дикарей разговор с чужаками был прост. Обычно его просто не было.

– Что хасер? Этот чужой персона! – сказал один другому. – Надо его старшему левар!

– Ире, ире! – ответил второй.

Они отпустили Вилсона, но тот едва держался на ногах. Тогда один из дикарей погрузил его на спину и понес. В пути они почти не разговаривали, и нужна была необычайно развитая фантазия, чтобы представить, куда они могли его нести. К старшему? К вожаку своему, что ли?

Безоблачное звездное небо сменилось на практически непроглядные верхушки темных деревьев. Вилсон почувствовал запах гнили. Только теперь он исходил не от людей, а был повсюду: вонью был пронизан весь лес. Под их ногами что-то шелестело, как будто они шли по лиственному покрову. Вот только с чего бы листьям быть на земле, а не на деревьях?