Евгения Зинина - Дневник, которого не было

Последнее, что я увидела — это его глаза, полные удивления и восхищения, в них не было ни тени боли, ни намека на ярость или злость, глубокие, умные и бесконечно бездонные. Меня поразила невиданная мощь этого взгляда, ошеломляющим разрядом молнии прошедшая по всему телу, я чувствовала в нем огромную внутреннюю силу. Именно этот взгляд и пленил меня раз и навсегда.

Далее сознание покинуло меня…

Глаза застилала черная пелена, в которой блуждала я не находя выхода, лишь дикая боль вырвала меня из объятий забвения и пустоты, я поняла, что они извлекли стелу и перевязывают меня ниже ребер. Два эльфа склонились надо мной, их красивые лица были суровы, а в глазах я читала недоумение и даже уважение. Похоже, острие угодило мне в правый бок, древко вошло под ребра почти по самое оперение. Я не понимала, почему они не убили или просто не оставили меня здесь.

Двое эльфов возились в нескольких шагах от нас, перевязывая своего Командира. Я не видела его лица за спиной плечистого воина, но рану с обожженными краями я разглядеть успела. Я никогда бы не подумала, что могу быть на такое способна! У меня все это никак не укладывалось в голове.

Остальные привели своих черных лошадей и меня водрузили на огромного боевого коня предводителя, привязав к седлу мои руки мягкой кожаной веревкой. Под корпусом животного была пропущена еще одна веревка, которой связали также и ноги. Я даже не сразу поняла, что это были совсем не лошади, конечно, если у них не выросли рога и острые зубы в звериных пастях. Еще большим сюрпризом было наличие у них мягких и толстых лап вместо копыт. Корпус животного и сами же ноги были очень сильные и мускулистые. Животное было спокойно, но иногда косило на меня свой угольно черный глаз.

У меня же в глазах все расплывалось, огромных усилий мне стоило собраться и выпрямиться прямо. Но моя отчаянная попытка вызвать ту силу снова не увенчалась успехом — я не имела ни малейшего представления, как это получилось в прошлый раз. Новые попытки не приносили результатов.

Связанная эльфийка сидела на другой рогатой лошади перед одним из воинов. Она, поймав мой взгляд, сказала умоляюще, обращаясь к их Командиру:

— Отпустите ее, вы же уже схватили меня! Она совсем еще ребенок!

Мягкий голос Владыки, спокойно отвечал ей:

— Этот ребенок — маг, она пробила мне доспехи и ранила в плечо. К тому же если мы оставим ее здесь без помощи — она умрет. Не думаю, что тебе хотелось бы этого. Мы о ней позаботимся.

— Твоя «забота» — для нее означает рабство.

— Зато она будет жить, — усмехнулся предводитель эльфов и одним легким прыжком ловко вскочил на коня, сильные руки взяли поводья предо мной, и я увидела какие у него длинные и гибкие пальцы. Спиной я чувствовала прохладу его тела, ему пришлось снять исковерканные доспехи, оставшись в черной рубашке с высоким воротом. Его плечо и широкая мускулистая грудь были грубо и наспех перевязаны, но рука прекрасно слушалась Владыку. Какой же волей надо обладать, чтобы терпеть такую боль!

Рабство у темных эльфов! Никто никогда не слышал о тех, кто попадал к ним в руки. Никто и никогда не возвращался из их пещер ни живым, ни даже мертвым. Я не смогу теперь и думать о том, чтобы похоронить свою маму, провожая ее в последний путь. Мой же путь теперь был темен, без проблеска надежды на спасение. А ведь я могла бы учиться у магов!

— А ее дар послужит моим целям, — продолжил он, и его слова повергли меня в ужас.

— Тебе никогда не сломать настоящего мага, заставив служить тебе.

— Ее сила спит, она еще не настоящий маг.

— Да будь ты проклят!

В ответ на эти слова предводитель только усмехнулся.

У меня в голове вертелось столько вопросов, но я понимала, что боюсь ответов. Что же теперь будет? Этот вопрос никак не хотел отпускать мой разум, как ни пыталась я отогнать его прочь. Судьба отнимала у меня все — семью, родной дом и свободу. Возможно, скоро она потребует и мою жизнь. Но все же что-то говорило мне — не сдавайся. Часто ли люди швыряют магические стрелы, пробивающие доспехи? Возможно, у меня есть еще какая-то надежда.

Сидеть вдвоем было не очень-то удобно, я попыталась устроиться получше, насколько это было возможно со связанными руками, но внезапно резкая боль пронзила живот до самого позвоночника. Тихий стон непроизвольно вырвался из груди, я не смогла сдержать слез, брызнувших из глаз, без помощи я точно умру, думала я. Но было очень странно почувствовать, как Владыка положил свою руку на мои ребра, одновременно поддерживая меня и снимая острую боль, которая постепенно начала стихать. Это было просто невероятно! Я решила больше не шевелиться, чтобы боль не вернулась снова.

Мы немедленно тронулись в путь, они держали путь на запад, в сторону отвесных скал, что возвышались вдали.

Их было всего около двадцати, небольшая незаметная группа, избегающая открытых пространств и дорог. Лошади где неслись галопом, где пробирались умеренной рысью, они прекрасно чувствовали себя и на равнине и в скалистой местности, уверенно ступая даже по заболоченным местам в низинах.

Глазами я провожала родные места, понимая, что больше никогда их не увижу, взгляд невольно опускался вниз на так умело связанные руки. Я украдкой подвигала кистями, убеждаясь, что освободится невозможно. Я не плакала, лишь две слезы застыли на щеках, не решаясь скатится вниз.

У подножия скал мы ненадолго остановились и эльфы накинули на плечи теплые тайшаны — некий вид безрукавок из кожи, утепленные мехом и украшенные хвостами вемеров и соболей. Также они надели и меховые нарукавники, которые закрывали руку от локтя до самых пальцев. Меня и эльфийскую деву завернули в теплые плащи и завязали глаза черной непроницаемой материей. Ощущение — как будто тебя сунули в мешок, а в плаще сразу стало жарко. Я вдруг поняла, что амулет на моей шее куда-то пропал. Наверное, потеряла, когда падала на землю, с сожалением подумала я.

Далее наш путь пролегал в скалах, куда не осмеливались войти путники, которым еще дорога собственная жизнь и где дули холодные ветра. В некоторых местах мы шли очень медленно, и я каким-то непонятным образом понимала, что мы движемся по краю пропасти, где один неверный шаг может стоить жизни. Иногда животным приходилось прыгать и карабкаться куда-то все вверх и вверх, я тогда сильнее прижималась к темному эльфу, перед глазами была только чернота повязки, и это отнюдь не добавляло отваги. Если хорошо не держаться в седле, можно было запросто вылететь из него. Мне это не грозило, а он держался очень крепко. Из-под ног лошадей иногда срывались камни, но эльфы двигались уверенно, наверняка проделывая этот путь сотни раз. Дорога шла все круче в горы, все сильнее припекало солнце, уже прошедшее зенит, ветер же стал намного холоднее. Мы шли уже достаточно долго.