Наталья Беляева - Диковинница

— Так кем же ты всё-таки хочешь быть? — переспросила Вера, снова опуская глаза и переворачивая страницу, — поваром, лётчиком, дайвером-экстремалом?

Белка поднялась с дивана, задумчиво подобрала одну туфлю, другую, и отнесла их на место. Затем на цыпочках подкралась к Вере и чмокнула её в щёку — крепко, громко, обняв руками за шею.

— Да не знаю я, бабуль, — произнесла она тихо, — Была мысль поступать в педагогический, как ты. Потом в медицинский, юридический, иностранных языков. Ты ведь знаешь, как я люблю французский. Но… иногда кажется, что в этом мире для меня ещё не придумали профессии.

Вера Сергеевна отложила газету на стол и закрыла глаза. В словах Беляны было даже больше правды, чем та хотела сказать.

— Тебе звонил какой-то Антон, — произнесла она после паузы.

— Ай, — отмахнулась Белка, — Меня нет дома.

— Это малодушие, — покачала головой Вера.

— Это равнодушие, — возразила девушка, — Я никому не давала ни повода, ни номера телефона. Иначе он звонил бы на мобильник.

Вера пожала плечами и снова взялась за газету.

— А Наташка вообще… — Беляна расстроено побрела на кухню и вернулась с ложкой и банкой клубничного варенья, — Выходит замуж за Ча-а-арльза, — с издёвкой протянула она, — И уезжает в Америку.

— Наташа? — переспросила удивлённо Вера Сергеевна, — А не рановато?

— Бабуль, Наташке в августе восемнадцать. Вкусное варенье, кстати, — облизнулась она и продолжила, — Это мне только семнадцать, и то — через три дня.

— Надо же… замуж… какие вы теперь ранние, — изумилась Вера.

— Я не ранняя, — поправила Белка.

— Да ты у меня вообще с другой планеты. Или скрытничаешь. Не могут мальчики тобой не интересоваться. Не слепые ведь.

— Они и интересуются, — успокоила бабушку Беляна, слизнув с ложки очередную порцию варенья, — Не волнуйся.

— Так что же — тебе никто не нравится?

Белка поставила банку на журнальный столик и с довольным видом погладила живот.

— Да кто мне может понравиться, бабуль? — она насмешливо подняла брови, — Ты ж меня неправильно воспитала!

— Как так — неправильно? — поперхнулась Вера Сергеевна, уронив газету на колени.

— А так. Не те слова говорила, не те книжки читала…

Вера вопросительно взглянула на девушку, и та виновато продолжила:

— Не сердись, бабуль, я не в упрёк. Просто я какая-то… словом, порой мне становится не по себе.

— Так, — Вера сняла очки и озадаченно потёрла переносицу, — Ну-ка присядь и расскажи всё по порядку.

Белка уселась на подлокотник кресла и задумчиво сплела пальцы рук:

— Я попробую привести пример. Помнишь, на днях мы с одноклассниками ездили в Дом Природы?

— Помню. Там что-то случилось?

— Нет, абсолютно. Совершенно ничего необычного, — покачала головой Беляна, — Скорее, даже наоборот. Возвращаясь, мы сели на конечной остановке в совершенно пустую маршрутку. Мы — это я, ещё две девушки и четверо парней. Пока ехали к центру, все места заняли, и набился полный салон стоящих людей. В том числе женщин.

— Так, и что?

— Ничего. Ни один из ребят не счёл нужным подняться.

Брови Веры Сергеевны чуть подпрыгнули, а затем она медленно опустила глаза.

— Этот Антон сидел рядом со мной. Когда я попрощалась со всеми, он пробрался за мной к выходу. Чтобы, видите ли, проводить, — горько усмехнулась Белка.

— И что ты ответила? — тихо спросила Вера.

— Я ответила, что он, вероятно, очень утомлён, поэтому не стоит утруждаться. И знаешь, бабуль, по-моему, он даже не понял. Никто не понял. Ребята болтали, девочки кокетничали и смеялись над их шутками… в целом, как я и сказала — ничего необычного.

На какое-то время повисло молчание. Вера Сергеевна протёрла стёкла в очках, надела их, снова сняла и положила на журнальный столик:

— На самом деле, милая, ребята сидели не потому, что я тебя неправильно воспитала.

— Знаю, бабуль, — вздохнула Беляна, — Но как-то очень грустно жить в таком мире.

— Да… давненько я в маршрутках не ездила, — после паузы заметила Вера и ободряюще похлопала девушку по плечу, — С другой стороны, хуже чужих заблуждений может быть только навязывание собственных. Поэтому прекращай дуться. Найдёшь ещё своё счастье. А исполнится восемнадцать — сразу сядешь за руль. Водишь ты прекрасно, так что и меня, старуху, будешь возить.

— Да когда это я дулась? — беззаботно воскликнула Белка, — И кто это у нас старуха? Ты у меня самая что ни на есть молодая! Я горжусь тобой, и люблю… сильно-сильно!

Она прижалась щекой к плечу Веры Сергеевны и добавила, усмехнувшись:

— Конечно, найду.

Утро Беляна со спокойной совестью проспала. Сегодня, чуть не впервые за долгое время, даже сны её не беспокоили. Открыв глаза, девушка сразу зажмурилась от яркого солнечного света из окна, предвещающего очередной жаркий день. Села на кровати, сладко потянувшись, и по привычке нащупала ногами тапочки.

Сегодня ей семнадцать. Мобильник, будто ожидавший пробуждения хозяйки, завертелся на тумбочке и истошно завопил, возвещая о приёме первой смски. "Потом", — бросила ему Белка и потопала в ванную. Умывшись и почистив зубы, она вышла в гостиную, где Вера Сергеевна уже хлопотала, готовя завтрак. Из кухни доносился упоительный запах свежеиспечённых булочек.

— Доброе утро, именинница!

Улыбаясь и вытирая руки о фартук, Вера направилась к Беляне. На ней было длинное домашнее платье с накрахмаленным белым воротничком, и девушка в который раз отметила, что, несмотря на возраст, бабушка даже дома выглядит как настоящая леди. И как только такая женщина терпит её, шалопайку? Белка от всей души обняла и поцеловала Веру в щёку:

— Доброе, бабуль. А кофе есть? Долго спать, оказывается, тоже вредно.

Она села за стол и потянулась за стеклянным кувшином со свежим апельсиновым соком. Налив себе стакан, сделала пару глотков, с удовольствием причмокнула и спросила с надеждой:

— Булочки?

— Да, — усмехнувшись, Вера подала ей плетёнку со свежей выпечкой, — С клубникой, как ты любишь.

Белка схватила булочку и откусила, прикрывая глаза от удовольствия:

— М-м-м, вкусняшка, — пробормотала с блаженной улыбкой.

Вера Сергеевна поставила перед ней дымящуюся чашку кофе и маленькую коробочку с синей ленточкой. А сама присела рядом. Сделав глоток ароматного напитка, Беляна аккуратно развязала упаковку, хоть та никак не поддавалась. Наконец, открыла коробочку и онемела поначалу:

— Твой медальон? — пробормотала, изумлёнными глазами уставившись внутрь, — Но бабуль… я не могу, — она покачала головой, — Он так тебе дорог, я же знаю…

— Думаю, самое время отдать его тебе, — мягко возразила Вера Сергеевна.

— Но почему? — приготовившись к серьёзному спору, Беляна уже подбирала в голове сильные аргументы…