Алекс Вэй - Империя кровавого заката

Только Миранда закончила свою речь, как вся площадь взорвалась от приветственных возгласов.

— Слава герою..! Слава победителю! Слава Империи! Да здравствует Королева! — слышалось со всех сторон.

Королева, тем временем, взяла венок и подошла к улыбающемуся Виктору, который тут же преклонил голову.

Стражник поднес корзину наполненную золотом. Далее Пирий по традиции дал слово победителю. Виктор, с не сходящей с уст улыбкой, с явным удовольствием обратился к ликующей публике.

— Подданные Империи, приветствую вас! Я рад, что мне выпала честь победить в этом турнире и этим восславить Империю! Поэтому я отказываюсь от золота! В такой трудный для Империи час, когда идет война, я считаю своим долгом пожертвовать это золото для нашей общей победы, в которой я не сомневаюсь! Слава Империи! Слава Императору! Слава Королеве! Эрика смотрела, как талерманец под всеобщее ликование толпы уходил с трибуны, как его осыпали цветами, и славили на разный манер, и не могла понять, почему же ей так грустно. Что же её так гложет? Она ведь получила что хотела! Её телохранитель победил, как она и ожидала. Но принцесса полагала, все будет иначе, и при этом не могла понять, а чего же она собственно ждала. Возможно того, что люди будут славить её? Но кому она нужна, если на арене выступал Виктор. Ей даже Миранда не дала лично наградить победителя.

На пир Эрика решила не идти. Толку пировать с таким настроением? Поэтому принцесса сразу же после турнира отправилась в свои покои. Оставшись в огромной гостиной в полном одиночестве, наследница поняла, так ещё хуже. На неё накатило отвратительное ощущение безысходности. Все смешалось в кучу. Турнир не оправдал ожиданий. Отец, как всегда, её не понимает, и продолжает донимать глупыми разговорами. От кровной клятвы Тадеуса толку пока никакого. Разве что ей служат четверо боевых магов из Гильдии, которым она все равно не доверяет. Тут ещё перетянутая корсетом спина болит так, что хочется выть. При этом, несмотря на сильную усталость, ей совершенно не хотелось спать. Принцесса вышла на огромную лоджию, чтобы полюбоваться закатом.

Впрочем, настроение это ничуть не улучшило, а скорее наоборот, испортило окончательно. Из лоджии, даже если не подходить к краю, вдалеке виднелась площадь. Оттуда странной какофонией доносились музыка, песни и пьяные возгласы. Миранда свое обещание как всегда сдержала, напоив изрядное количество народу. Город веселился, во Дворце в это время начинался пир, но Эрика чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. И самое ужасное, ей казалось, так будет всегда. Она присела в одно из стоящих на лоджии кресел, и, задумавшись, даже не заметила, как вошел Виктор и встал рядом с ней.

— Ваше Высочество, приказ выполнен! Простите, что задержался, столько желающих поздравить появилось! — радостно сообщил он, и поправил на голове венок.

— Поздравляю, — сухо бросила Эрика.

— Вообще, зря я не хотел участвовать. Конечно, противники были хреновенькие, только один халифатец порадовал. Представляешь, он мне сразу похвастался, что его наставником был талерманец. Я ему сказал, что я сам талерманец, и сейчас проверю, как он учился. Ха-ха-ха. Плоховато он учился, если…

Тут Эрика его перебила.

— Мне все равно у кого он учился! Зачем ты все это говоришь, мне неинтересно, — недовольным тоном сказала она.

— Не понял. Чем ты опять недовольна! Я все сделал, как ты приказала! Что опять не так? — в полном недоумении спрашивал Виктор.

— Все так! С чего ты решил, что я недовольна? Просто ты достал уже! Победил, поздравляю, но зачем все это?!

— Что, зачем? Ты совсем не в своем уме. Ты же сама хотела, что б я победил, — с этими словами талерманец вновь поправил венок.

— Да, но ты же загордился! Венок вон как поправляешь! Триумфатор хренов! Ах, слава Империи! А главное, Слава Королеве! Тьфу! — возмущалась Эрика, встав с кресла.

— Ничего не понимаю! Ты, значит, хотела, чтоб меня освистали, и закидали гнилыми помидорами? Ну, извини, это не ко мне претензии, а к людям на площади.

— Я ничего не хотела! — выпалила Эрика.

— Я заметил, что ты не знаешь, чего хочешь. А я, значит, крайний. Я выполнил твой приказ? Выполнил! Какие ещё приказы будут? — раздраженно спросил талерманец, и в который раз поправил венок.

— Ты всех восславил, а про меня даже забыл. Как будто я не причем. Ты что, забыл, благодаря кому ты тут? — предъявила первую пришедшую в голову претензию принцесса.

— Ах вот как! Ты мне не приказывала упоминать твое имя, откуда я знал, что ты самолюбие потешить свое так хотела?

— Я… просто… — не нашла что ответить наследница, так как талерманец говорил правду, в которой ей признаваться не хотелось. Но за неё продолжил Виктор.

— Понял теперь, чего ты взбеленилась. Хотелось искупаться в лучах славы. Вот только не тот способ ты выбрала. Чтобы услышать на турнире восхищенные возгласы, нужно в самом турнире участвовать, и желательно победить. А посылать кого-то вместо себя, это бесполезно. Придется тебе найти другой способ потешить свое самолюбие! — предложил уже весьма раздосадованный Виктор.

— Ты прав. Не стоило мне все это затевать. Прости, я и тебе испортила настроение, — опустив глаза, ответила Эрика, и пошла в комнату, где присела на край кровати и молча уставилась на пылающий факел.

Виктор вошел за ней и сел в кресло напротив. Принцессе не хотелось ничего говорить, ей сейчас вообще ничего не хотелось. Она просто поняла, в чем дело, и это понимание угнетало сильнее всего. Эрика хотела быть на месте талерманца, а это невозможно не только сейчас в силу её возраста, эго невозможно в принципе. Зависть, самое отвратительно чувство, особенно, когда кроме как завидовать, ты сделать ничего не можешь. Глупо, и от этого омерзительно.

— Ну, так что мне делать дальше? Какие приказы? Мне вот так тут сидеть молча? — все-таки прервал молчание Виктор.

— Иди на пир, отметь свой триумф, — не отрывая взгляда от огня, бросила Эрика.

— А ты?

— Я не хочу никуда идти, я устала. Ты иди. Это твой праздник. Гвардейцы и маги будут на карауле, не беспокойся.

Когда Виктор вышел, Эрика сразу пригласила Милету помочь снять платье, после чего распорядилась сделать ей ванну. Когда она прогнала всех из своих покоев, только тогда она отправилась к бассейну. Вода была ещё слишком горячей. Однако принцесса ждать не стала, и в который раз вспоминая Наила, пытающегося болью заглушить ещё большую боль, полезла в воду. Вот только никакая боль не могла прогнать гнетущие мысли, которые то и дело лезли в голову, и заглушить вопросы, мучающие наследницу.

Эрика не понимала, почему все так происходит, почему она так жаждет невозможных вещей. Почему её, родившуюся женщиной, всегда так интересовали мужские игры? Зачем она так жаждет признания? Признания теми, кого она ненавидит! В который раз она задавала себе вопрос, есть ли смысл бороться, если её истинные желания невозможны? За что тогда бороться, если жить вот так — невыносимо, но жить, как она желает на самом деле, она никогда не сможет? О каком признании она смеет мечтать, если она даже отомстить нормально не может, из-за страха отпустить телохранителя на какой-то месяц?