Ирина Якимова - Ex ungue leonem: по когтю льва

«Лита Солвиния Фабер», — прочитал он. Имя Избранной.

Её светлый призрак, казалось ему, стоял над этой могилой. Лита была грустна. «Кто ты? Разве это ты?» — шептала она снова и снова.

«Я — Палач».

Он хотел сказать, что выбрал этот путь добровольно, что, после случившегося, другого пути для него нет, но снова прочитал имя и даты на плите, и слова остались несказанными. Здесь была похоронена не Лита. Женщина умерла за пять лет до последнего Бала Карды. И звали её Лика Силвания Фабер.

Да, разумеется. Не могли похоронить светлую Избранную в страшном затенённом краю carere morte! Конечно, Литу увезли в Прэсто, где совсем нет Бездны. Он ошибся.

Ульрик поднялся с колен. Скоро он отправился к своему фургону, неся головы вампирши и её спутника за волосы. Закинул страшную ношу внутрь и опустил парусиновый полог.

Новая, неотступная мысль терзала его: «Где-то на этом кладбище должна быть могила Лиры Диос!»

Он хотел возвратиться и поискать, но передумал. Повозка тронулась, Палач спешил в город. Он вернётся найти имя Лиры на белой могильной плите днём. Днём яркое солнце избавляло несчастного от тягостных видений.

Охоты в городе не получилось. В начале Патенса за фургоном увязались три куклы. Марионетки были частыми спутниками Палача — кукловоды Дэви присылали их из «Тени Стража».

Ульрик свернул в тесный переулок, где carere morte не могли полностью расправить крылья, и остановил фургон. Он спустился на тротуар и, насмешливо улыбаясь под платком, стал ждать, когда противники спустятся.

Вампиры покружились над крышами, потом кукловод всё же решил спустить их. Сложив крылья, они ринулись на человека внизу с трёх сторон. Одной Ульрик отрубил голову ещё на подлёте, двух других отбросила его защита — последний оставшийся атрибут из прошлого охотника. Он наступил на крылатую тень, не давая вырваться, и обезглавил вторую куклу. Третья успела удрать.

Их хозяин в далёком убежище выл от боли… Ульрик закинул головы в фургон, затащил туда и тело меньшей куклы. Он шёл к козлам, когда две тени выступили из темноты улицы. Это были смертные, не куклы.

— Полиция Карды. Что в фургоне? — спросил один.

Ульрик действовал молниеносно. Два выстрела — и тени легли на землю. Один успел выстрелить, пуля угодила Ульрику в середину груди, но её задержали пластины корсета. Палач постоял над безжизненными телами, размышляя, как поступить: прежде он не убивал служителей закона. Всё же он обезглавил и этих и снова откинул полог фургона…

После инцидента с полицией Ульрик направил экипаж домой. Кураж был потерян. Он чувствовал себя грязным, больным. Возможно, заражённым какой-то страшной болезнью. Последние две смерти были несправедливы. Но они проистекали из прежних дел Палача… И Ульрик грустно думал: в дальнейшем количество подобных смертей будет только увеличиваться. И он опять будет чувствовать себя больным. Безумным.

«Кто ты? Разве это ты?»

Золотисто-белые видения Бала вновь заполняли голову.

Дамиан не успел подготовить большую печь в подвале. Пламя в ней только разгоралось. Ульрик швырнул сегодняшние головы в угол подвала, в кучу других. Он снял запачканную в чужой крови рубаху, корсет, и сел у печи смотреть на пламя.

Всполохи огня плясали в глубокой чёрной пасти. Они были красно-жёлтыми, золотистыми… рыжими… Рыжими! — И он опять вспоминал те волосы цвета огня, цвета меди. Вот полено в печи треснуло, из него вырвалось зелёное яркое пламя и потухло. Зелёное! Как те обманчиво-правдивые глаза…

— Господин? — Дамиан стоял в дверях. — Господин, сегодня для вас передали письмо.

— От кого?

— На письме печать Ордена. Желаете прочесть?

— Да, неси его сюда.

Скоро Ульрик рассматривал конверт. Да, действительно, герб Ордена: кинжал и солнце. Юноша надорвал конверт и достал один тонкий, вдвое сложенный лист.

Незнакомый почерк: мелкий, тонкий. Немного похожий на почерк Латэ, но небрежные завитушки, неуверенные строчки наводили на мысль, что писала женщина. Кто-то, похожий на Миру Вако.

Ульрик быстро пробежал глазами первые строчки. Точно: писала вампирша Вако.

«Сожалею, что не смогла предупредить вас на Балу о нашем внезапном отъезде».

— Господин?

Ульрик поднял глаза от письма.

— Да, Дамиан? — с досадой спросил он. Слуга втаскивал в помещение подвала тело куклы, захваченное Палачом.

— Это для меня, я полагаю?

— Да, занимайся своим анатомированием, — в последний месяц старый слуга увлёкся изучением анатомических особенностей вампиров и проштудировал все конспекты Ульрика из времён тайного обучения в Академии.

— Это Высший вампир?

— Кукла, — кратко сказал юноша. Он вновь читал письмо.

«Избранная находится у охотников и теперь её берегут. Лита Фабер научила нас…»

Больно было читать это имя, написанное рукой вампирши. Она не имеет право его писать! Никто из тех, кто был на Балу и не сумел защитить Литу, не смеет упоминать этого святого имени! Никто! А эта Вако смеет…

Снова, как в ночь Бала, земля дрожала под ногами, грозя провалиться и увлечь его за собой. Эта Мира Вако! Carere morte, посмевшая ступить на священную землю охотников! И — Высшая, способная обращаться зверем, значит, убившая многих. «Чем её кормили в Академии?!» — охотника охватило омерзение, но он продолжил читать.

«Под моим началом сейчас отряд — двадцать человек. В Доне у нас много сторонников, но я хочу, чтобы было ещё больше…» — Вот оно что… Она зовёт его вернуться! Вернуться и присоединиться к охотникам! Она, вампирша, посмевшая на письме поставить печать Ордена, будто была его главой! Глава Ордена — carere morte! Да, конец их мира близок.

Ульрик поспешил поделиться этим с Дамианом:

— Похоже, эта Мира Вако возглавила Орден. Точнее, остатки Ордена.

Дамиан переложил тело на стол для анатомирования и заносил над ним скальпель. Старик пожал плечами в ответ на слова Ульрика. Его рука опустилась, он плавно повёл первый разрез по телу куклы:

— Что ж, теперь понятно, как охотники в Доне ухитряются скрываться от вампиров Дэви, — заметил он. — Ими управляет хозяйка.

— Хозяйка?!

— Да, кукловодша. Несомненно, она пользуется способностями хозяйки кукол.

— Что?!

Юноша с отвращением бросил письмо в огонь, не дочитав. Только подумать — кукловод во главе охотников! А те, должно быть, подчиняются ей, как рабы. Счастье, что его с Орденом пути навек разошлись.

Как охотники могли допустить такое? Ульрик перебирал в памяти то, что успел узнать об Ордене за недолгий год. Почему ему показывали и рассказывали не всё? У него не было ответа.

Он помнил: однажды старый декан философского факультета просто пригласил его к себе в кабинет. Спокойным тоном, точно речь шла о самых обыденных вещах, он рассказал юноше о тайном страхе Земли Страха: о carere morte. Он рассказал об Ордене, созданном для борьбы с вампирами. И ещё до того, как Латэ закончил, Ульрик готов был воскликнуть: «Вы примете меня?!» Он с жадностью постигал все премудрости охоты на вампиров. День посвящения стал главным днём в его жизни.