Александр Анфилатов - Эльфийская книга

Откуда‑то из‑за стены появилось довольное, улыбающееся лицо Олега:

— Слава богу, очнулся! — благодушно воскликнул товарищ, — а я думал ты так и помрешь, не приходя в сознание.

— Где мы? — надрывно и болезненно прошипел Ярослав, не разделяя радости друга в возвращении своего сознания к свету (миру) в этом мире.

— Наверху. На скалах! Немного южнее некрополя! — поспешно и радостно отвечал Олег, делая неуклюже попытки помочь раненому, устроится поудобнее на неровной поверхности площадки, где был разбит небольшой лагерь. Он подсунул под голову Ярослава рюкзак, давая возможность сесть, опираясь о невысокую вертикальную стенку, закрывающую площадку с севера. В южном направлении открывался вид на понижающиеся гор и долину реки, вьющейся серебристой лентой среди лесных просторов. На востоке до самого горизонта серела непрерывная полоса, к которой по многочисленным протокам устья стремилась река.

— Море? — спросил, постепенно приходя в себя Ярослав, неуверенным голосом.

— Океан! — бойко поправил копошащийся около друга Олег. Он рылся в вещь мешке, доставая съестные припасы, в возбужденном состоянии, перебирая то те, то другие, — Видишь? Это как раз она и есть, — благодатная долина. Отсюда со скал, вся как на ладони. Лес. Река. Океан. Я тебя наверх еле поднял, как мешок с отрубями. Оставаться в пещере было нельзя. Летающие монстры могли начать возвращаться, а ты не подаешь никаких признаков жизни. Я тебя по мордам бил и тряс, и нашатырь прикладывал, ни в какую. Пришлось мне самому, увечному, тебя как мешок наверх тянуть. Ну да видно не напрасно, жить будешь.

— Где Богами? — неожиданно резко потребовал Ярослав.

Олег запнулся не полуслове, сразу осунулся, погрустнел. По всему стало видно, что ответить на это вопрос, было для него очень тяжело.

— Остался внизу, — опустив голову, промолвил он, — разорвали его тараканы — переростки, отвернулся, глядя на панораму долины.

— Отцу сам будешь говорить. У меня язык не повернется! — жестко потребовал Ярослав, и глядя в сторону хмыкнул: — Кутузов!!.. — потом, немного помолчав, с усмешкой сказал, — Ласу они вообще, злопамятные, так что сам выкручивайся.

В ответ Олег горестно покачал головой.

— Что делать будем? — поинтересовался Ярослав, — второй день прошел, как нас нет, народ в долине волнуется?

— К ночи все монстры успокоятся, кто на охоту улетит, кто на гнезда усядется. Втихаря перегоню лодку поближе, спустимся, и, глядишь к середине ночи будем у своих. Не беспокойся, лежи и постарайся (оклематься???).

Ярослав молча согласился с планом, приняв протянутую плитку шоколада, постарался прожевать и проглотить. Мешала острая боль в груди, казалось, что ребра сломаны.

— Там в крипте ты стрелял? — неожиданно спросил Ярослав, еще туго соображая и с трудом вспоминая события перед потерей сознания.

— Он самый, — как ни в чем не бывало, отвечал Олег, распахивая куртку и доставая пистолеты, чтобы показать. «Макарова» бросил прямо на колени Ярославу. Тот подобрал свое оружие, заметив, среди демонстрируемого арсенала один незнакомый, черный с коричневой рукоятью, протянул руку посмотреть. В ответ Олег согласно кивнул и с готовностью одолжил оружие, предварительно ловко вынув обойму. После чего, передернув затвором, убедился в отсутствии патрона и вложил в руку Ярослава, со словами:

— Это «Берета»! Осталась в наследство от Дениса, — он случайно взглянул в глаза Ярославу, лицо которого выражало удивление и желание знать о происхождении столь редкой игрушки. На что Олег не преминул ответить.

— Понятия не имею, где он ее взял, а теперь уже никогда не узнаю….. А это моя «Гюрза»! — Олег широко и добродушно улыбаясь, взвесил пистолет в руке, — до сих пор числится за одним отрядом ОМОНа. Я её одолжил! Потом верну! Сам знаешь, время во вратах течёт не равномерно, то, что длилось десять лет, может сместиться во вчера. Надо только подобрать (соблюдать) соответствующий угол схождения.

Ярослав в этой абракадабре на счет врат и времени ничего не понимал. На то есть Олег! А вот «Берета» была старенькой, изрядно потёртой и поношенной.

— Да…а! — протянул задумчиво он, возвращая оружие, — видно не я один такой умный, — требовательно, взглянул в лицо Олега, — и, сколько у нас ещё не учтенных стволов, и где после этого все твои уверения в отказе огнестрела.

— Уверения там же, где и раньше, — раздраженно заметил задетый за живое товарищ, — следует ограничить использование стволов до минимума, но без фанатизма и лишнего отсвечивания. А из учтенного оружия волына только у Шестопера и дудорога у Силыча, а больше ни у кого, во всяком случае, официально.

Они умолкли на время, наблюдая, как последние всполохи заката, подсвечивали розовым облака, создавая невероятные цвета на развернувшийся перед взором равнине. Отчего картина приобретала необычное фантастическое впечатление, и в итоге с неизвестностью и переживаниями прошедших событий вызывала противоречивые чувства горечи и восхищения. Неожиданно Ярослав прервал молчание:

— Нужно нашей земле дать новое название, а то все: проклятая долина, или благодатная долина, как‑то не по–людски. Олег с готовностью поддержал предложение друга, но усомнился:

— Но как назовем? «Шир»! Картина достойна самого кассового фильма.

— Скажеш тоже, — возразил с усмешкой Ярослав, — мы что похожи на хобитов?! Может лучше: «Изумрудная долина»! Эти чудные леса достойны самого красивого сравнения.

Олег дернул плечом, показывая, что это название не лучше:

— Пусть будет так! — с готовностью согласился он.