Таурон Де - Хроники Фирнберга

— И боги приказали вам служить людям.

— Да, может быть, для равновесия.

— А может быть просто потому, что люди их рабы, а вас они сделали их слугами.

— Этого никто не знает. Никто не помнит когда грифонов заставили подчиняться людям, самих богов тоже никто никогда не видел… некоторые утверждают, что богов вообще нет. Но…

— Но есть закон, который вы не можете преступить. И он действует.

— И он действует. — Помрачнел грифон.

— Потому, что если вы перестанете служить людям, то потеряете способность летать.

— Вот именно.

— Я дракон, но при этом знаю, что полет грифона почти так же неестественен для природы как и полет дракона. Крылья не смогли бы поднять такое тело сами по себе. А грифон мог бы только прыгать с высокой скалы и планировать, но не поднимать всадника. Курица не разобьется, если ее сбросить с любой высоты, но она не способна туда взлететь.

— Твои сравнения оскорбительны, но в них есть доля истины. Боги, по легендам, могут лишать нас способности к полету, в любой момент. Если это застигнет в воздухе, мы конечно не разобьемся, кое-как приземлимся, но вот взлететь снова уже не получится… Но такое случалось редко всего несколько раз за всю историю. И грифонам приходилось подчиниться.

— Были отдельные бунтари, которых не постигла кара.

— Бунтари одиночки всегда были и будут. Грифонов лишают способности к полету только когда они во множестве отказываются служить людям. Эта кара может постичь целый народ, а не одного мятежника.

— А вот на драконов это совсем не распространяется, — не без удовольствия заметил я.

— Откуда ты можешь знать? Ты же всегда был один.

— Драконы всегда считались как-то сами по себе… Вообще, странное дело, богов этих вроде бы нет. Что говорит о их присутствии только странные алтари и россказни людей. А вот законы их до сих пор работают…

— Кто-то ведь следит за их исполнением.

Темный грифон посмотрел на меня с подозрением.

— Мне интересно почему мы встретили тебя в такой близости от Фирнберга. Почему ты летал неподалеку от города и чего высматривал?

— Может быть мне захотелось посмотреть на главный город герцогства?

— Скажешь, что ты появился в этом районе из простого любопытства?

— А почему нет?

— И ты пошел на риск ради этого? Подозреваю, что ты приблизился к столице не просто так. Ты замышлял что-то против города.

— Какая недоверчивая птичка. И почему тебе всюду мерещится злой умысел?

— Мне не важно, что ты замыслил, — ухмыльнулся грифон. — Твой план все равно был обречен на провал. Твой знакомый чародей Сартанакс разве не говорил тебе, что дракон не может летать над Фирнбергом? Его знали где строить. Есть в мире несколько мест, где не действует способность драконов к полету и город специально был основан в одном из таких.

— Как интересно…

— Удивительно, что ты не знал. К городу тебе пришлось бы подкрадываться уже пешком. И ты не смог бы перелететь через стены.

— А вы?

— Грифонам тоже сложнее летать над городом. Но мы обычно там взлетаем с верхних башен. А для дракона полет там невозможен полностью.

— И никто не знает почему так? — осведомился я вкрадчиво.

— Можешь не надеятся, тебе никто не скажет потому, что никто не знает. Даже если у тайны была разгадка то она истаяла в глубокой древности. Пусть тебя не занимают тайны былых эпох. Зря подкрался слишком близко к городу, дракон. И теперь потеряешь свободу или жизнь.

Похоже на этот раз я попался. Грифоны окружили меня, причем я находился на дне оврага, почти ущелья, а они сверху на каменистых склонах. Ситуация мне сильно не нравилась. При таком превосходстве в численности противника я проиграю.

— Эй, дракон! — говоривший это темнокрылый вожак грифонов поглядывал на меня сверху, издалека, — На этот раз ты от нас не уйдешь!

— Эй птичка, иди сюда, — поманил я его.

— Что ты хочешь?

— Переговоров.

Грифон подобрался поближе, все еще оставаясь в недосягаемости от моих когтей.

— Может быть вы меня одолеете, но подумай сам, — начал я, пытаясь воззвать к здравомыслию грифоньего командира, — прежде чем вы меня убьете, я успею убить и покалечить много ваших. Тебе придется хоронить друзей или самому навсегда лишиться возможности летать… ведь ты, я знаю, пойдешь в бой вместе с первыми.

— Я не боюсь. И никто из нас не испугается боя с тобой, — грифон откликнулся и это было хорошим знаком. Главное, что с ним можно говорить, а возможность говорить — это первый шаг к тому, чтобы договорится.

— Подумай о детях, которые будут плакать по погибшим родителям. Неужели тебе не жалко твоих друзей?

— Чтож, это конечно меня не радует, но такова судьба воинов. С чего это ты, ящер, начал жалеть грифонов?

— Кто же их пожалеет еще, если командиру безразлична их судьба? — послал я ему упрек. — А я всегда щадил жизни твоих бойцов.

Грифон наверху нахмурился.

— Но мы не можем отпустить тебя. Не надейся на это. Недопустимо, чтобы ты летал на свободе. Мы тебя остановим, даже если кому-то из нас придеться погибнуть.

— Погибшие будут в любом случае. И не один и не два. Ты сам понимаешь. Но, если вы пообещаете достойно обращаться со мной, я сдамся вам в плен. И никто не погибнет. Но ты должен поклясться, что не причинишь мне вреда.

— Ты сам сдашься? — поразился пернатый.

— Это лучше, чем быть убитым, хотя я разорву перед этим пять-шесть грифонов.

— Шесть не получится, — уверенно возразил темнокрылый грифон.

— Ну, ладно, пять. С половиной.

— С какой половиной? — возмутился грифон моим расчетам.

— Главное, чтобы этой половиной не стал ты.

Пернатый вздрогнул.

Грифоний командир был несколько удивлен так легко доставшейся ему победой. Ведь он ожидал отчаянной драки с загнанным в угол разьяренным летающим ящером. И несмотря на присущую грифонам отвагу, холодок смертельного страха щекотал и его живот.

Я терпеливо ждал пока мне делали намордник из связанных цепей. Сначала хотели связать и ноги, но кто меня тогда потащит? Пришлось пообещать, что не попытаюсь драться или бежать, поскольку бежать по земле от летающих грифонов бесполезно.

Грифоны не знали, что делать с моими крыльями.

— Придется проткнуть в них дырки для веревки, чтобы связать.

— Нет, я это не позволю.

— А мы не можем допустить, чтобы ты шел с несвязанными крыльями. Кто удержит тебя, если ты захочешь взлететь? У нас не хватает веревки, чтобы примотать твои крылья поверху.

— Ну так слетайте за веревкой! Вы летающие или вам тоже уже кто-то крылья связал? А я подожду. Мне теперь спешить некуда.

Грифоний командир нервничал, но все равно послал одного из своих воинов за веревками. Возможно он не очень упорствовал с желанием продырявить мне крылья, потому, что ему, как крылатому самому была ненавистна идея так калечить летающее существо.