Таурон Де - Хроники Фирнберга

А еще можно много выведать, будет время поговорить.

Алакрия улетела в город добывать для меня тайны у своих знакомых грифонов и сегодня не вернется. Она уже не первый раз отправляется разведать, что творится в окресностях с тех пор как мы прилетели сюда из Фирнберга. Нам было весело, а я, почувствовал как сильно скучал по ней. В первый день мы немало покувыркались с Алакрией по здешним снежным склонам, так заигравшись, что грифонша превратилась в снеговой ком. Отряхиваясь, мы сползли ниже. И очень быстро там же в сугробах меж растущими на склонах елями, сообщница привычно покорилась мне, понимая что у меня давно не было самки.

Любопытно, но я, будучи взрослым драконом, даже в чем-то лучше защищен от холода чем грифоны. Вот если зимой грифона макнуть в холодную речку, то потом ему будет холодновато на морозе с мокрым мехом, а а моя шкура не промокает, вода с чешуи просто стечет. И я перестал мерзнуть зимой не только из-за того, что в большом теле накапливается больше тепла. Разумеется, что чешуйчатая шкура не так хорошо греет как меховая, но она ведь у взрослого не такая тонкая как у маленького дракончика и тепло задерживает.

— Какое-то странное у тебя логово, — скептически пробормотал Рикс.

— Сам понимаешь, что это не логово, а старый рудник.

Я специально выбрал шахту с тремя выходами, причем два остальных завалил ветками и засыпал снегом, чтобы никто не знал, что у меня есть запасные выходы. В случае чего легко расшвыряю ветки и улечу.

— Невесело тебе приходится жить.

— Не беспокойся, у меня есть логово получше, хорошо защищенное, но далеко отсюда. Такое, что пригодно только для дракона. С ловушками для всех остальных.

— Понятно, что в труднодоступной местности, но как можно сделать ловушку, которая не действует именно на дракона?

— Это не очень сложно. Вот ты провалился в яму. На ней был такой настил, что проваливается только тот кто тяжелый, а человек может пройти безопасно. Но я придумал как сделать наоборот.

— Это как же?

— Чтобы только дракон мог пройти. Участок пола на входе и когда на него кто угодно наступает то ловушка в любом случает срабатывает, но там тяжелый противовес. Если наступит какой-нибудь охотник на драконов то его приподнимет и об потолок шарахнет. А дракона приподнять не может, я закрепляю площадку и иду дальше. В последнее время опять начали появляться всякие драконоборцы. Давно их не было, но теперь обо мне многие авантюристы узнали. Вот и приходится подготавливать ловушки.

— А если грифон?

— Грифон потяжелее. Его тоже приподнимет, но не так быстро, не так сильно об потолок приложит, не насмерть. Так и будет прижат к потолку в ловушке пока я не приду. Так что грифона тоже не стоит соваться, у меня еще хитрости есть.

Рикс вздохнул, не поднимая головы, которую положил на передние лапы.

— Я тебя разыскивал потому, что… герцог сказал, что не отпустит моего брата если дракон не будет снова обнаружен. Хоть его уже почти смогли убедить, что грифоны выпустили тебя не специально, что никакого бунта не было, но просто так он Реаса отпускать не хочет. И мне пришлось отправится на поиски.

— Можешь считать, что ты меня нашел. Двигайся поближе, тепленький грифон. Сегодня моей грифонши здесь нет, а об нее я греюсь немного иначе.

— А что ты делал в Фирнберге? — решился задать вопрос Рикс, — после того как вырвался из темницы и ворвался в зал грифонариев?

Вопрос этот пернатого интересовал давно, но он думал, что дракон все равно не ответит.

— Догадайся. Туда я вошел не один, а с одной дружественной мне грифоншей. И нам понадобился один из магистров, мы договорились с изгнанным.

— Но для чего?

— Провести обряд. Но сам же понимаешь, что мы не брак там заключали, хоть этот зал похож на храм.

— Но это невозможно… грифоны издавна по завету богов обязаны были давать клятву крови людям. Зачем тебе это понадобилось?

— Кто для меня в этом мире может представлять опасность? Для меня никто не опасен в небе кроме грифонов. Сколько бы ни было людей, и сколько бы ни говорили об охотниках на драконов, но пока у меня есть преимущество полета, все армии внизу мне не страшны. Пусть толпами бегают там со своими копьями. Приходится опасаться только грифонов, которые вынуждены служить людям. Но грифонов мне никогда не хотелось убивать. И я хотел, чтобы грифоны мне не были опасны.

И есть еще одна причина по которой мне нужен с вами мир, но обо всем я не буду сейчас говорить.

Однако, этот ритуал клятвы, чтобы он имела магическую силу, нужно заключать в особых местах. Я выяснил, что эти особые места там, где сохранились алтари древних богов, с которыми и связан обычай служения грифонов. Эти алтари часто где-то в глубине земли, в обвалившихся подземельях, они не везде доступны, особенно для дракона. Их осталось немного. Обычно это как раз в тех местах, где не действует способность драконов к полету. Я точно знал, что есть один где-то в островном герцогстве и один под залом грифонариев в Фирнберге.

— Но как ты уговорил грифоницу дать тебе клятву? Как она согласилась? Ведь нужна добровольность.

— С ней я знаком давно. И хотя наши отношения вначале были… не очень добрыми, с тех пор мы много странствовали вместе.

— И теперь, соединившись с грифоницей клятвой крови, ты по сути стал одним из грифонариев? Но чего ты этим добился?

— Не просто грифонарием, — похвастался я. — Если клятва была произнесена в одном из мест древней силы, в самом сердце ордена, то она распространяется на всех. Грифон не может убить ни кого из грифонариев. На это древний запрет.

— Но грифоны дают такую клятву человеку. Распространяется ли действие этой силы и на дракона?

— А вы захотели бы проверять? И нарушить запрет богов? В то время когда грифоны знают об угрозе всему их роду со стороны соседних государств?

Мы разговариваем в полумраке. На самом деле темно даже для грифона, а вот для меня хватает даже обычного света, что проникает сюда в скудных количествах. А от холода у меня обострилось еще и тепловое зрение, о котором пернатому вообще ничего не известно.

Я бы многое мог рассказать о том чем мир дракона отличается от человеческого и даже грифоньего.

Не только глубинный голос земли и отдаленных штормов слышится мне. Не только звездный свет ярко освещает землю в безлунные ясные ночи.

Однажды я летал далеко к северу, севернее вассальных и независимых баронств. Дальше чем Нидерберг. Я летел над Скалистым морем и множество каменистых утесов-островов среди серых волн видел внизу. Но ночью черные воды освещало зеленоватое сияние неба.

Мое зрение различает прозрачные полотнища небесного сияния даже там где его люди обычно не видят. Не только в далеких северных странах, но и обычными ночами в не очень холодных краях. Только оно очень слабое так, что и грифоны его не всегда замечают.