Иван Кононенко - Оборотный случай

Ясно взглянул на мир я сразу после того, как перед этими самыми глазами произошел взрыв темно-серо-коричневого большого пятна, сопровождаемый громким глухим стуком падения тела на пол. От этого шока и контраста цветного с темным я посмотрел на избушку заново, старыми глазами. Упал вампир, и он не подавал признаков жизни. Умер? Как? Я его победил, или леснику получилось вымотать его до последней капли крови?

— Я остановил ему сердце, — сообщил Велуд, заметив, что я очнулся. Почему-то мое тело валялось локтя на четыре правее того места, где стояло некоторое (какое?) время назад.

Ктори еще была без сознания, она лежала, вся в крови и ранах, на куче свежих дров из бывшей мебели. Снаружи слышались воинственные крики охранников, и они становились все громче.

Велуд на несколько секунд выбежал и вернулся с Кториной перчаткой, небрежно швырнул ее мне и быстро поднял вампира, чтобы выкинуть его из комнаты. Труп начинал вонять, и так сильно, как будто уже три недели тут лежал.

В дверной проем на бегу втиснулись трое вооруженных до зубов охранников. Держа впереди себя мечи и арбалеты, они рванули на Велуда с таким зверским видом, что захотелось убежать куда угодно, но подальше. Лесник вроде бы знал, чем это обернется, потому что дождался момента разрядки арбалетов, а затем швырнул тело с воткнувшимися в него тремя болтами в нападающих и молниеносно запер дверь.

Успев спастись хотя бы на время, лесник вздохнул дыханием очень уставшего, побитого жизнью человека и бухнулся на свою кровать, единственный уцелевший предмет мебели в этой комнате.

— Эй, смотрите, я убил вампира! — Закричал фальцетом кто-то за дверью, аж фальшивя от радости.

— Идиота кусок, это я первым в него попал! — Возник второй голос.

— По-моему, он уже был мертв, — робко вставил обладатель третьего голоса, но на того шикнули и, судя по звуку, два раза ударили по доспехам.

— Экий глазастый. Дай вообще помечтать!

— Сам же уже знаешь, что он мертвый, — надавил третий голос.

— Но старейшина-то об этом не знает! Молчи, и получишь пять процентов, Хорв.

— Я достоин большего, хвастун несчастный!

Я уж думал, быть потасовке, но опять прозвучали звуки тумака, и Хорв замолчал. Два его напарника не давали даже взглядом напоминать о процентах. Второй сказал:

— Давай мы тебе дадим шесть процентов премии, так нам легче будет ее поделить.

От осознания то ли своей щедрости, то ли подлости он громко улыбался, а потом, перестав издавать мычащие звуки, прошептал, скорей всего, первому:

— Четыре процента, и хватит ему. По сорок восемь нам.

— Пошли, дружище, — хозяин первого голоса хлопнул по плечу хозяина второго.

— А следить за домиком? — Вмешался третий.

— Вот ты и следи.

— Мы их сожжем?

— Нет, дурак. Их нельзя убивать. Просто жди дальнейших приказов. И нас жди.

Второй мне нравится, определенно толковый мужик! Интересно, откуда он знает, что меня нельзя убивать? Франьен сказал? А где он, кстати?

— А где мой друг? — Спросил я у Велуда. — Который был со мной, когда мы…

— Да понял, кого ты имеешь в виду. Он же нас и сдал, — спокойно ответил тот, ковыряя ноготь при помощи указательного и большого пальцев.

Я приподнялся на руках, но дальше дело не зашло, поэтому так и остался лежать на полу среди обломков дерева. И тело, и думательный аппарат работали после ударов медленно и с кратковременными сбоями.

— Франьен? Сдал? Ты уверен в этом?

Пусть этот по существу неплохой парень иногда не сходился со мной во мнениях, но предать он не способен. Велуд этого не знает, поэтому и мог воспринять попытку помощи как враждебное донесение. Параноик хренов.

Лесник уверенно кивнул и кинул что-то непонятное, но от этого не менее премерзкое, вытащенное из пальца, куда-то вглубь комнаты.

— Он меня незаметно подвел к другим охранникам и принялся орать, что в одном доме оборотни да вампиры, которых они искали последнюю неделю. Ты еще думаешь, что он не мог выдать тебя?

— Он мой старый друг, он не мог…

— Старые друзья имеют привычку за время разлуки сильно меняться. Очень может быть, что он духовно и морально обнищал, — изрек Велуд.

— Зачем ему это делать?!

Велуд исподлобья глянул мне в глаза:

— Ты кому больше веришь, мне или ему?

Ха! Выбор очевиден: старый друг лучше новых двух.

— Ему, — ответил я.

Велуд на это не ответил, а только продолжил обсуждение ситуации.

— Полюбуйся на результат. Мы заперты тут, а у порога торчат враги, которые нас сожгут, когда поймают. Они еще там?

— Нет, отошли, — прислушался я.

— Настоящее приключение вместе с оборотнем! Как я этого ждал! — Сжал кулаки и почти по-кториному засверкал глазами лесник. — Как думаешь, что можно сделать, чтобы сделать наше приключение еще более интересным?

— Тебе еще не хватает интереса? По-моему, куда уж дальше: нас зажали в угол и собираются сже… Нет! Кто-то сказал ведь, что убивать нас нельзя.

— Скука, — понял Велуд и начал стучать по полу ногами, воспроизводя «Кадриль хрога», известную песню в наших краях.

«Советую подумать. Иногда то, что считаешь добром, может обернуться настоящим злом», — объявил злой голос.

Что он имеет в виду? То, что нас решили пощадить — плохо? Почему же нас еще не отпустили? Мы для чего-то нужны. Нужны живыми. Обычная казнь оборотня — сожжение, они могут нас сжечь. Почему же нет?

Ах да! Скорее всего, они ждут уполномоченных представителей власти. То есть…

Как же плохо!

— Скоро сюда придут маги, — поделился я с Велудом догадкой.

— Уже лучше! — Хоть кто-то обрадовался этой новости. Я посмотрел на Ктори.

Бедная девушка, она поплатилась за то, что стала опять доброй. Нужно привести ее в чувство и бежать отсюда, пока мы еще успеваем это сделать.

Я поднялся на ноги, ощущая почти каждым членом своего тела, что боль не собирается уходить и еще понахлебничает во мне хотя бы денек-другой. Больно, но нельзя даже сравнить с тем состоянием, в котором я терпел выходки ельстеда в ночь сожжения Ктори.

Девушка оказалась легче, чем я ожидал. Велуд нехотя подвинулся, чтобы она поместилась хотя бы наполовину, но я его с силой оттолкнул:

— Ей больше нужно полежать на чем-нибудь мягком.

Лесник нечасто так делал, поэтому сам факт того, что он наконец-то смог разозлиться, был сродни празднику Парада Лун или изобретению часов. Злой Велуд — это Велуд со сморщенной переносицей, поджатыми губами, сдвинутыми бровями и сбивчиво выражающийся.

— Эй, знаешь, Редви! Она первая на меня напала! Ворвалась сюда и начала угрожать! Говорит, где моя вещь, отдай ее! А я перчатку спрятал. Она разбила дверь и умудрилась пройти оба магических барьера! Я ей говорю, я знаю Редви — ноль внимания! Ломала пальцы и душила, била! А ты еще говоришь… Да у тебя тоже, как и у нее, уже не все дома? Зло лаской кажется? Ну? Говори!