Иван Кононенко - Оборотный случай

Моя задача теперь состояла не в том, чтобы выпросить у Ктори рассказать их хитрый план, а извиниться. Видимо, мое замечание на счет бесчеловечности задело ее сильней, чем я мог себе представить: она шла, абсолютно погрузившись в свою угрюмость, и не отвечала ни на слова, ни на взгляды.

— Я честно не хотел. Это все Совесть. Да, точно, это Совесть! Ты же знаешь, она говорит обратное тому, что я думаю…

Она молчала.

— Я больше никогда тебя ни в чем не упрекну! — Продолжал я. — Буду отдавать лучшие кусочки мяса… Сделаю все, что ты попросишь!

«А может, ну ее? Если она так жестоко с тобой, покинь девчонку!» — Обиженно предложила Совесть. — «У нас с тобой, ну, у меня так точно гордость есть».

«И что я буду делать один? Нужно любыми способами поддерживать дружбу».

«Тебе не кажется, что дружба, сохраненная при помощи больших усилий, стоит немногого»?

«А кто ее знает», — всерьез задумался я. — «Посмотрим, как получится в будущем».

Огромные серые стены Веоры были уже перед нами. Карио прислушался и удовлетворительно крякнул. Колоколов не слышно, понял я.

— Как только поднимется паника, сразу бежим в город и прячемся где угодно. Если разделимся, встретимся в моей новой гостинице. Или в таверне «Веселый моряк» около пристани, — проинструктировал нас хозяин гостиницы.

Скоро, скоро все начнется! Поскорей бы узнать, что это. Хотя, скорей всего, окажется как всегда: ничего по сути интересного и особенного нет, а я тратил нервы и зря ждал.

«Да, с тобой в последнее время не происходило ничего интересного», — саркастично напомнила Совесть.

Из бойниц на башенках показались дрожащие от напряжения лучников длинные стрелы, готовые пронзить врага. Снизу, около двери в человеческий рост, проделанной в воротах, нас приветствовали поднятием клинков.

— За вход по пятьдесят вирнов, а еще мы проверим вас на оборотнизм, — пробубнил зазубренный текст один из привратников, толстый длиннорукий старикан. Надеюсь, они не будут нас щупать во всяких труднодоступных местах! Мне стало бы одновременно и щекотно, и противно.

Я покосился на Ктори как на единственную отраду в таком случае, но она выглядела настолько злой, что я не решился даже задержать на ней взгляд.

Карио принялся рыться в карманах своего походного плаща (накинутого на — что бы вы думали? Конечно, на свою халатообразную одежку) в поисках денег. Они искались медленно, как будто он тянул время.

— Вы без денег? — Испугался было привратник, похожий на карикатурную жабу.

— Сейчас-сейчас, я скоро, — пропищал Карио, старательно делая вид, что он уже нащупал монеты. В кармане вообще ничего не звенело, и, я думаю, жабообразный это тоже заметил, и отсутствие металла в кармане у сердеонца ему было весьма не по душе.

Тут в городе кто-то заливистым, молодым мужским голосом заорал:

— Оборотень! Оборотень!!! Вижу оборотня!

Я автоматически завертел головой в его поисках. Карио положил конец задумчивости, подтолкнув ко входу. Значит, вот он, его саботаж? Хорошо хоть он начался сейчас, если бы эти обалдуи привратные нас начали осматривать, они даже в самом аккуратном случае попались бы Ктори под горячую руку. Если к ней не хочется соваться мне, то что будет с не понимающими опасности ситуации людьми?

Вскриков нигде не слышалось, лишь тихий топот и перешептывание в толпе, там, за городскими воротами.

Карио подхватил крик про оборотня, я тоже, но жабочеловек почему-то остался хладнокровен.

— За сегодня здесь уже два раза видели «оборотня». И всякий раз эту аферу задумывали неимущие визитеры, — угрожающе объяснил он.

— Но ведь у меня есть деньги! — Сделал вялую попытку оправдаться Карио.

— Еще скажите, что это не вы устроили?

В городе больше никто не кричал.

— Смотрите, вот деньги, — погрустневшему Карио пришлось дать нужную сумму жабе. — За всех троих. Кстати, а если я приплачу еще столько же, вы нас будете проверять?

— Еще тысячу вирнов! И если ты будешь искать деньги столько же, сколько эти, то я их не приму и обыщу два раза, — поморщился привратник с готовностью в голосе проверить нас даже изнутри, не растет ли шерсть на другой стороне кожи.

— Да нету у меня столько, — обиделся сердеонец.

— Тогда давай проверять, — Жаба потянулся длинными лапами к девушке. Спасая его жизнь или целостность, я подпрыгнул вперед, оттолкнул друга и стал между проверяющим и Ктори.

— Хочешь конфликта? Я быстро доложу куда надо, — набычился Жаба.

«Скажи ему все, что о нем думаешь», — предложила Совесть.

«Что же? Что его лапки в поджаренном виде напоминают курицу»?

— Оборотень, — вяло протянул Карио, стараясь возобновить попытку саботажа.

— Да ладно тебе, уже никто не поверит, — я хлопнул друга по плечу.

Сделав это, я повернулся к нему лицом. Смотрящий на меня Жаба тоже увидел то, куда смотрел сердеонец, а затем и я, и даже Ктори.

— Оборотень? — Опешил я.

— Кричали правду? — Промямлил один из проверяющих.

Ктори промолчала. Она сохраняла свою гримасу болезненной обиды, но теперь в ее глазах читался и ужас. Ох, как я ее понимал! Ведь до этого момента думал, что в этой части леса и этом городе мы — единственные оборотни.

Загрохотали колокола.

Подвела только луна. Лурлен должна была сегодня взойти, но часа через два, так бы образ оборотня был идеальным.

На поляне, не так уж и далеко от нас (прыжков шесть-семь), сидел волк. Оборотень-волк: по размерам и пропорциям легко было узнать человека, обращенного в монстра. Его карие глаза злобно сверкнули, когда его взгляд поравнялся с моим. Сильные лапы рыли землю в предвкушении поживы. Наверно, он вышел на охоту.

За несколько ничтожных секунд крик «Оборотень!!!» подхватили все, кто был рядом. Кроме, как ни странно, не растерявшегося Карио. Он схватил Жабу за плечи и принялся его трясти:

— Теперь вы видите, что мы не оборотни? Пускайте быстрее, я не хочу стать дичью! Он ведь тут неспроста!

— Проходите, конечно! — Жаба немедленно открыл дверь, постаравшись пролезть в город первым, потом пропустил своих товарищей.

Крики надоели чудовищу, и он понесся к нам. Вбежал в город Карио…

Один прыжок, два, три, четыре…

Стрелы сверху усеяли землю вокруг монстра, две попало в него, но он продолжил свой бег, понимая, что его заметили и назад уже нет пути.

Я втолкнул Ктори, не желающую входить в город самостоятельно.

Пять прыжков, шесть прыжков.

Вбежал сам, но дверь закрыть окончательно не успел.

Седьмой прыжок, восьмой, последний, с когтями наперевес.

Волкоподобное чудище с такой силой врезалось в тяжеленную полуприкрытую дверь, что она захлопнулась, как легкая березовая ставня. Не долго думая, я поспешил опустить засов, что сделал на лету, и приземлился прямиком на пятую точку.